— Я уже догадался… — мрачно сострил я. Взгляд мой упал сначала на дрон, затем — на плазменный экран, где отражалась прихожая. Заметив это, Лоцкий поморщился: — Вот только не надо этих глупых предположений: входную дверь я закрыл. Замок не взломан, я использовал отмычку. Кстати, не вздумай орать: звук свыше семидесяти децибел станет для дрона сигналом к атаке. Осторожно кивнув (мол, всё ясно), я заметил в экране отражение кейса, похожего на ящик для инструментов. Значит, там лежит одежда: Лоцкий сменил её в подъезде, облачившись перед моей дверью в комбинезон. А ещё в этом ящике могло быть много чего интересного — как для допросов, так и для имитации суицида (к слову, второе никого и не удивит: я ведь алкаш, потерявший семью. Могу вены себе вскрыть, могу повеситься… Расследовать это особо не станут). В общем, мне и правда всё было ясно… Конечно, я искал выход, но его не было. Всё сводилось к тому, что я влип. И всё–таки я не мог не спросить: — Это ты убил Кэсс? — Нет, — сразу сказал Лоцкий. — И я понятия не имею, кто это сделал. Мне показалось, он не врёт… Да и зачем ему врать? Все козыри у него. — Но ты подставил Тарищева? — уточнил я. — Подставил, — признал Лоцкий. Я растерянно молчал, ожидая объяснений: почему–то казалось, что он их даст. И он дал: — Мне нужно было сделать так, чтобы Рябов угомонился: не только отозвал тебя, но и не обращался к другим менторам. Я даже с женой его говорил. Вместе мы его убедили, что всё кончено: виновник ДТП найден, пора ставить точку. — Но зачем?.. — проронил я. В ответ с усмешкой донеслось: — Не хочу, чтобы кто–то узнал о первой виртуальной копии человека: это слишком ценная информация, чтобы ею делиться. Я вздрогнул. — Ты за мной следил… — мне вспомнились слова Затворника: он ведь сразу просёк, что за мной следят двое — виртуоз и дилетант. Вот второй–то передо мной и сидел. — Следил, — признал Лоцкий. — Вплоть до взлома Цолфи и даже чуть дольше — пока твой приятель не избавил тебя от вирусов. Я и за Жаровым следил, и за Гаем, и за Моррисоном. За каждым из твоих предшественников. — Зачем?.. — повторил я. — Чутьё. Профессиональное чутьё, Клим, — без ложной скромности сказал Лоцкий. — Я ведь ещё летом понял, что баг в «Китеже» был не багом, а чем–то большим: уже хотя бы потому, что не нашлась его причина. Значит, это нечто важное, так? Что–то, чего раньше не было, — он помедлил и добавил: — А из всех уроков, что я получил в жизни, главными были два: в любой драке бить первым и не упускать свой шанс. Выдержав паузу, Лоцкий продолжил: — Я цеплял к менторам ВИРТУС-шпиона, чтобы узнать то, что узнают они. Но в итоге я узнал больше… Не догадываешься, когда? — Когда появилась Инга, — проронил я. — Якобы Инга, — уточнил Лоцкий. — Она так бойко набивалась в напарницы к менторам, что меня это насторожило. Я связался с ней в реале — и каково же было моё удивление, когда я понял, что Инга Смирнова ничем подобным не занималась!.. — взгляд Лоцкого за стёклами защитных очков стал расчётливым и цепким. — Тогда кто, спрашивается, бродит по ВИРТУСу с её лицом? Но наблюдая за тобой, — он показал на меня пальцем, — я получил ответ. — Поздравляю… — бросил я. Но Лоцкий пропустил это мимо ушей. Сейчас в его облике (и дело тут было даже не в маске) не осталось ничего от интеллигента, с которым я беседовал в баре. На меня глядел хищник, учуявший кровь. — Виртуальная копия человека, — размеренно произнёс он. — Открытие, равнозначное появлению ВИРТУСа. И о нём никто не знает… может, лишь тот, кто взломал Цолфи, но он явно не торопится это использовать. Смекаешь, к чему я? — Я тупой, — признался я. — Просвети. — А чего тут просвещать?.. — будто удивился Лоцкий. — Это и есть тот самый шанс, о котором я сказал. Шанс, которого нельзя упустить. Меня обжёг гнев, но я не мог дать ему волю и поэтому всего лишь изрёк очевидное: — Тебе нужна Кэсс. — Ну я бы её так не назвал… — Лоцкий пренебрежительно дёрнул плечом. — Какая она к чёрту Кэсс? Она — копия… То же самое, что