— Почему вы это все мне рассказываете? Он присел рядом, ногу, которую подволакивал, не согнул, но вытянул, точно — пулемет. — Я представляю группу, э-э, родственников, которые несколько озабочены слишком долгим руководством мистера Тана Канга, а в свете последних событий, его, так сказать, омоложения, проблема приобретает затяжной характер. — Вы хотите, чтобы я его убил? — спросил я напрямую, хотя и так было ясно. — А вы разве не хотите отомстить за родителей и сестру, за изувеченное детство? Если не ошибаюсь, именно за этим вы и приходили к мистеру Кангу. Что ж, ваше расследование закончено, теперь вы знаете имя виновника. Если подумать, история имела некоторый смысл, хотя бы потому, что в первую же ночь, после встречи с Кангом, меня пытались убить, и убили бы, не потраться я на усовершенствования. — Почему ваша группа родственников сама не уберет Канга? Он помассировал ногу, может и правда — болезнь. — Ну, во-первых, это не так просто… — А мне, значит, раз плюнуть. — Убийство главы Семьи, одного из пяти самых могущественных людей планеты, это, как бы… такое не может остаться безнаказанным, иначе Семья потеряет лицо. Обвинить кого-то внутри Семьи весьма чревато, люди, которых, как уже говорил, я представляю, легко могут попасть под удар, у них, знаете ли, также достает недоброжелателей. Обвинить кого-то из другой Семьи… во-первых, нужны железные доказательства, а во-вторых, неизбежна конфронтация, в результате которой не факт, что Таны выйдут победителями. — А убийство моего отца, значит, можно было спустить! — Но я же здесь. — Вы здесь потому что это выгодно вам, ну или тем, кто стоит за вами, справедливость тут не при чем! Неприятно было себя чувствовать пешкой в чужой игре, особенно той, которой можно пожертвовать, даже если интересы пешки и игрока совпадали. В случае моей неудачи, они ничего не теряли, а же рисковал многим, да что там — всем! Хотя, разве не к этому я стремился последние годы. — Не стану скрывать, нами двигают сугубо практичные интересы, однако мы все-таки пришли к вам. — И чем же я — одиночка могу помочь людям, за которыми стоят миллиарды? Перед тем, как ответить, человек посмотрел по сторонам, словно убеждаясь, что нас не подслушивают, хотя для этого совсем не обязательно было осматриваться. — Древнее право на поединок. — Что? — Закон достаточно стар и его уже давно, так сказать, не реализовывали, однако это не отменяет его действенность и правомочность. Любой из высокопоставленных членов семьи Тан может бросить вызов нынешнему главе, если действия последнего нанесли оскорбление не совместимое с дальнейшей жизнью, или, если докажет, что решения того шли в разрез с интересами Семьи. — Я не высокопоставленный член семьи. — Де-факто нет, но им был ваш отец, таким образом, вы, как единственный сын, наследуете его положение, конечно, до той поры, пока не изъявите желание влиться в семейный бизнес, тогда вас могут назначить на иной пост, отличный от наследуемого, но, пока этого не произошло, вы, де-юре, находитесь на одну ступень ниже мистера Канга. — Иными словами, я не имею никакой реальной власти, кроме права вызвать на поединок главу Семьи? — Это так. — Очень удобно для вас, не находите? — Что вы хотите этим сказать? — Только то, что мне нужны очень веские доказательства вины мистера Канга. Он кивнул. — Они у вас будут, не сомневайтесь. Сразу должен предупредить, в случае удачного завершения, гм, дела, вы будете наказаны, а именно — с позором изгнаны. Но вы ведь все равно не собирались делать карьеру в семейном бизнесе. Ваше состояние, естественно, останется при вас, кроме того, вы будете освобождены от любых обвинений и преследований. — А в случае неудачного, горевать