— Любая мелочь может привести к неутешительному результату. Мне бы не хотелось, чтобы из-за нас могла разыграться война. Потому что если мы начнём, то не остановимся. Местные не станут смотреть в стороне, они примут бой. И проиграют. Король узнает… Лишь по этой причине люди Расторга всё ещё живы, госпожа. Мои воины послушны моему приказу ничего не предпринимать. Но если вы нам откажите в помощи — я пойму. И так вы слишком многое для нас уже сделали… — Если откажу, то тогда точно прольётся кровь, — проговариваю вслух его мысли. — И кровь будет уж точно не ваша… Кельран не отвечает, но по его суровому взгляду вижу, что так и есть. Быть может сейчас они снова в кандалах, но уже не так ослаблены, как были раньше. Да и предводитель на свободе. А один кельран равняется девятку, а то и большему количеству воинов. Ему под силу расправиться с кучкой купцов-идиотов и всей их охраной. А освободив своих, начнётся настоящая резня. Но оно мне надо? Ведь тогда от действий кельранов тень в первую очередь падёт на меня. — Не думаю, что это хорошая затея резать глупых жителей Расторга, — проговариваю осторожно. — Вы знаете имя того купца-глупца? — Орсий Глум его имя, госпожа, — отвечает Изаму. Киваю ему. И у меня тут же появляется идея, как вытащить кельранов из лап этого Глума и никого при этом не убить, да ещё и остаться в выигрыше. — Каково ваше предложение за спасение ваших людей, Изаму? Тот прищуривается и произносит: — Вы желали нанять нас к себе на службу. И замолкает. Предлагает мне самой выставить условия. Хитёр. — Верно, — киваю ему. — Вы говорили о неких своих планах, — ведёт он меня в нужном для себя направлении. — Да, но не стану вам пока о них рассказывать. Простите, Изаму, но вы не мой человек… пока ещё не мой. — Так какие условия вы предлагаете? — спрашивает меня прямо в лоб. — Служить у меня пять лет, — тут же хватаю быка за рога. Пять лет не так уж и долго. И то, думаю, маловато прошу, учитывая, что разрабатывать золоту жилу буду долго и хорошие воины мне нужны на постоянной основе. Но я побоялась просить больше, потому как кельран может отказаться даже на этот срок. Но нет, он соглашается. — Устраивает. Оплата? Жильё? — Мне сложно судить, сколько может получать воин такой подготовки как вы… — начинаю издалека, внимательно глядя на кельрана, но мужчина спокоен и равнодушен. Он слушает меня и ждёт, когда назову все условия. — Сто золотых. В месяц. И тут же добавляю. — Вам, как предводителю — сто пятьдесят. — Триста золотом каждому. Мне — шестьсот. Нам нужно будет отдельное крыло в вашем замке и отдельная выплата на оружие и на броню. Я едва не давлюсь воздухом. Ни фига себе запросы! — Изаму-Ханси! Это даже неприлично! — я не скрываю своих эмоций и своего возмущения. — Вы говорили, что в будущем станете богатой, госпожа, — напоминает мне кельран. — И извольте, но мы знаем себе цену. На меньшее согласие не дам. И вот что хочешь, то и делай! На мгновение заламываю руки, вздыхаю удручённо и говорю: — Хорошо! По рукам! Кельран кивает без особых эмоций. — Договорились, госпожа. Потом спрашивает: — Так для чего мы вам? Подхожу ближе к мужчине и открываю ему тайну. Говорю негромко, чтобы слышал только он. — В моём графстве в горах находится золотая жила, которую я начну разрабатывать и добывать с началом таяния снегов. Сами понимаете, как только станет всем известно о золоте, начнётся паломничество. Помимо золота у меня есть и другие планы. Но вашей обязанностью станет охрана именно рудников. — Я вас понял, — отвечает кельран и тут же произносит: — Дело серьёзное. — Ещё бы! — хмыкаю я. — Но вы понимаете, что никто не должен об этом знать. — Не сомневайтесь во мне, госпожа. Я даже людям своим пока не скажу о ваших богатствах, пока не прибудем в замок Ретель-Бор. — Хорошо. И ещё, я хочу отыскать своего мужа, графа Ретель-Бор. Он жив и лишь один Бог ведает, что с ним стало и где он сейчас. — Обсудим наши действия на месте, — произносит мужчина. — На нас вы можете положиться. — Я рада этому. — Но сначала стоит обсудить процент от добычи золотой руды, — вдруг говорит Изаму. — Э-э… чего?.. — опешиваю на мгновение. — Изаму! Да вы наглец! Он вдруг улыбается. — У каждого из нас тоже есть свои планы и мечты, госпожа. Отгоняю прочь жадную жабу. Я-то знаю, что нельзя своих людей обижать, и что делиться надо. — Три процента, — предлагаю кельрану. — Это много. — Много для простого человека, — снова улыбается мужчина. Ему явно нравится торговаться со мной. Вот же гад! — Десять процентов. — Совсем сбрендили! — не сдерживаюсь я. — Ещё ничего нет, а уже такие запросы! Моет и не получится ничего добыть! — Это уже дрогой вопрос, госпожа. Десять процентов. — Пять, — повышаю я свою ставку. — Десять, — не сдаётся кельран. Начинаю злиться. Долго молчу, буравя его взглядом, и спустя вечность произношу спокойным и ровным тоном: — Два процента. Кельран явно не ожидал от меня такого, что я не повышу, а понижу! — Вы же предлагала сначала три! — хмурится он. — Предлагала, — улыбаюсь ему. — Но предложение перестало быть актуальным. Кельран глядит вдруг на меня с восхищением, широко улыбается и говорит: — Хорошо, согласен на три процента каждому. — Договорились, — киваю ему. Подхожу к охране. — Наши гости ушли? — Ещё здесь, госпожа. Отлично! — А теперь, пойдёмте-ка, дорогой Изаму потолкуем с градоправителем и служителем Инмария, что как раз находятся здесь в обители. Зададим им вопрос, с какого перепугу какие-то купцы хватают в рабство моих людей. — Буду рад услышать их ответ. — И увидеть их лица. Представляю, как удивятся Антоний с Маркусом, когда узнают, что кельраны служат мне. Фотоаппарат что ли изобрести?