Худой скривился и вопросительно поднял бровь. — Я примерно представляю, сколько может стоить подобная документация, — поспешил с объяснениями Вэньян, — простить потерю «жучка» и десять тысяч, это не такая большая сумма. — Я могу забрать их прямо сейчас, у тебя и ничего не платить, — спокойно произнес худой. — Не сможете, документы здесь, — Вэньян постучал пальцем себе по лбу, — я сотру их в доли секунды, вы и моргнуть не успеете. Дальше можете пытать, да хоть убить, память это не восстановит. — Однако, — худой с прищуром, даже как-то по-новому посмотрел на Вэньяна, — если ты ведешь какую-то свою игру… — Я понимаю с кем имею дело, — он приложил ладони к сердцу. — Хорошо. Через секунду Вэньяну пришло сообщение — его счет пополнился на десять тысяч. Он тут же перекинул их на Мей, присовокупив и десять тысяч, заработанные ранее. Вместе с ее сбережениями, сумма получилась вполне ничего. — Итак? — худой продолжал щуриться в сторону Вэньяна. Тот поспешно перекину им файлик из зрительной памяти — пусть разбираются, что он там успел рассмотреть. — На всякий, если надумаете сейчас обратно забрать свои деньги, их у меня уже нет. Худой, судя по отсутствующему взгляду, занялся изучением полученного. Вэньян поднялся, охранники обступили его, но худой сделал знак рукой, и они отошли. С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Вэньян двинулся по улице. * * * Мы летели обратно, Юань, замотанный в термоодеяло, лежал на одном из спальных мест, парня бил озноб, хотя он выглядел уже лучше, чем, когда мы вышли из пещеры. Ульфсак сидел рядом, не отводя немигающего взгляда от стены, гробокопатели, кажется, спали. — Я расскажу вам легенду, — несмотря на состояние, голос у Юаня был ровный, хотя и тихий, — про двух друзей. Ульфсак оторвал взгляд от стены, проявляя интерес. — Давным-давно, на заре времен жили два друга, и были они, как братья. В один из дней, друзья решили накопить столько нанитов, чтобы стать равными Атомным Богам, которые правили в то время. И накопили, и вместе, рука об руку, плечом к плечу прошли этот путь. И вот осталось последнее испытание, последняя трансформация, друзья должны были покинуть свои тела, чтобы через восемь дней вернуться новыми существами, и было это на горе Даньшань. И они покинули, но один из них вернулся раньше, и во время восьмидневной трансформации он понял, что, пройдя одинаковый путь, они с другом стали слишком похожи. Энергия, наниты, что пронизывали их тела, были одними и теми же нанитами. Когда-нибудь, не сейчас, может, через сто, может, через тысячу лет, но они неизбежно схлестнуться, ибо двоим одинаковым божествам нет места в мире. Тогда он сжег тело друга, чтобы тот навечно остался духом без плоти. И ушел. Но не учел одного, обретя могущество, друг получил способность вселяться в другие тела, если они не были заняты душами. Неподалеку лежало тело умершего от голода хромого нищего, и друг занял его. С той поры он бродит по свету, переселяясь из одного тела в другое, но никак не может накопить достаточно силы, чтобы свергнуть бывшего друга, который стал богом. Такая вот история. — Однако, возможно, вы что-то путаете, подобной легенды я не слышал, а легенды, заметьте, моя специальность, — подал голос Ульфсак. — Схожие мотивы, как-то: соперничество друзей и братьев, предательство, обретение могущества, конечно, встречаются, но, боюсь, тот, кто рассказал вам эту историю, выдав ее за древнюю, мягко говоря, ввёл вас в заблуждение. Скорее всего эта, так называемая, легенда какой-нибудь новодел из относительно свежих… — Он назвал тебя Аньх, — произнес я. — Да, — лежащий посмотрел на меня, — назвал. — Очень похоже на имя Бога-демона Аньхоя. Парень не сводил взгляда с меня, и мне показалось, он не то, чтобы видит меня насквозь, хотя и это тоже, он словно оценивает. Впервые в жизни я почувствовал себя букашкой, над которой стоит кто-то огромный с большой ладонью и решает прихлопнуть ее, или позволить ползти дальше. ВЭНЬЯН НАСТОЯЩЕЕ Новость о смерти Карлоса облетела здание на следующий день, вполне естественно затмив собой волнения о поиске «крысы». Что Карлос и был этим самым шпионом вслух не говорилось, но как-то само собой подразумевалось. Как и мало кто сомневался в причастности к тому, что случилось с Карлосом, начальника службы безопасности Чжоу Канга. Вэньяну это было только на руку, пусть Канг