– А огонь вы на острове видели? – Огонь – нет, – сказал Альфонсе. – А дым видел. – И что вы подумали? – Я? Ничего не подумал. – Вы видели когда-нибудь, чтобы кто-то из бонобо делал вот так? – спросила Кэндис. Она разжала и сжала пальцы, потом резко отбросила руку от тела, подражая движениям того бонобо, которого усыпляли в операционной. – Да, – ответил Альфонсе. – Многие так делают, когда заканчивается дележ еды. – А как с криком? – спросила Мелани. – Они много звуков издают? – Полно, – подтвердил Альфонсе. – Как и бонобо там, в Заире? – уточнил Кевин. – Больше. – Подумав, Альфонсе оговорился: – Правда, там, в Заире, я таких бонобо так часто не видел и не кормил их. Там, дома, они сами себе еду добывали в джунглях. – А что они кричат? – полюбопытствовала Кэндис. – Можете нам Для примера что-нибудь крикнуть? Альфонсе застенчиво засмеялся. Оглянулся на жену, убеждаясь, что она не слушает, затем тихонько изобразил в звуках: – Иии, ба да, лу лу, тад тат. – И снова засмеялся. Ему было неловко. – Они гукают, как шимпанзе? – спросила Мелани. – Некоторые, – ответил Альфонсе. Гости переглянулись: вопросы у них исчерпались. Кевин поднялся. Следом поднялись женщины. Поблагодарили Альфонсе за гостеприимство и отдали ему не выпитый самогон. Если Альфонсе и обиделся, то виду не подал. Улыбка все так же сияла у него на лице. – Да, вот еще что, – припомнил пигмей, когда гости были уже на пороге. – Бонобо на острове любят покрасоваться. Всегда как подойдут к еде, так обязательно на ноги встают. Как люди. – Всегда? – уточнил Кевин. – Чаще всего, – подтвердил Альфонсе. Троица направилась обратно через деревню к машине. Никто не произнес ни слова, пока Кевин не завел двигатель. – Ну, молодцы, о чем думаете? – обратился к женщинам Кевин. – Продолжим путешествие? Солнце-то уже село. – Я голосую «за», – откликнулась Мелани. – Мы уж вон куда заехали. – Согласна, – поддержала ее Кэндис. – Мне любопытно посмотреть на мост, который вырастает. – Мне тоже, – сказала со смехом Мелани. – Какой же этот Альфонсе очаровашка! Кевин отъехал от магазина, где стало еще оживленнее, чем прежде. Куда ехать, он точно не знал: дорога, ведшая в деревню, просто расширялась в стоянку перед магазином, но никаких признаков дороги, шедшей дальше на восток, заметно не было. Пришлось объехать по периметру чуть не всю стоянку, чтобы отыскать ее. Оказавшись на грунтовке, они на себе испытали, насколько легче передвигаться по мощеному покрытию. Дорога оказалась узкой, со множеством колдобин, да к тому же грязной. Посередине узкой полосой росла трава три фута вышиной. Зачастую ветви деревьев тянулись с одного края дороги до другого, они с силой били листьями по ветровому стеклу, лезли в открытые окна. Чтобы избежать ударов вездесущих веток, пришлось поднять все стекла. Кевин включил кондиционер и фары. Лучи света отражались от плотной завесы зелени, и казалось, будто они едут в туннеле. – Как далеко мы заехали по этой коровьей тропе? – не выдержала Мелани. – Всего три-четыре мили, – ответил Кевин. – Хорошо еще, что у нас внедорожник, – заметила Кэндис. Она крепко держалась за ручку над головой и все равно, словно мячик, подпрыгивала на сиденье из стороны в сторону. Пристяжной ремень ей ничуть не помогал. – Чего бы мне меньше всего хотелось, так это застрять тут. – Она глянула в боковое окошко на кромешную темень джунглей и вздрогнула, как от озноба. Стало жутко. Не было видно ничего, кроме полосок светящегося неба сверху. А потом – эти крики вокруг! Они еще не закончили свой краткий визит к Альфонсе, а ночные твари джунглей громко и монотонно грянули хором. – Ну и что у вас складывается из того, о чем поведал Альфонсе? – спросил наконец Кевин. – Я бы сказала: присяжные еще совещаются, – ответила Мелани. – Но они, разумеется, глубоко вникают. – Мне кажется, очень настораживает замечание пигмея о том, что бонобо становятся на две ноги, когда подходят забирать еду, – сказал Кевин. – Косвенных свидетельств возникает все больше. – А меня