— Я ведь вам говорила — у меня нет периферийки, — напомнила Инга. — И ещё вы на мели, — дополнил я. — Ну тогда пейте содовую — она бесплатная. Инга поджала губы, явно злясь из–за того, что я ничего ей не объясняю. Вздохнув, я нехотя сказал: — «Исток» не годится для важных бесед. Позже мы зайдём в приват–зону и там поговорим, — а пока просто ждите. — Без «почему» и «зачем»? — дерзко уточнила Инга. Но я уже пошёл к лестнице: не люблю загодя раскрывать свои планы… А то, не ровен час, сорвутся. Купальни Ферзюбря представляют собой несколько залов со схожим интерьером: колонны, бассейн, статуи в нишах. Роспись на потолках, мраморные фонтаны, лианы на стенах. В воде отражён мягкий свет круглых ламп, золотящихся между витражными окнами. Раздевшись, я залез в бассейн — если можно назвать так неглубокий водоём, предназначенный скорее для лежания, чем для плавания. Вода была тёплой, как в термальном источнике. Над ней клубился густой пар — видимо, для антуража, потому что дышалось легко, будто никакого пара и не было. Я закрыл глаза и расслабился. Увы, спокойно полежать мне удалось лишь минуту — пока не скрипнула дверь. — Отдыхаешь после бурного вечера? — пробасили с порога. — Кстати, спасибо за Цолфи. — Ты же знаешь, Окто — я всегда рад помочь. Открыв глаза, я увидел Ферзюбря. Окто Ферзюбрь — классический орк: он огромен, мускулист, но обманчиво приземист, если глядеть издалека (из–за мощных плеч и короткой шеи). Его лысый череп похож на валун, уменьшенный раз эдак в десять, но оставшийся несуразно громоздким. Из нижней челюсти, как колья, торчат вверх два клыка, свирепая морда (ну не могу я назвать её лицом!) изрыта морщинами, вполне уместными на тёмно–зелёной коже. Но зато его одежда вызывает улыбку: сорочка, камзол, короткие бриджи и туфли с чулками… Прямо как у дворянина восемнадцатого века!.. — Микки сказал, ты хотел со мной встретиться, — Ферзюбрь встал у бассейна. — Я тебя слушаю, человек. Я развернулся, чтобы лучше его видеть. Сказал, имея в виду Цолфи: — Твой враг пленён благодаря мне. У тебя теперь есть власть по обе стороны Стратера. — Не совсем, — оскалился орк. — У Цолфи много сестёр. — Перегрызутся, — уверенно бросил я. — Но даже если и нет, Кодекс Чести Орк’анг’дорма велит тебе меня наградить. Ферзюбрь торжественно кивнул: — Чего ты хочешь, человек? — У тебя вроде имеется Браслет Покорности: подчиняет любого, на кого он надет. — Вроде имеется… — подтвердил орк. — Но его я никому не отдам. Даже тебе. — А взаймы? Ферзюбрь задумчиво потёр клык. Выглядело это жутко, если вспомнить, что он — непись. Ну как их сделали такими умными?! Саморазвивающаяся система, новый уровень машинного обучения… Раньше игровой ИИ уступал классическому, а теперь — наоборот. Я вдруг осознал, что устроил сегодня локальный кризис: временно вывел из игры Цолфи — непись с астрономическим бюджетом и сверхразвитым интеллектом. Именно «временно», потому что её вернут: держу пари, админы «Фреи» уже этим занялись. Не знаю, что они предпримут (может, переведут Ферзюбря на прямое управление, дабы тот отпустил пленённую гарпию), но Цолфи они не потеряют. И сделают так, чтобы мою выходку никто не смог повторить. А это означало, что свой план я должен срочно осуществлять — ведь он основывался на гарпии; мне нужно действовать, пока та у Ферзюбря. В плену ей томиться двенадцать часов — срок невмешательства админов в нестандартную ситуацию, не препятствующую игровому процессу, — но затем они вмешаются. А двенадцать часов истекут завтра… Минут через десять после полудня. — Если ты хочешь меня наградить, — размеренно произнёс я, — то надень на Цолфи Браслет Покорности и отдай ей три приказа. — Что за приказы? — спросил Ферзюбрь. — Первое: завтра в полдень она должна быть у Южной площади. Браслет заставит её к тебе вернуться, и делай с ней потом, что хочешь, — но с двенадцати ноль–ноль до десяти минут первого она мне нужна. Пускай ждёт в проулке между цирюльней