побегает в полицию. Рыжий правда вполне мог догадаться об истинном положении вещей, но смерть Карлоса, Вэньян надеялся, достаточно напугала его. Ближе к концу рабочего дня, его набрал худой. — Нужно встретиться, после работы на нашем месте, — и отключился, не дожидаясь согласия Вэньяна. Этот худой начинал раздражать. Вэньян набрал Мей. — Сегодня я тоже задержусь. — Хорошо, — ни вопросов «почему», ни упреков. Женщина должна знать свое место! — Слыхал, на должность Карлоса сказали возьмут кого-то из отдела, — к нему подсел Лао. — Вроде бы даже устроят голосование. Ты, если что, за кого будешь? Как же это все мелко, эта возня с надеждой вылезти из ног здания, эти цвета рубашек, показной энтузиазм и не менее показное братание. — За себя! От такого заявления глаза Лао округлились. — За себя ж нельзя! — Тогда вообще не буду! У тебя все? — Ну, э-э, да. — Мне работать нужно! * * * Это был один из самых грязных районов Варосса. Бетонное здание с остатками былого шика, на серой стене выступали барельефом два лица, вполне человеческие, у одного бетонной тканью были завязаны глаза, у второго отсутствовала нижняя часть лица, отбитая временем. Двери тоже не производили впечатления. На всякий, я подергал — заперто. Набрал тут же номер Тахла, он не ответил, но дверь открылась, я вошел. Еще во время моей работы на триаду, по поручению босса приходилось несколько раз обращаться к Тахлу, у нас даже установились отношения весьма похожие на дружеские. Тахл был хакер, не то, чтобы топовый, но не из последних. Узнав имя посредника нападения на дом родителей, я сразу набрал Тахла. Скрываться не стал, во-первых, с незнакомыми он не встречался, во-вторых, дружба-дружбой, но Тахл был мне должен. С тихим щелчком дверь позади меня стала на место, она, как и стены здания, как и крыша, изнутри была бронирована метало-керамическим сплавом. Из пушки, конечно, такую штуку прошибить можно, но понадобится много пушек и долго стрелять. По едва освещенному коридору прошел до следующей двери. Покрутился перед ней. Здесь Тахл идентифицировал гостей перед тем, как окончательно пустить их внутрь. Перед глазами возникло лицо Тахла — он взломал меня, пока я шел по коридору. Да, хакеры — самые страшные люди нашего времени. — Неплохо над тобой поработали, правда ты переплатил, обратился бы ко мне, устроил в полтора раза дешевле. — Ты будешь открывать, или нет? Дверь открылась. За десять лет Росси изменил своему вкусу, теперь его приемная, это респектабельный кабинет с дорогими дубовыми панелями, ковром, в котором утопаешь едва ли не по щиколотку и видом из пентхауса на мегаполис. Я присмотрелся, надеясь заметить знакомые очертания — нет, не узнать. — Мистер, э-э… — сам Росси выглядит, как восьмирукое существо с синей кожей, голый по пояс он сидит в позе лотоса в центре ковра. Письменного стола нет, впрочем, он вирте и не нужен. Интересно, какой Росси на самом деле? Ничего, узнаю. — Мистер Икс, — называюсь я, сам выгляжу, как модель: высокий, с широкой грудью голубоглазый блондин. Пусть пока воспринимает меня, как типа с кучей комплексов. — Мистер Икс, — кивает синекожий и чешет одной из рук под мышкой. Ничего удивительно, здесь у всех клички, Росси ведь тоже далеко не так зовут. — Итак, чем могу помочь, мистер Икс? В играх, фильмах, книгах компьютерных гениев изображают, как неопрятных субъектов, которые «забили» на внешность, всецело посвящая себя вирту. Надо сказать — они правы, глядя на Тахла, так точно. Он был худ, неимоверно, с длинными волосами, забывшими такие достижения цивилизации, как шампунь и расческа. Какие-то лохмотья на грязном теле некогда носили гордое имя «одежда», и это «некогда» было достаточно давно. — Присаживайся, я сейчас. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно было бы хоть как-то приспособить для сидения. Как и в последний раз, как и во все предыдущие разы, ничего подходящего не нашлось. Не садиться же в самом деле на портативную атомную печку. Тахл висел посередине комнаты в неком подобии кокона. По трубкам, прямо в вену, подавался питательный раствор, по другим трубкам отводились продукты жизнедеятельности, к тому же периодически кокон сокращался — во избежание атрофии массажировались мышцы. — Сколько ты уже не выходил? Взгляд у Тахла был словно стеклянный, значит, сейчас он в вирте, впрочем, должен меня слышать. — Чего я там забыл?