– Хватило ума, – фыркнул контрразведчик. Стук в дверь оборвал их разговор. Вошедший после разрешения офицера унтер бодро доложил, что арестованный доставлен, и, развернувшись, словно на плацу, вышел. – Пошли в камеру, – скомандовал Владимир Алексеевич, поднимаясь. Они спустились в подвал, и контрразведчик, открыв дверь, первым вошёл в помещение. Войдя следом за ним, Мишка с интересом уставился на кособоко сидящего на нарах студента. Увидев офицера и Мишку, студент заметно вздрогнул и, мрачно засопев, угрюмо спросил: – На каком основании меня арестовали? – По подозрению в терроризме, – равнодушно бросил контрразведчик. – Пока у меня к вам один вопрос. Где взрывчатка? – Ещё не прислали, – помолчав, вздохнул студент. – Как её должны прислать? – С почтовым вагоном. – В какие сроки? – Со дня на день ждали. Потому и решили начать подготовку. И если бы не этот… – тут студент с ненавистью покосился на Мишку. – А не надо людей за быдло держать, – фыркнул парень. – Вы ж просто договориться не можете. Вам заставить надо. А меня заставлять себе дороже. Бараны, – последнее слово Мишка произнёс с таким презрением, что студент невольно съёжился, затравленно глядя на контрразведчика. – С чего вы вдруг начали так суетиться? Зачем вдруг решили мою семью в заложники брать? – жёстко спросил он. – Агата видела, как ты в контрразведку вернулся. И мы решили, что часть группы должна уйти в тайгу. На всякий случай. Если остальных арестуют, первые получат посылку и всё равно сделают то, что задумано. Что с ней? – вдруг спросил студент. – С кем? С той польской шлюхой? – презрительно уточнил Мишка. – Сдохла. – Ты… ты… ты… – заикаясь, начал студент, поднимаясь, но договорить не успел. – Что я? – рявкнул Мишка так, что даже контрразведчик шарахнулся в сторону, не ожидая такой ярости. – Что я? – повторил парень, подскакивая к решётке. – Вы, твари, решили всю мою семью убить. Детей малых, жену беременную, и думаете, что я вас щадить стану?! Я тебя прямо здесь голыми руками на клочки порву, мразь! – С этими словами Мишка так рванул решётку, что чуть не вырвал её из креплений. – Миша! Отставить! – заорал контрразведчик, подскакивая к парню и пытаясь оттащить его от решётки. Но Мишку уже понесло. Рыча, словно взбесившийся зверь, он одним движением плеч отшвырнул офицера в сторону и, снова рванув решётку, прорычал: – Твари! Ненавижу! Вам только бы кровь человечью лить. Паскуды! Для вас жизни детей стоят меньше, чем воды стакан! Удавлю, тварь! Решётка гудела под его рывками, всё больше расшатываясь. Прутья, в которые парень вцепился, скрипели и заметно гнулись. Офицер, отклеившись от стенки, несколько секунд растерянно наблюдал за этим буйством, после чего достал из кобуры пистолет и, наведя ствол на открытую дверь, спустил курок. Выстрел в небольшом помещении прозвучал словно гром. На секунду замерев, Мишка медленно повернулся к офицеру и, увидев в его руке оружие, хрипло спросил: – Тебе кто важнее, благородие? Моя помощь или эта тварь? – Ты мне важнее, Миша, – неловко убирая пистолет, ответил контрразведчик, чуть задыхаясь. – Но с ним ещё не закончено. Ты знаешь, я своему слову хозяин. Так что можешь не сомневаться, просто так ему это не пройдёт. – Ладно. Ты обещал, – выдохнул Мишка, с трудом разжимая пальцы. – Эй, вы это о чём? – насторожился студент. – Заткнись, – в один голос рявкнули посетители. – Пойдём, Миша. Нам ещё о многом поговорить надо, – позвал офицер, осторожно выпроваживая парня из камеры. Закрыв за собой дверь, он первым двинулся к лестнице и одобрительно кивнул, увидев