никто не будет. Он пожал плечами, мол, вы же понимаете. — Я хочу видеть ваши доказательства. * * * Вэньян дождался рыжего после работы на стоянке флайеротакси, тот был один, что доказывало — Бог-демон Циньгуан все еще на стороне Вэньяна. Вэньян приобнял рыжего, как старого знакомого. — Прокатимся? * * * Я думал, что меня убьют в лифте, во всяком случае, попытаются. Если что, можно будет обставить как неудачное покушение на самого Тана Канга, а я, значит, оказался не в то время, не в том месте. Я так думал и был готов к этому, хотя всего не предусмотришь. Нет, двери раскрылись, я ступил в приемную. То ли Канг был слишком самонадеян, то ли не подозревал о причине моего визита. Знакомые двухцветные двери, за ними кабинет. Он сидел на том же месте, что и в первый раз. Убийца моих родителей и сестры, после полученных мной доказательств, отпали всяческие сомнения. Таинственный доброжелатель, помимо прочего, по моей просьбе, свел меня с сотрудником ГСВР. Не доверяя никому, получив доступ, я сам отыскал, кто тогда выходил на связь с Росси — это оказался глава тогдашней охраны Канга. Я уже думал, что мой список для мести пополнился еще одним именем, однако, через год, после убийства родителей, глава охраны погиб — бластер, надежнейшее оружие взорвалась у него в руках. Понимал ли он, чем для него выльется визит к Росси? Наверное, да. Семья получила более чем щедрую компенсацию. Итак, я смотрел на человека, организовавшего и оплатившего убийство моей семьи. Попытался вызвать в себе ненависть. Нет, за эти дни я уже свыкся с мыслью вины Канга. — Ювэй, как продвигается твое расследование? — было странно слышать это от молодого, незнакомого человека, перед глазами я все еще видел старика на дне рождения Марико. — Завершилось. — Вот как, — он прекрасно владел собой, что не удивительно, учитывая пост и время, которое он его занимал, — ты узнал, кто убил твоих родителей. — Кто заказал убийство моих родителей, — сделал я ударение на втором слове, — и оплатил. Канг кивнул, больше, кажется, он ничего не сделал, но за моей спиной материализовалась парочка охранников, кроме того, я уверен в этом, сейчас на меня были направлены дула нескольких орудий. — И кто же это? Убить меня сейчас он не мог, во всяком случае, пока я не спровоцирую охрану, а я не собирался этого делать. Все, что происходило в кабинете главы Семьи фиксировалось и могло быть использовано против него, нет, не в суде, на совете. Как и фиксировались и передавались в надежное хранилище все мои действия. — Тан Канг, — произнес я спокойно, — я — Тан Ювэй обвиняю вас в преступлениях против Семьи, в убийстве Тана Ливея, жены его Тан Линды и дочери их Тан Марико, по праву положения, как сын и наследник Тана Ливея, я требую суда поединком. Здесь следовало поклониться оппоненту, но я не смог заставить себя это сделать. К чести Канга, он не стал отпираться. — Время и место? — Через неделю, в это же время, на месте вашего преступления, перед моим домом. — Ввиду разности в возрасте, — все верно, формально он был в несколько раз старше меня, — я прибегаю к праву выставить вместо себя бойца, и пусть Бог-демон судьбы Циньгуан рассудит нас! Я знал, что он может так поступить, но до последнего надеялся сразиться лично. — Пусть Циньгуан рассудит нас! — эхом повторил я. ВЭНЬЯН НАСТОЯЩЕЕ — Ты — идиот! — Рябой Ду родился на островах Хайнань и в детстве переболел желтой лихорадкой. Из всего населения островов тогда выжило около трех процентов, и среди счастливчиков — Ду. — Тебе нужно было всего-навсего припугнуть, припугнуть парня, а не калечить! — лихорадка оставила отметины на лице Ду, со временем оспины убрали, а прозвище осталось. — Он отказывался… в грубой форме.