Он посмотрел на меня с недоумением, словно и сам не понимал, чем же еще его привлекла Марианна. – Ладно, понравилась, и все! – махнула я рукой. – Она была совсем одинока, как я понимаю? – Да, она из детского дома, – кивнул Черкасов. – Ты что-нибудь знаешь о той ее жизни? – Да, она неоднократно мне об этом рассказывала. Говорила, что она сирота. Детский дом вспоминала с теплотой, ни о ком слова плохого не сказала. – Она давно приехала в Тарасов? – Год назад и приехала! – И сразу пошла на фитнес? – удивилась я. – Ну, а что тут такого? – нахмурился Виталик. – Она была очень жизнелюбивая, хотела многое попробовать. Я ее прекрасно понимал: это мы выросли в городе, в благополучных семьях. А у нее многого не было, очень многого. И ей хотелось наверстать упущенное, все попробовать. – В смысле – все? – насторожилась я. – Алкоголь, наркотики? – Нет, – поморщился Виталик. – Я совсем не об этом! Марианна, кстати, была равнодушна к таким вещам. Я как раз сейчас понял, чем она меня зацепила. Она была… Неиспорченная, понимаете? Нет, она не была ограниченной простушкой из маленького провинциального городка, хотя и приехала именно оттуда. Она была очень одарена интеллектуально. Поверьте, это так, я бы просто не стал встречаться с девушкой, с которой мне неинтересно беседовать. Я вам попытаюсь объяснить! – воскликнул он и даже вскочил с дивана. Я заметила, что в глазах его возникло возбуждение. «А мальчик все же импульсивен, – отметила я про себя. – Интересно, до какой степени проявляется в нем это качество?» – Ну, вы понимаете, у родителей денег много, да? – кивком ответил он за меня на свое утверждение. – Ну, наверное, – вставила я, а Виталик продолжал: – Сразу могу сказать – я с раннего детства ни в чем не нуждался. Отказа в средствах не знал. Позволить мог себе многое, хотя особо не наглел. Я вообще домосед по натуре, меня шумные компании не привлекают. Но, тем не менее, побывал, конечно, во многих местах. И алкоголь, конечно, пробовал, и сигареты… – А наркотики? – осторожно спросила я. – Траву курил пару раз, – признался Черкасов. – Но это давно было, еще на втором курсе. Но сразу бросил. – Что? Не понравилось? – усмехнулась я. – Наоборот, – признался Черкасов. – Понравилось, потому и бросил. Я высоко подняла брови. – Испугался, что смогу подсесть, – пояснил он. – А там и до синтетики недалеко. Сколько наших из универа ушли из-за того, что всего лишь пару лет назад начали «герой» баловаться. А начиналось все так невинно! – Надо же, какой ты прагматик! – удивленно констатировала я. – И сила воли у тебя, оказывается, есть… – Это из-за маменьки у вас сложилось обо мне мнение, как о хлюпике, – криво ухмыльнулся Черкасов, и я вдруг отметила в его тоне явное неуважение к матери. Нет, он не высказывался оскорбительно в ее адрес, он вообще не стал давать ей никаких характеристик, но я безошибочно поняла: Виталик Черкасов не уважал свою мать, для которой он сам был, кажется, центром Вселенной… – Ты хотел рассказать о своем отношении к Марианне, – напомнила я. – Да! – подхватил Черкасов. – Понимаете, она была не такая, как другие девушки. Она была… Настоящая! Марианна не была подвержена никаким стереотипам. Ну, как обычно проводят свободное время большинство современных девушек? Дискотеки, ночные клубы, бары… В качестве подарков, естественно, они предпочитают драгоценности, косметику, новый телефон. Ноутбук, шубу – куда же без нее! – или даже машину, смотря по финансовому состоянию кавалера. А знаете, что Марианна попросила меня ей купить, когда я пригласил ее в бар? – Что же? – заинтересовалась я. – Килограмм черешни! – улыбнулся Виталик, и в глазах его появилось ностальгическое выражение. – Как раз стоял июль, мы катили по городу, мимо рынка проезжали, а там черешня – крупная такая, спелая, почти черная. Так вот, в бар Марианна, кстати, пойти отказалась, а вот на черешню набросилась с удовольствием. Я ее понимал: в детдоме она такого, конечно, не видела. – И что? Ей совершенно были неинтересны развлекательные заведения города? – недоверчиво спросила я. – Ты же говорил, что ей хотелось все попробовать! – Да, но не в том смысле. Попробовать – значит, посмотреть и оценить. Мы ходили с ней и в бар, и в ночной клуб, но после первого же посещения Марианна составляла свое представление об этих заведениях и больше идти туда не хотела. Понимаете? Увидела – не понравилось – «больше не пойду». Я говорю, она не была порочной. – Да никто ее в