и таверной. Ферзюбрь не ответил — лишь вновь потёр клык. Я продолжал: — Второе: как только я ей прикажу, она должна будет поднять меня и лететь, куда мне надо. — Не выйдет, — перебил Ферзюбрь, — ты для неё слишком тяжёлый. — У меня есть зелье против ранений, пригодное для человеческой расы. Знаешь, как оно действует на гарпий? — Делает их сильнее, — мрачно бросил Ферзюбрь. Я кивнул и закончил: — Третье: она не вправе навредить мне и по моему приказу должна будет приземлиться. Это всё. Орк с минуту молчал. Мне пришлось себе напомнить, что он — всего лишь программа. Умная, навороченная, — но программа. — Ты хочешь украсть яблоко, — сказал наконец Ферзюбрь. — Хочу, — признал я. — Плохая идея, — орк угрожающе на меня глянул. — Мои дела идут в гору, пока в Эргендсе спокойно, а спокойно тут до тех пор, пока есть яблоко. Не будет яблока — уйдут и те, кто охраняет столицу: кентавры, минотавры, огры… Нет, мне это ни к чему. — А ты смотри шире, — посоветовал я. — Кто ты сейчас — процветающий гангстер? А кем ты будешь, если Эргендс лишится внешней защиты? Чтобы уберечь город, властям понадобятся люди… или орки. И ты предложишь свои услуги — под тобой ведь все шайки, что орудуют в горах и грабят торговые караваны. Чем не солдаты? Ферзюбрь с сомнением возразил: — Нет, король не пойдёт на такое — не станет он с орками якшаться… — Станет, если не будет выбора, — а его и не будет. Все рекруты служат в приграничных районах. Отозвать их оттуда? Соседи только спасибо скажут. Месяца не пройдёт, как какой–нибудь хан вспомнит былые обиды. Я умолк, наблюдая за реакцией орка: он неведомым для меня образом размышлял. Оценивал политическую ситуацию «Фреи», где неписи–правители интригуют, неписи–рекруты идут на смерть, а неписи–бандиты грабят неписей–купцов. Они не столь умные, как Ферзюбрь, — но даже Цолфи и его хватит, чтобы сказать: революция в развитии энписи уже случилась. Слава богу, для них «Фрея» — единственно реальный мир, и если мне вздумается обсудить с Окто наводнение в Перу, он «зависнет» — будет просто молчать… Потому что не знает, что такое «Перу» (точнее, об этом не знает искин, управляющий его поведением). Но всегда ли он будет об этом не знать?.. Может, правы паникёры, считающие, что энписи через годик–другой станут свободно гулять по ВИРТУСу, влияя через Сеть на реал, — а значит, людям пора бить тревогу?.. Отогнав эту мысль, я добавил: — От тебя будет зависеть безопасность столицы: ты из бандита превратишься в почётного гражданина, вхожего во дворец. Разве это не заманчиво? Взгляд Ферзюбря изменился — в нём возник интерес. Но вслух он сказал: — Учти, человек: если я во что–нибудь из–за тебя влипну… — Не влипнешь, — пообещал я. — Даже если что–то пойдёт не так, на площади увидят только нас с Цолфи. А ты не при делах. Хмурясь, Ферзюбрь уставился в стену. Потом шумно выдохнул. Опять потёр клык. — Кодекс Чести Орк’анг’дорма, Окто, — напомнил я. Ферзюбрь гневно фыркнул, но затем сдался: — Хрен с тобой — получишь ты свою гарпию… и Браслет на ней будет… Но всё это только на десять минут. Я мысленно возликовал — мне большего и не требовалось. — А теперь выметайся из бассейна, — проворчал орк. Я вылез из воды, обмотавшись на ходу полотенцем. Где–то щёлкнула заглушка (Ферзюбрь дёрнул за рычаг в стене) — и, пока я одевался, вода всасывалась в сток. Нажим на рычаг, новый щелчок. Бассейн стал наполняться чистой водой. Покосившись на орка, я осторожно спросил: — Ты брезгуешь лезть в воду, где лежал человек? Ферзюбрь вроде бы смутился, что выглядело совсем уж дико. Затем снял камзол, глянул на меня и велел: — Отвернись. — Что?.. — Отвернись, говорю — я стесняюсь… Если честно, в ту минуту мне стало страшно. Спустившись в трактир, я нашёл Ингу за стойкой, перед опустевшим стаканом: она вняла моему совету и взяла содовую. Упреждая вопросы, я произнёс: — Приват–зона, код КЛ–два–ноль-два–два. «КЛ» — это Клим Ларин, а 2022‑год моего рождения.