— А ты что собрался делать? — удивилась Кэсс. Я усмехнулся: — Рулетку крутить… Прежде, чем снова покинуть Убежище, я забрал у Кэсс запасную обойму от автомата: ей она не нужна, а мне пригодится. Патронов мне понадобится много. Чем больше, тем лучше. Не все здания в «Дворге» выглядят так, как им положено выглядеть в постапокалипсисе. Я стоял за углом дома, через улицу глядя на ресторан. Под французским «Dragon d'or» (то есть «Золотой дракон») золотились иероглифы, над крыльцом изгибался затейливый козырёк. Слева и справа висели фонарики — красные, круглые, с золотистыми кисточками. Пусть они и не горели, но выглядели торжественно — я бы даже сказал, неуместно. Да и сам ресторан в опустелом квартале смотрелся как торт на свалке. Хотя нет, вру: опустелым этот квартал не был. Тут полно было тех, кто пережил вторжение дворгиан: измождённые жители бродили по улицам, утратившим былой лоск. Даже рынок имелся (я его миновал на пути к ресторану): со штабелей ящиков, превращённых в прилавки, расходились консервы, яйца, чай, местный самогон, бижутерия, книги, поношенная одежда и много чего ещё. Примечательно, что за всё это расплачивались не патронами, как во многих постапах, а обычными евро; уж не знаю, в чём тут дело, но думаю, что в узколобости сценаристов… Зато после рынка началась территория, где свободно не ходят; там я уже выбирал закоулки, не шумел и избегал открытых мест. Часть пути прошёл по крышам, начав с музея–заброшки: так я миновал зомби, бродивших внизу. Потом слез по пожарной лестнице, пересёк ещё две улицы и наконец–то добрался до ресторана. Вжавшись в стену, я издали глядел на охранников: два хмурых китайца маялись на крыльце. Одеты они были стильно, в национальные деловые костюмы; приталенные пиджаки с воротником–стойкой казались не по–осеннему тонкими — видно, создатели «Дворга» решили, что китайцы — народ закалённый. Если бы не автоматы, висевшие на плече у обоих, их можно было бы принять за восточных бизнесменов или врачей. — Что это за место? — спросил Роберт. Он за мной наблюдал, но не лез ни с советами, ни с вопросами: этот был первым за полчаса. — Ресторан, — многозначительно сказал я. — Ага, — отозвался Роберт. И всё… Поразительная сдержанность. Ничего общего с ящером, вошедшим в мою приват–зону: там он был в маске во всех смыслах этого слова. Правда, я не обольщался — ведь маской могла быть и его деликатность. Оценив обстановку, я тихо спросил: — Видел, как я шёл по крышам? — Видел, — с завистью подтвердил Роберт (он–то большую часть жизни глазел на ВИРТУС с экрана). — Ты выбрал тот путь, чтобы не встретиться с зомби? — Это были не просто зомби, — уточнил я. — Ими управляли. — Управляли?.. — тут Роберт задумался и добавил: — Да, пожалуй: им же положено бродить в поисках человечины, а они патрулировали окрестности… Какой–то странный постапокалипсис… Я с усмешкой подтвердил: — Это ещё не самое странное. Короче, слушай… Поскольку Роберт не играл в игры, мне пришлось обрисовать ситуацию. Эта часть города — одна из тех, где есть выжившие. Но хозяева здесь не французы, а китайцы — точнее, обосновавшаяся в Париже триада (когда я это сказал, Роберт издал стон, поражаясь абсурдности сюжета). Главарь триады Мань–Лун носит перстень, снятый (и вот тут Роберт застонал ещё громче) с мёртвого дворгианина: Мань–Лун якобы нашёл его труп, когда пришельцы напали на Землю. Смекалистый гангстер быстро просёк, что перстень подчиняет зомби, и с блеском это использовал: ему теперь подконтрольны полчища мертвяков. Они собирают с местных мзду и охраняют границы его владений, к коим и относится ресторан. Когда я закончил, Роберт с сомнением уточнил: — Хочешь сказать, в постапокалиптическом Париже стоит китайский ресторан, где тусуется триада, чей главарь носит перстень скоропостижно