– Ладно, мне пора работать, – сказала я. – Cпасибо тебе за помощь. – А что вы собираетесь делать дальше? – с любопытством спросил Черкасов. – Может, я опять вам пригожусь? – Нет-нет, – решительно замахала я руками. – Сейчас у меня начинается сложный этап, ты только будешь мешать! – Ну ладно, – с сожалением поднялся Виталик. – Выспись лучше, я тебе сама потом позвоню, – выпроваживая его на лестницу, пообещала я. Что же мне делать дальше? Если бы я сама знала… Пока что мне было совершенно непонятно, что же теперь отрабатывать. Я сосредоточенно поразмышляла и решила на всякий случай отправиться к подполковнику Мельникову, чтобы посоветоваться, какие действия следует предпринять, и заодно выяснить, не появилось ли у доблестной милиции каких-либо новых сведений и версий. Хотя что-то мне подсказывало о тщетности этих надежд… На всякий случай, перед выходом я обратилась к своим гадальным костям. Кости, рассыпавшись по дивану, поспешно выдали мне такую комбинацию: «34+23+16» – «Ваш соперник может стать Вашим союзником». «Хорошо бы соперники всегда становились союзниками! – подумала я. – Тогда и бороться было бы не с кем!» И, приободренная этим прогнозом, я вышла из квартиры и спустилась к гаражу. Но к Мельникову мне попасть не удалось. Красный «Рено» замаячил за мной практически сразу, как только я выехала на центральную дорогу. «А ты, приятель, оказывается, ранняя пташка! – подумала я, разглядывая водителя в зеркало заднего вида. – Кто же ты, незнакомый преследователь?» Водитель был еще очень молод, это я определила безошибочно, хотя он и нацепил свои дурацкие темные очки. Мне, признаться, поднадоела эта игра в Штирлица, и я решила уже сегодня, прямо сейчас, поставить в ней жирную точку. То, что он не профессионал, было очевидно – я вычислила его мгновенно. К тому же он один, что тоже мне на руку. Да и молод совсем, зелен, как ни крути. Для начала я решила проверить, станет ли он отслеживать все пункты моего перемещения, в том числе и пешеходного, или же его просто волнует вопрос, как не потерять меня из виду. Остановившись возле одного из магазинов, я вышла из машины и проследовала внутрь. Выглянув в окно, увидела, что парень сидит в машине, но высунулся из приоткрытой двери и растерянно поглядывает на двери магазина, явно не зная, как ему действовать дальше. Я мысленно усмехнулась. «Опыт против молодости, малыш! Посмотрим, кто победит!» Дальше я поступила хитрее: выбрав подходящий переулок, свернула туда. Я хорошо знала этот район, и мне было известно, что чуть дальше должен находиться двор, путь в который лежал через длинную темную арку. Вот перед этим двором я и заглушила двигатель «Ситроена», вышла и невозмутимо, размеренной походкой, двинулась вперед. Когда до арки осталось пройти совсем чуть-чуть, я скосила взгляд и боковым зрением увидела, что мой прием сработал: парень все-таки отважился покинуть свою машину. Он шел крадучись, озираясь, плохо видя в своих темных очках, и, будь он настоящим шпионом, уже давно оказался бы не просто на грани провала, а на самом его дне. Подавив смешок, я свернула в арку, прошла ее быстро, почти бегом, и, дойдя до конца, спешно нырнула за угол и прижалась к стене. Вскоре в арке гулко затопали неуверенные, но торопливые шаги. Наверное, этот недоделанный следопыт решил, что я хочу от него оторваться. Так или иначе, но я уже не сомневалась, что он у меня в кармане. Его фигура выросла передо мною через несколько секунд, и я была уже наготове: резко зажала ему рот ладонью, высоко задрав подбородок преследователя, а другой рукой схватила его за запястье и вывернула за спину. Он замычал, задергался из стороны в сторону, и я прошипела ему в ухо: – Тише, приятель! Давай-ка поговорим начистоту. Я, знаешь ли, с детства не люблю игру в кошки-мышки. И для надежности я саданула ему сзади коленом под зад. У парня дернулась голова вниз, я почувствовала, как разжались его губы под моей ладонью – он очень хотел вдохнуть немного воздуха. – Так, быстро говори: кто тебя послал следить за мной? – я слегка ослабила давление ладонью. – Нык-то, – промычал он, и мне пришлось повторить удар. – Да вы что, перестаньте бить! – разобрала я его слова сквозь всхлип. – Я ваш коллега! – Кто-о-о? – недоверчиво протянула я и все-таки рассмеялась. – Парень, ты эту лапшу кому-нибудь другому вешай! Чтобы частный детектив вел себя так глупо? Кто тебе лицензию-то выдал? – У меня нет лицензии, отпустите меня, я все расскажу! – голос через ладонь звучал глухо. – Зачем бить? Я думал, вы цивилизованный человек! – Значит, так! – скомандовала я. – Сейчас мы идем к моей машине и там спокойно беседуем. Рот я твой отпущу, но имей в виду: у меня имеются пистолет и нож. И если к первому я прибегаю в крайних случаях, то лезвие воткнется тебе прямо в бок. К тому