Гелла и другая женщина Анка после возвращения с ярмарки тут же накинулись на меня с расспросами и рассказами, видела ли я ту корову и тех свиней? Не видела? Ну как же так? Такие красавицы! И быки — загляденье, а не быки! А коней? Красавцы статные! Овец с козами видела? Там такая шерсть! И вон те гуси, куры, утки, перепёлки в пятом-десятом ряду? Зерно хорошее есть. Много и дерьма, конечно, продают, но есть и честные торгаши. И корм хороший купить можно да не за дорого. Я сижу, глазами хлопаю и чувствую себя идиоткой полнейшей. В итоге вздыхаю и даю карт-бланш этой парочке Гелле с Анкой, которые за время нашего путешествия спелись и были уже подругами — не разлей вода. Мужики их за ними присмотрят, пока те торговаться да покупать будут. Да и охрану выделю, чтоб не обокрали, да не обманули. А доставить-то как, тут же паникую я. — Всё просто, — смеётся Керуш. — В обитель всё и доставят. Я поговорил с настоятельницей, она выделит место и под скот с птицей, и амбар для зерна. Качаю головой и понимаю, что люди и без меня сами всё знают и умеют. Они в этом всём варятся день изо дня. Для них знакомо и понятно всё. Это я — человек далёкий от сельскохозяйственной сферы. Но раз графине самой негоже такие покупки делать (Зерран — каззёл золоторылый! Это он должен был всем этим заниматься!), да и торговать тоже не по статусу (а на продажу мы тоже кое-чего привезли. Хлам в доме, зачем держать?), вот пусть мои люди этим делом и займутся. Но я не скажу, что сегодня вернулась в обитель с пустыми руками. В одном из рядов, я нашла истинное сокровище, пока ещё неоценённое в этих местах — мешки с зёрнами кофе и какао-бобами! Торговец выглядел таким несчастным и удручённым, что я не сразу поняла, в чём дело. Людей у каждого прилавка и лотка стояло тьма тьмущая, а его обходили стороной, будто чумной. Беспрепятственно подошла к мужчине и едва не заорала от радости, когда увидела содержимое раскрытых мешков! — Чем торгуешь? — спросила его, будто не знаю, что это. Торговец вздохнул и вяло рассказал, что сдуру приобрёл в заморской стране несколько мешков этого странного зерна, которое молют, а потом делают напиток и пьют. А из другого и вовсе каким-то чудом не иначе делают сладости… Только у нас никто не знает об этих зёрнах и боятся новинку пробовать. На вкус-то всё горькое! Конечно горькое! Потому что никто здесь не умеет кофе и какао готовить! А я умею! — Сколько у тебя всего мешков? Торговец чуть не плача и ответил, что десяток того и другого. И продать готов за что купил, лишь бы избавиться от этого ярма. — Забираю весь твой товар, — тут я не раздумываю. Кофе — это радость! Какао же — шоколад! Горячий напиток! Да столько десертов из него сделать можно! Омару расскажу, тот от счастья одуреет. Торговец пребывал в радостном шоке. Мои люди тоже, только не в радостном. Они не понимали, зачем я покупаю странное зерно, которое и на вкус такое, что плеваться хочется. Да что они понимают-то? Будучи уже в обители, рассказываю, что как-то пробовала напиток из кофейных зёрен. А какао — ещё драться за него будете! Мне, конечно, не особо поверили, но возражать не стали. Чудит их графиня, да и пусть чудит, главное не во вред. Ничего-ничего, кофемолку только сделать надо, а потом погляжу я на всех вас, когда распробуете… В общем, план на завтрашний день составлен: Гелла и Анка с мужьями и частью охраны отправляются на ярмарку скупать скот, птицу, корм для них, зерно и кое-что ещё по мелочи. Деньги им выделяю и прилично, им даже страшно страновится, что я с таким доверием к ним. — Но так свои же люди, — говорю им. — Если вам доверять не буду, то кому тогда? Мужчины и женщины проникаются моими словами. Доверие — великая вещь. А доверие графини — во сто крат удивительнее и от того ценнее. Значит, сделают всё в лучшем виде. Жить-то хорошо и сытно всем хочется. Агнесс со своими