пару солдат с винтовками, прибежавших на выстрел. Приказав дежурному организовать чаю, он привёл Мишку в кабинет и, буквально рухнув в кресло, первым делом закурил. Дождавшись чаю, он резким движением загасил в пепельнице папиросу и, глотнув напитка, тихо спросил: – Миша, это что там такое было? – Извините, Владимир Алексеевич, сорвался. Как подумал, что эти мрази решили всю семью мою положить, так словно бес вселился. Я ведь одну семью уже потерял. – Понятно, – кивнул контрразведчик с заметным облегчением. – Наложилось. Это бывает. Хорошо, не раньше, когда они у тебя во дворе были. Хоть с парочкой поговорить можно будет. – Тогда мне не до того было, – отмахнулся парень, грея пальцы о стакан. – Там мне было главным на себя все стволы отвлечь. Настя вторым беременна, да ещё и сын у тётки на руках. Вот и крутился. – Поздравляю, – растерянно улыбнулся контрразведчик. – Дети – это всегда радость. А насчёт этого, – тут он выразительно ткнул пальцем в пол, – не беспокойся. Он отсюда не выйдет. Я эту сволочь и сам ненавижу. И поверь, есть за что. А тут ты мне в очередной раз руки развязал. – Так этого ж ваши солдаты брали, – напомнил Мишка. – И что? Бежать пытался, – презрительно отмахнулся контрразведчик. – А вообще, я тебя очень понимаю. Иногда сам еле сдерживаюсь, когда с такой мразью разговариваю. Если бы не дело, сам бы пристрелил. – Это с чего ж так? – не понял парень. Первой его мыслью после услышанного было, что офицер желает любой ценой удержать ситуацию в стране и избежать революции, но ответ оказался гораздо страшнее. Снова закурив, Владимир Алексеевич облокотился о стол и, глубоко вздохнув, тихо ответил: – Это было три года назад. Мы с женой и дочерь-ми шли из театра. Весна была тёплая, радостная. И тут мимо карета генерала проезжала. В неё бомбу бросили. Моих на месте убило, а на мне ни царапины. Оглушило только. Как я тогда себе пулю в лоб не пустил, до сих пор не понимаю. Так что твоё буйство мне очень даже понятно, – с грустной улыбкой закончил он. – Извините, – растерянно протянул Мишка, не ожидавший такого. – Ничего. Уже почти отболело. Я потому сюда и перевёлся. От тех мест подальше. Вроде как новая жизнь. На новом месте, с чистого листа. – Отпустите, Владимир Алексеевич, – тихо посоветовал парень. – Помнить надо. И жить надо, раз уж Господь сберёг. Видно, не просто так. – Знать бы ещё, для чего, – вздохнул офицер. – А для дела вашего. Чтобы эта сволочь всю страну кровью не залила. Помните, я говорил вам. Нет доказательств для суда – есть нож. В подворотне ткнуть, кошелёк забрать, и вся недолга. А судить их долго и глупо. Всегда найдётся хитрый адвокат, который ради денег и имени этих подонков обелит. А с ними так нельзя. Они закон слабостью считают. – Предлагаешь всех подряд без суда и следствия? – иронично усмехнулся офицер. – Отчего же? – не согласился Мишка. – Наоборот. Без суда, но со следствием, которое закончится из-за смерти подозреваемого. Нет человека, нет проблемы, – припомнил он знаменитую в его времени пословицу. – Я ж не предлагаю ночью на улицах всех подряд резать. А вот эту братию запросто. Чтобы страшно стало. Чтоб лишний раз рты открыть боялись. Вот тогда и таких ячеек не будет. А то удумали. Во время войны воинский эшелон подрывать. Это уже не просто революция. Это предательство интересов страны. – Согласен, – вздохнув, кивнул офицер. – И совет твой помню. И даже признаюсь тебе по секрету, пару раз его уже применяли. Не сам, но было. – Ну и правильно. Туда и дорога, – отмахнулся Мишка. – Хотел бы сказать, собаке собачья