поразило известие, будто они умеют общаться друг с другом, – призналась Кэндис. – В общем, да, но ведь и шимпанзе с гориллами удалось научить языку знаков, – заметила Мелани. – И нам известно, что бонобо ходят на двух ногах чаще, чем любые другие человекообразные обезьяны. Лично меня поразила агрессивность их поведения, хотя я и остаюсь при своем мнении, что такое могло случиться из-за нашей ошибки: не завезли побольше самок, чтобы поддержать равновесие. – Шимпанзе издают такие звуки, как изобразил Альфонсе? – спросила Кэндис. – Не думаю, – отозвался Кевин. – И это важный вопрос. Он предполагает, что у них гортань устроена по-другому. – А шимпанзе в самом деле убивают обезьянок? – вновь спросила Кэндис. – Время от времени убивают, – ответила на сей раз Мелани. – Но я никогда не слышала, чтобы бонобо этим занимались. – Держитесь! – вскричал Кевин, резко тормозя. Машина рывками одолела ствол дерева, лежавший поперек дороги. – Все в порядке? – спросил он у Кэндис, разглядывая в зеркальце дорогу позади машины. – Нормально, – ответила та, хотя ее изрядно встряхнуло. По счастью, сработал ремень безопасности, иначе Кэндис пребольно стукнулась бы головой о крышу. Кевин замедлил ход, опасаясь наткнуться еще на одно бревно. Через пятнадцать минут они въехали на поляну, обозначавшую конец дороги. Кевин остановил машину. Лучи фар уперлись в фасад одноэтажного домика из шлакоблоков с подъемной гаражной дверью. – Это оно? – спросила Мелани. – Наверное, – ответил Кевин. – Я этого домика тогда не видел. Кевин выключил фары, затем и двигатель. Небо широко раскинулось над поляной, и освещение здесь было вполне сносным. Несколько мгновений никто не шевелился. – Ну и каков план? – прервал молчание Кевин. – Будем проверять, или что? – Почему бы нет? – произнесла Мелани. – Досюда же мы добрались. – Она открыла дверцу и вышла из машины. Кевин последовал ее примеру. – Думаю, я лучше посижу в машине, – сказала Кэндис. Кевин подошел к домику и подергал дверь. Она была заперта. Он пожал плечами: – Представить себе не могу, что там. – И шлепком убил комара, севшего ему на лоб. – Как нам попасть на остров? – спросила Мелани. Кевин указал направо: – Вон там дорожка. По ней до воды всего ярдов пятьдесят. Мелани подняла голову, взглянула на омытое цветом увядшей лаванды небо и сказала: – Очень скоро стемнеет. У вас в машине есть фонарик? – Кажется, есть, – ответил Кевин. – Еще важнее то, что у меня есть спрей от комаров. Без него они нас тут живьем съедят. Они направились обратно к машине. Когда подошли, из салона вылезла Кэндис, бормоча: – Не могу я тут одна торчать. Страшно аж жуть. Кевин достал средство от комаров. Пока женщины опрыскивались, он занялся поисками фонарика, наконец отыскав его в бардачке. Попшикав на себя спреем, Кевин жестом предложил женщинам следовать за ним, предупредив: – Держитесь рядом. Ночью крокодилы и бегемоты выходят из воды. – Он шутит? – спросила Кэндис у Мелани. – Не думаю, – ответила та. Как только все трое выбрались на дорожку, света стало значительно меньше, хотя его еще хватало, чтобы идти без фонарика. Кевин шагал впереди, а женщины шли следом едва не в обнимку. Чем ближе они подходили к воде, тем громче звучал хор насекомых и лягушек. – И надо же было в такое вляпаться, – ворчала Кэндис. – Я для путешествий не создана. Если не в зоопарке, так я даже крокодила от бегемота не отличу. Черт, как вижу жука побольше ногтя на моем большом пальце, так от страха дрожу... а еще пауки... лучше не вспоминать! Неожиданно слева что-то громко зашуршало-затрещало, будто порвалась плотная ткань. Кэндис, сдавленно ойкнув, судорожно обхватила Мелани, которая повела себя точно так же. Кевин, хмыкнув, зажег фонарик и направил лучик в сторону шума. Но света хватало всего на несколько футов. – Что это было? – жалобно спросила Кэндис, когда вновь обрела голос. – Возможно, дукер, – успокоил ее Кевин. – Это такая порода маленьких антилоп. – Антилопа или слон, – сказала Кэндис, – но страху я натерпелась.