этом и не обвиняет, – пожала я плечами. – Мама могла наговорить вам что угодно, – буркнул Виталик. – Я знаю, что они с отцом не любили Марианну. Они хотели, чтобы я нашел девушку своего круга, – последние слова он произнес с манерно-чопорными интонациями, явно передразнивая родителей. – А девушки моего круга – все, как одна, похожи друг на друга, – заключил он своим обычным голосом. – А Марианна не боялась быть непохожей на кого-то. – Над ней не посмеивались? Не называли старомодной? – Пробовали, – неожиданно рассмеялся Виталик. – В медучилище одногруппницы какие-то начали к ней прикалываться, а она их так отметелила! Сумкой медицинской. – Вот как? Боевая девушка, однако! – покачала я головой. – Еще какая! – восхищенно проговорил Виталик. – Она себя в обиду не давала, всегда могла постоять за себя! «Ну, понятно, детдомовское детство не прошло для нее даром, – отметила я про себя. – Не могло ли оно вылиться в склонность любые разногласия решать через драку? А это чревато… Всегда найдется тот, кто сильнее тебя. Не физически, так по уму…» Вслух же я спросила: – У вас были близкие отношения? Извини, что спрашиваю, мне это нужно. Виталик искоса посмотрел на меня и усмехнулся, отвернувшись к окну. – Да, были, – наконец произнес он. – Совсем недавно… – В смысле? – осторожно уточнила я. – Марианна долго не хотела. Я сперва настаивал, потом просто ждал. Понял, что если я напролом пойду, она меня совсем отошьет. – Или сумкой отметелит, – улыбнулась я. – Нет, что вы, она со мной была нежной, – вздохнул Виталик, и в голосе его зазвучали грустные нотки. – Ладно, с лирикой мы определились, теперь давай перейдем к сухим фактам, – постаралась я своим тоном настроить его на деловой лад. – По факту смерти Марианны ты что-нибудь знаешь? – Ее отравили, – как-то растерянно произнес Черкасов. – Это я уже поняла, – махнула я рукой. – Где, когда? Точная дата, время смерти… – Это произошло девятнадцатого июня, – ответил Виталик. – Сразу после обеда. У Марианны закончились занятия, и она пошла к одному своему знакомому. Он врачом на «Скорой» работает, она собиралась у него капельницу взять. Они как раз учились системы ставить, она хотела потренироваться. – На ком? – подняла я бровь. – Ну, можно было и на мне, – пожал он плечами. – Я не возражал. Витаминчики покапать – всегда полезно. – Фамилия этого врача? И откуда она его знает? – Она с ним на практике познакомилась. Фамилия его Лебедев, зовут Анатолий. Я его видел пару раз, Марианна забегала к нему то за тонометром, то за лекарствами какими-то. – Ну и как он тебе? – Нормальный мужик, – снова пожал плечами Черкасов. – Спокойный. – А ты не ревновал к нему Марианну? Не боялся, что она периодически к нему «забегает»? – прищурилась я. – Нет, что вы! – Виталик посмотрел на меня с таким удивлением, словно я сморозила несусветную глупость. – Он ведь старый уже! Ему под сорок! «Да уж, – с досадой подумала я. – Просто совсем глубокий старик!» И невольно я позавидовала юности Черкасова, его возрасту, когда все, кто старше двадцати пяти, кажутся тебе пожилыми людьми. – Ты с ним беседовал после смерти Марианны? – Нет, я не подумал как-то… Мне не до того было, – смутился Виталик. Видимо, мысль побеседовать с главным свидетелем совершенно не приходила ему в голову. Что ж, это понятно, если ты не собираешься лично заниматься расследованием убийства. Но по-человечески-то… неужели ему не было интересно? – Но я читал его показания, – немного порадовал меня Виталик. – К нам из милиции приходили, я их попросил… Так вот, там сказано, что Марианна пробыла у него совсем немного, всего пару минут. Даже в квартиру не проходила. Взяла капельницу, они перебросились парой фраз с Лебедевым, и она уже собралась уходить. Вышла из квартиры и почувствовала себя плохо. Лебедев сказал, что она схватилась за сердце и стала оседать на пол, прямо на лестнице. Он ее подхватил, хотел занести в квартиру и тут понял, что она уже умерла. Он тут же вызвал «Скорую» и милицию. Те констатировали смерть. – А самого Лебедева не задержали по подозрению? – удивилась я. – Он же первая кандидатура! – Задержали, – кивнул Черкасов. – Но потом выпустили. – Почему? – Вот этого я не знаю, – покачал он головой. – У нас милиция еще до его задержания побывала. – Ты после этого и решил к частному детективу обратиться? – Ну да, – подтвердил он. – А что делать, раз милиция не может убийцу найти? Лебедева выпустили, а никого другого не арестовали.