Летта покачала головой: – Я не могу ей позвонить. – Почему? – Несколько дней назад Энжел отказалась от своего старого номера. Теперь, когда я его набираю, включается автомат, который сообщает, что номер не существует. – Как же вы говорили с ней на причале в Сент-Огастине? – Она звонила мне с чужого аппарата. – И теперь информация об этом звонке находится на дне Канала вместе с вашим старым телефоном? Летта кивнула, и я невольно задумался, в каком из телефонов Энжел записан мой спутниковый номер: в старом или в новом, номер которого ее мать не знала. Впрочем, говорить Летте, что у ее дочери, возможно, есть мой номер, я не стал – мне не хотелось пробуждать в ней ложные надежды. – Как же мне ее вернуть? – спросила наконец Летта, подавляя дрожь. Я попытался уйти от прямого ответа. – Сначала ее надо найти. Летта сделала шаг и остановилась прямо передо мной. Лицо ее сделалось решительным. – А после того, как мы ее найдем? И снова я задумался о том, что сказать, а о чем умолчать. – Помогите мне ее найти, а там будет видно. Глава 11 Когда мы вернулись на «Китобой», Джекки встретил нас радостными прыжками, а его хвост вращался, как пропеллер. Я уже завел двигатель, чтобы выбраться из гавани, когда мой взгляд в очередной раз упал на Летту. В моей рубашке и мешковатых шортах она была слишком похожа на меня. Нужно было подобрать ей что-нибудь более подходящее. Пристань Галифакс-Харбор считается на побережье одной из самых больших, и здесь привыкли принимать огромное количество путешественников со всей страны, путешественников с разным достатком и с разными вкусами. Не следовало поэтому удивляться, что со всех сторон гавань окружали самые разные магазины, среди которых, несомненно, были и магазины одежды. Кроме того, перед дальней дорогой нам всем было бы не вредно слегка размять ноги. После непродолжительного маневрирования я подрулил к дневному причалу, привязал лодку, и вскоре мы уже шагали по променаду к Саут-бич-стрит. Наши поиски оказались недолгими – мы прошли кафе-мороженое, закусочную, салон связи, пару косметических студий и наткнулись на сравнительно небольшой магазин женской одежды. Летта выбирала одежду торопливо и не особенно вдумчиво, руководствуясь только одним критерием – ценой. Даже не попытавшись что-нибудь примерить, она вывалила покупки на прилавок перед продавщицей – совсем юной девушкой, которая, по-моему, подрабатывала здесь во время школьных каникул. Но даже она, увидев, что́ выбрала Летта, удивленно вскинула брови, и я понял, что мне придется вмешаться. Обойдя Летту, я протолкался к прилавку и сдвинул груду тряпок в сторону. – Не могли бы вы помочь моей спутнице подыскать что-нибудь… в общем, что-то другое? Девушка рассмеялась. – С удовольствием. Я понимал, что сейчас у Летты было не самое подходящее настроение для шопинга, но я считал, что она должна выглядеть более прилично. Хотя бы потому, что неряшливо одетая женщина привлекает к себе слишком много внимания, а мне хотелось этого избежать. Вот почему я только с облегчением вздохнул, когда продавщица отвела ее в примерочную, а потом отнесла туда же несколько вешалок с одеждой. Минут через двадцать Летта вернулась в зал совершенно преображенная, но ее щеки пылали от стыда. – Что-нибудь не так? – Я сделал вид, будто ничего не понимаю. Вместо ответа она продемонстрировала мне бирки с ценниками. Не говоря ни слова, я оплатил покупки, прибавил несколько долларов чаевых для девушки, которая обслуживала Летту, и мы вышли на улицу. Именно там, на ярком солнце, я окончательно осознал, насколько Летта хороша собой. Это было что-то потрясающее. Никогда – даже в кино – я не видел таких изумрудно-зеленых глаз, да и держалась она с таким достоинством, что не смотреть на нее было довольно затруднительно. Не знаю, быть может, она научилась этому на Бродвее, но у меня сложилось впечатление, что умение произвести эффект было у нее врожденным. – Идемте, – мягко сказал я, заметив, что она остановилась, пристально разглядывая что-то у себя под ногами. В руках у нее были большие пакеты с одеждой. Она покачала головой и подняла на меня