смерть, да животных обижать не хочется. Контрразведчик тихо рассмеялся, покачав головой. Потом, глотнув чаю, мрачно пожаловался: – Наша беда в том, что мы тут сидим, как на отшибе. Нормальной связи нет. Телеграф ещё толком не работает. Телеграфист один на все службы. Про телефоны я даже не вспоминаю. Ладно хоть не голубиной почтой запросы отправляем. И так везде. Я после твоего прошлого прихода во все нужные места запросы отправил, а ответа до сих пор нет. Их уже всех перестреляли да арестовали, а там ещё и не чесались. Ну и как тут работать? – Понимаю, но помочь ничем не могу, – развёл Мишка руками. – Я не электрик, я механик. Да и материалов тут нужных не найдёшь. – Да это я так, на жизнь пожаловался, – усмехнулся контрразведчик. – В любом случае ты всё правильно делаешь. И помощь от тебя большая, за что и ценю. А что это за повозка у тебя такая? – вдруг сменил он тему. – Какая получилась, – пожал Мишка плечами. – Да нет. Ты же вроде на ней уже катался, а тут, смотрю, ещё чего-то переделал, – пояснил офицер. – Ага. Редуктор поставил. Для повышения скорости. Он коробкой передач называется, – похвастался Мишка. – А давай прокатимся? – неожиданно предложил контрразведчик. – Интересно стало, как она себя на дороге ведёт. – Поехали, – с готовностью поднялся парень. Контрразведчик запер кабинет, и они вышли на улицу. Быстро убрав испачканный кровью брезент в багажник, Мишка запустил мотор и, с победным видом глянув на офицера, включил передачу. Чуть дёрнувшись, автомобиль тронулся с места и, плавно набирая скорость, покатил в сторону торга. Выехав из посёлка, парень вдавил педаль газа в пол, и машина понеслась по тракту. Бросив быстрый взгляд на пассажира, парень неожиданно понял, что контрразведчик наслаждается скоростью. Подставив лицо встречному ветру, он едва заметно улыбался. Глаза этого опытного, сильного человека, так много повидавшего на своём веку, горели детским азартом. Перед околицей станицы Мишка сбросил скорость и, лихо развернув машину, помчался обратно. Ещё раз промчавшись от станицы до посёлка, он подкатил к зданию контрразведки и, заглушив мотор, спросил, повернувшись к пассажиру: – Ну как? – Здорово! – не скрывая удовольствия от поездки, заверил офицер. – Давно так не веселился. Всё, Миша. Эту машину я у тебя точно куплю. – Владимир Алексеевич, – чуть не взвыл Мишка от избытка чувств. – Да я ж её на коленке делал. Из того, что на свалке нашёл. – Значит, и починить всегда сможешь, – тут же нашёлся контрразведчик. – Ты хоть понимаешь, что сделал? – А что я сделал? – растерялся парень. – Тут во всей округе нет механизма, который бы двигался быстрее твоего автомобиля. Я по часам засёк, за сколько мы до станицы долетели. А мотор твой за всё это время даже не чихнул. Так что служба эту твою самоделку покупает. – Ох, и намылят вам холку за такое самоуправство, – зловеще пообещал Мишка. – Это кто же? – с интересом уточнил офицер. – А начальство. Такие покупки нужно там согласовывать. – И где ты только таких слов нахватался, – удивился офицер. – С кем поведёшься, так тебе и надо, – буркнул Мишка и снова обозвал себя идиотом. – Ха, вот это надо запомнить, – развеселился контрразведчик. – Ошибаешься, приятель. Для нужд службы я могу приобретать любое оружие и технику, только поясняя свои траты начальству. Как я уже говорил, мы тут на отшибе и выписывать подобную технику просто не можем. Точнее, можем, но это будет очень долго. А вот на месте я сам себе голова. Как уже сказал, главное в этой машине – скорость. – Угу. А ещё проходимость, – вздохнул Мишка.