скончавшегося пришельца? — В общем и целом — да, — кивнул я. — И в это играют?.. — не поверил Роберт. — Вообще–то играют и не в такое… — мне вспомнился ретро–обзор очень старого шутера, где нехорошие корейцы напали на США. — Ты в курсе, что в последнем «Бэтмене» Брюс Уэйн меняется телами с Джокером? А Макс Пэйн теперь медиум и общается с мёртвой женой, — продолжая говорить, я снял с плеча «ФН СКАР». — Мы давно напридумывали всё, что могли, и теперь креативничаем. А от креатива до глупости — один шаг. — Согласен, — вздохнул Роберт. — Я правильно понял: ты решил снять с Мань–Луна перстень, призвать его зомби и с ними пойти к Елисейским Полям? Меня подмывало сказать «в яблочко», но я сдержался. — Именно, — бросил я. — А энписи в ресторане много? «Резонный вопрос», — подумалось мне. — Сорок девять, не считая Мань–Луна. — Сколько?! — Полсотни, — повторил я. — Это известно благодаря игроку под ником «Ганмэн»: год назад он в одиночку взял ресторан штурмом. Открыл потом статистику — оказалось, там пятьдесят жмуриков. — И ты надеешься повторить то, что сделал он? — Роберт явно обомлел от моей дерзости. Но я взвешенно сказал: — С моим уровнем шансы у меня есть. Тут всё зависит от прокачки: если стрельба на высоте, можно метко палить хоть из двух «калашей». Плюс у меня развита ловкость. Про ловкость я сказал не зря: она в сегментах вроде «Дворга» даёт то, что я называю эффектом старых боевиков… в смысле, совсем старых, снятых лет семьдесят назад: там протагонисты косят всех одной очередью, а злодеи промахиваются. Правда, в ВИРТУСе это работает лишь в закрытом пространстве (в уличных боях ценится реалистичность), но я‑то намерен штурмовать ресторан, а не Иводзиму… Значит, прокачанная ловкость должна помочь. — А как же зомби? — спросил Роберт. — Ну те, что обходят границы квартала? Мань–Лун ведь позовёт их на помощь. — Позовёт, — признал я. — Поэтому нужно всё сделать быстро: зомби придут сюда за пять минут… По крайней мере, так было с Ганмэном. Почему–то я решил, что Роберт будет меня отговаривать (ведь если мой аватар погибнет, то Кэсс вряд ли возьмёт куклу, а значит, и Роберт её не получит), но он вместо этого сказал: — Я тебе помогу… посильно, конечно. Буду подсказывать, где враг. — Отлично, — воодушевившись, я решил совместить приятное с полезным: — А музыку включить можешь? — Запросто. Какую именно? — Угадай. Роберт не стал больше ни о чём спрашивать — только сказал: — Ни пуха… — К чёрту, — отозвался я. И под «Чёрное солнце» группы «Би‑2» пошёл к ресторану. Будь у меня глушитель, я убрал бы охрану в режиме «стелс» — но глушителя у меня не было. Спокойно и быстро шагая к крыльцу, я вскидываю автомат (все инстинкты обостряются, и теперь уже нет ни «было», ни «будет» — есть одно лишь «сейчас») — и расстреливаю охранников короткими точными очередями. В реале невозможно стрелять так с одной руки, но это не реал. Это — ВИРТУС. Энписи падают, напоследок успев вскрикнуть. Замечая брызги крови, я вспоминаю, что в «Дворге» ценится зрелищность. Что ж, тем веселее. — Первый, второй, — комментирует Роберт. Подхожу к охранникам, наклоняюсь: Ганмэн писал, что у них есть гранаты. Не соврал. Одну гранату (про запас) опускаю в карман куртки, вторую, выдернув чеку, бросаю прямо на крыльцо и, упав на асфальт, прикрываюсь трупом. Через секунду дверь распахивается. Громкая брань (естественно, на китайском) обрывается взрывом. — Третий, четвёртый, — сообщает Роберт. — Пятого нужно добить. Скидываю с себя труп, подбираю «ФН СКАР» и стреляю в энписи, уцелевшей рукой сжимающего автомат; второй руки у него нет. — Пятый, — докладывает Роберт. Дверь висит на петле, на крыльце видна кровь, в воздухе — серый дым. Ветер разносит клочья ткани праздничного красного фонаря. Переступаю через трупы, входу в коридор.