взгляд. – Я не могу… Я прекрасно понимал, что с ней происходит, но мало что мог с этим поделать. – Хорошо бы немного перекусить, но сначала нужно сделать еще одно важное дело, – сказал я, делая шаг к замеченной мной раньше собачьей площадке. Зайдя за ограждение, я спустил Джекки с поводка, и он принялся носиться кругами, изредка останавливаясь, чтобы пометить кусты, столбики и пожарный гидрант. Все это время мы сидели в тени на скамье, но любые мои попытки завязать легкий разговор заканчивались неудачей. Летта не отвечала и даже не смотрела на меня. Наконец она произнесла: – Вы снова уходите от разговора, Мерф. Почему вы не хотите поговорить со мной о том, что меня беспокоит? – А что вас беспокоит? – То, что я не смогу… Я повернулся к ней и сдвинул очки на лоб. – …Что я не смогу поблагодарить вас… – Почему? Благодарите сколько хотите. Кто вам мешает? – Я могу поблагодарить вас на словах, но я чувствую, что этого мало… – Она тряхнула головой. – Я не… Справа от нас распахнулись широкие ворота пожарного депо департамента пожарной охраны Дайтона-бич, и из них, сверкая огнями и завывая сиреной, вылетел могучий красный автомобиль с гидравлическим подъемником на крыше. Летта, замолчав на полуслове, проводила его взглядом, потом снова повернулась ко мне и целую минуту смотрела на меня практически в упор. Она так и не успела сказать мне то, что собиралась, но сейчас, по-видимому, решила не продолжать. Отвернувшись, она стала пристально разглядывать тротуар, где на асфальте белели многочисленные лепешки растоптанной жевательной резинки. Вокруг нас, держась на безопасном расстоянии от Джекки, бродили упитанные голуби. – Я просто пытаюсь сказать вам что-то, что могло бы изменить ваше мнение обо мне, – пробормотала она наконец. – А почему вам кажется, что это необходимо? – Потому что… – Она показала на пакеты с новой одеждой. – Потому что я не заслуживаю, чтобы вы… – Порой нам всем бывает просто необходимо, чтобы другие сделали за нас то, чего мы не можем сделать сами, – сказал я. – От этого никуда не деться, поэтому самое разумное в такой ситуации – не мешать тем, кто нам помогает. – Как вы зарабатываете на жизнь? Я рассмеялся. – Я не безработный, если вас это интересует. – Да. – Летта кивнула. – Когда-то у меня тоже была работа, но я никогда не могла позволить себе швырять сотни направо и налево, как… как вы, Мерф. Слушать ее было забавно, но самой Летте было явно не до смеха. – Мне много не надо. Я не женат, живу один, – пояснил я. – Мне даже не нужно платить за жилье, покуда я продолжаю исполнять свои служебные обязанности. Я не испытываю пристрастия к азартным играм и терпеть не могу кредитные карточки, так что наличными я расплачиваюсь, скорее, по необходимости. Мои слова заставили ее задуматься, но не убедили. Наморщив лоб, она как будто пыталась что-то мысленно подсчитать, потом покачала головой. – Я не очень хорошо разбираюсь в мужчинах, Мерф. Из-за этого я не раз совершала в жизни ошибки, но сейчас мне кажется… – Добро пожаловать в реальный мир, Летта. – Я хочу убедиться, что не совершаю новой ошибки, полагаясь на вас. – Насколько я могу судить, никакой ошибки вы не совершаете. – Я серьезно, Мерф! – Послушайте, Летта, я… Как и ее дочь, Летта не испытывала никакого почтения к чужому личному пространству. Повернувшись ко мне, она подалась вперед, и через мгновение ее изумрудные глаза оказались в считаных дюймах от моих. – Вы говорите правду? – Все, что я говорил вам до сих пор, – чистая правда. До последнего слова. Она придвинулась еще ближе. – А как насчет того, о чем вы мне не говорили? – И это тоже правда. – Но… – Послушайте, Летта, мне абсолютно ничего от вас не нужно. По первому вашему слову я готов высадить вас на берег там, где вы скажете. Если хотите, я доставлю вас к представителям власти и сообщу им все, что мне известно. Я готов предоставить им фотографию с моего телефона и… содействовать в поисках, насколько это в моих силах. Но вы должны хорошо понимать, что официальные власти смогут найти в лучшем случае труп… Я же постараюсь найти вашу дочь живой. Согласитесь, это большая разница.