непись, но с характером своего прототипа. Однако то, что её поведением руководит не искин, делает её уникальной — а значит, очень дорогой, — Лоцкий подался вперёд и закончил: — Так что в целом ты прав: она мне нужна. Она — мой счастливый лотерейный билет. Он умолк, и я тоже не спешил говорить, задаваясь двумя вопросами: сколько между нами метров и успею ли я сорвать с него маску прежде, чем дрон пальнёт газом? По всей видимости, нет… Но попробовать хотелось. — Я могу найти людей, — сказал Лоцкий. — Надёжных людей. Поработав с этой… копией неделю–другую, они разберутся, кто она или что она. Думаю, им даже станет ясен механизм копирования. — И ты хочешь, чтобы я привёл к тебе Кэсс? — я сам удивился спокойствию в своём голосе. — Этого бы не потребовалось, если бы ты не удалил программу–шпиона, — заметил Лоцкий. — Имей я возможность за тобой наблюдать, забрал бы девку сам. Уж способ нашёл бы. — Не сомневаюсь, — сказал я. — Но раз ты раскрыл слежку, — Лоцкий будто не заметил моего тона, — мне пришлось прийти сюда. Я с сарказмом уточнил: — Чтобы дрона испытать? — Чтобы задать вопросы, — ответил Лоцкий. — Мне надо знать, где девчонка. Уверен, в ВИРТУСе есть место… определённая локация, где она, если можно так выразиться, живёт. И мне нужен его код. Конечно, я понял, что речь об Убежище — и невольно подумал, что Лоцкий неглуп. — С чего ты взял, что я его знаю? — А разве нет? Я молчал. Вообще–то высказаться хотелось, но то, что я желал сказать, не стоило говорить под боевым дроном… — Ты ей понравился, — бросил Лоцкий, — я это понял в первый же день. Может, в иной ситуации это ничего бы не значило, но не в её положении. Ей надо было быть железной, чтобы не сблизиться с тобой после трёх месяцев одиночества. Мои пальцы стали сжиматься в кулак. Лоцкий между тем продолжал: — Я предлагаю тебе партнёрство… другому бы не предложил, а тебе — предлагаю. Мы ведь похожи: оба заняты не своим делом, — тут в глазах Лоцкого что–то мелькнуло — то ли обида, то ли злость; Кэсс не зря говорила, что он зол на весь мир. — Меня ведь когда–то подставили… крепко подставили… Я уже шёл на повышение, а вместо этого… — умолкнув, он махнул рукой и вновь перешёл на деловой тон: — В общем, решай, Клим. Мы с тобой можем сорвать куш: стать хозяевами проекта, который принесёт миллиарды. Взойти на олимп и утереть нос всем, кто смотрел на нас свысока. Равную долю не обещаю, но двадцать процентов — твои. — Сорок, — сказал я. Лоцкий явно растерялся. — Что?.. — Сорок процентов, — повторил я. Он какое–то время сверлил меня взглядом, а после зачем–то достал смартфон. И я понял, что без толку водить его за нос: искин дрона анализировал мою мимику и интонации. А смартфон связан с дроном. — Клим, Клим… — вздохнул Лоцкий. Я к нему прыгнул — но не успел: дрон выпустил газ. Я даже не заметил, как упал на пол. Грудь сдавило, глаза заслезились. Мышцы свело судорогой; казалось, они вот–вот лопнут. — Жаль… — скорбно сказал Лоцкий. — Правда, жаль. Я корчился как выброшенная на берег рыба. Орать не мог — только хрипел. — Тут несколько разновидностей боевого вещества, — Лоцкий кивнул на дрон. — Ни одно из них тебя не убьёт… во всяком случае, быстро. Но ощущения будут незабываемые. Заметь, очень удобно, что ты не сможешь кричать, — встав с кресла, Лоцкий подошёл ко мне и жёстко добавил, глядя на меня сверху вниз: — Гексакоптер будет выпускать газ часами, малыми дозами. До тех пор, пока ты не скажешь мне код. — …шёл… на… Увы, произнести общеизвестную фразу у меня не получилось. — После тебя, — Лоцкий наступил мне на пальцы. — Мы продолжим беседу, когда ты сможешь говорить. Ждать придётся три минуты, но тебе они покажутся часом. Он развернулся, чтобы снова сесть в кресло, когда разбилось окно. А выстрелов я даже и не услышал. Дрон куда–то отлетел, выпуская сноп искр. Следом рухнул и сам Лоцкий: пуля, войдя в его висок, навылет пробила череп. Я лежал на полу, ничего не понимая — кроме разве что того, что меня забрызгало кровью.