же, как ты убедился, я и без ножа умею прекрасно управляться с возомнившими о себе чрезмерно резвыми молодцами! Ну, пошли! Руку его из неудобного положения я освободила, но крепко ухватилась за нее и прижала к себе. Так, в тесной близости друг к другу, мы и пошли по узкой арке, и со спины, наверное, нас можно было принять за влюбленных малолеток, обожающих ходить в обнимку. Вскоре мы уже сидели в моем «Ситроене». Очки с парня слетели еще за углом арки – я, правда, их подняла, – и теперь не оставалось никаких сомнений в том, что это именно тот парень, обедавший за соседним со мной столиком в буфете медицинского колледжа. Тот, кого я первоначально записала в будущие хирурги. У него было совсем молодое лицо, и при ближайшем рассмотрении он оказался гораздо более худощавым, чем казался тогда. Может быть, за счет фасона одежды. – Тебя как звать-то? – первым делом осведомилась я у горе-детектива. – Антон, – ответил он и пощупал губы. – Ничего, это не смертельно, – махнула я рукой, поглядев на его манипуляции. – Детским кремом помажь, если ты такой нежный. Так зачем же ты, Антоша, второй день за мной следишь? Встаешь спозаранку? Чем это я так тебя заинтересовала? Только не говори, что увидел меня на улице, влюбился по уши и теперь ночей не спишь, жить без меня не можешь. А то меня и таким приемом пытались разводить! Антон слабо улыбнулся. – Да что ж я, совсем дурак, что ли? – миролюбивым тоном произнес он, и мне даже стало немного обидно… В самом деле, неужели потерять из-за меня сон может только совсем законченный дурак? – Короче, говори все! – сухо потребовала я. Антон глубоко вздохнул и сказал: – Это из-за Марианны Новожиловой. Я тоже ищу того, кто ее убил. – Вот как? – приподняла я одну бровь. – И кто же тебя уполномочил это делать? – Никто, я сам. – Угу, – кивнула я. – А зачем? – Понимаете, я юридический заканчиваю, – быстро заговорил Антон. – Хотел следователем стать, в прокуратуре. Ну, я и подумал, что для меня это было бы хорошей практикой. – Что, вот так, из головы, решил расследовать первое попавшееся дело? – не поверила я. – Почему именно смерть Марианны? И при чем тут я? – Так мы же были с ней знакомы! – поведал Антон. – С кем? С Марианной? – удивилась я: ни о каком Антоне я прежде не слышала. – Ну да. Почти сразу и познакомились, как она сюда приехала, еще летом. Она как раз в медицинский колледж поступила. Разговорились, она кое-что о себе рассказала, я – о себе… Стали дружить. – У вас были близкие отношения? – осторожно спросила я. – В каком смысле – близкие? – уточнил он. – Ты спал с ней? – с досадой спросила я, сетуя мысленно на его тугодумие. – А-а-а, это… Нет, не спал. Мы просто друзьями были. А потом у нее вообще парень появился. – Так, и что дальше? Ты узнал, что она отравилась, и решил узнать причину? – Ну да… А что здесь такого? – Документы покажи! – потребовала я. – Только одну руку поднятой держи! Антон, улыбнувшись, полез правой рукой в карман и выложил передо мной паспорт и студенческий билет. По документам действительно выходило, что Антон Юрьевич Колесников является студентом пятого курса Саратовской государственной академии права. – К пятому курсу, Антоша, нужно умнее быть, – покачала я головой, возвращая документы доморощенному сыщику. – Ну что, мне руку-то опустить можно? – спросил он. – Да, опускай, – со вздохом разрешила я. – А почему же ты от меня таился-то? Глядишь, вместе мы бы что-нибудь и придумали. Мне вот сегодня сказали, что мои противники вполне могут стать моими союзниками! – я не стала уточнять, кто именно мне это сказал. – Да я не отказываюсь! – Колесников преданно смотрел мне в глаза и даже прижал затекшие руки к груди. – Тогда давай подробности! – потребовала я. – Что тебя заставило расследовать ее смерть? Только ли простое любопытство? Антон откинулся на спинку сиденья. – Ну, если честно, то не совсем, – признался он. – Ну вот, это уже ближе к теме, – кивнула я. – Я знал, что родители Виталика наняли вас для расследования. – Откуда? – тотчас спросила я. – Он сам мне сказал, я звонил ему. – Так вы знакомы? – удивилась я, почему Черкасов ничего не рассказал мне об этом шустром парнишке. – Знакомы. Нас Марианна и познакомила. Ну, Черкасов парнем адекватным оказался, а потом у нас с ним общие знакомые обнаружились, в академии… Словом, мы сдружились. И я решил… как бы это вам сказать, – Антон скромно потупился. – Ну, в общем, я знал, что его папаша долго вам платить не станет, ему это быстро надоест. Он всегда был против отношений своего сына с Марианной, и вообще такие люди деньги на что попало не тратят. Поэтому у них их и много, – улыбнулся он. – А ты откуда знаешь, что он был против? – Виталик об этом говорил. Он еще сказал, что папа предупредил его – еще день-два, и сын может забыть о частном детективе.