послушницами нас не трогают, но настоятельница присутствует на нашем собрании и даёт советы. А сама присматривается ко мне, слушает меня и делает свои выводы. Любопытно только какие. Надеюсь, не скажет кому повыше, что графиня Ретель-Бор со странностями и быть может, стоит проверить её водой или огнём? Эх, страшно мне. Но нет, женщина не выглядит злобной фанатичкой, наподобие Генриха Крамера*. *Генрих Крамер — немецкий монах доминиканского ордена, автор известного трактата по демонологии «Молот ведьм». Один из активных сторонников охоты на ведьм. (Прим. Автора). Агнесс из разряда рассудительных и адекватных людей. Ладно, чего зазря бояться и трястись? Время покажет. Да и стоит вспомнить, что людей, обладающих даром волшебного голоса, считают посланниками Инмария, а не Тинария. Так что если будут вопросы и претензии к моему поведению предъявлять — ткну особо ретивых носом в свой дар, и говорить ничего не надо будет. Наверное. А когда расходимся спать, я долго ворочаюсь, проклятущие мысли не дают мне уплыть в царство снов. Не даёт мне покоя невольничий рынок. Когда остаюсь наедине со своими мыслями, то думаю, что там могут томиться люди, которым возможно нужна помощь. Помню я по фильмам, что такое рабство в средние века. Да сам ад раем покажется! В итоге, я сдаюсь и решаю завтра вместе с Керушем, Эрданом и его людьми отправиться на невольничий рынок. Как бы мне этого не хотелось, но надо. И когда я принимаю решение, то тут же проваливаюсь в тревожный сон. Снятся мне рабы в клетках и тянут они ко мне руки. Невольники молят о помощи, плачут, стонут, а я гляжу на них всех и говорю, что помогу, но не вижу на их клетках ни замков, которых открыть можно, ни дверей… Клетки сплошные и выбраться из них не видится возможным… * * * На следующее утро я спускаюсь к своим людям «добрая», как стая взбешённых шершней. Я не выспалась — это раз. Начались красные дни календаря — два. И три — я пятой точкой чувствую, что невольничий рынок произведёт на меня неизгладимое впечатление. Когда я спускаюсь, то вижу, что мои люди находятся в самом добром расположении духа: смеются, шутки шутят, меня ждут, чтобы завтракать начать. Без меня даже за стол не садятся, хотя все уже в сборе. Хочу сначала всем разнос устроить, почему всё ещё здесь, а не на ярмарке, пока там народу не набежало! Но потом беру себя в руки и подавляю эту глупое желание рычать и шипеть. Чай не змея и не кошка подзаборная. Да, настроение, ни к чёрту, но это мои проблемы. Самодурой становиться не собираюсь. Желаю всем доброго утра и «радую» новостью Эрдана с Керушем, что сегодня мы идём рабов смотреть. Те явно не понимают, зачем нам они, но спорить или вопросы задавать не смеют. Вот это верно, а то если бы сейчас начали расспросами меня утомлять, то я бы точно расшипелась не хуже рассерженной гадюки. Сытный завтрак, благодарности Агнесс и её послушницам за еду и кров, просьба благословить всех нас и мы отправляемся по делам. — Вы уверены в этом, Ваше Сиятельство? — уточняет Керуш. — Всё-таки рабов покупать — не женское дело. Смотрю на целителя таким взглядом, что он затыкается и решает забыть выражение «не женское дело». Да в самом средневековье жить — это уже не женское дело! * * * Пройти к невольничьему рынку можно только миновав ярмарку. А народу на ярмарке собралось уже немало. И чего людям в такую рань не спится? Продавали сегодня снова всё, что можно продать в это время года: молоко, мясо, рыбу, местные примитивные сладости, пиво, скот, птицу и множество другого товара. Всё было, как и вчера, да только людей пока поменьше. Но это ненадолго. Зазывалы громко хвалят свой товар, стараясь рассказать нам, что мы совершим огромную ошибку, пройдя мимо. Ну что поделать, одной ошибкой больше, одной меньше… И мы идём дальше. И вот он, рынок рабов. Площадка для продажи невольников имеет внушительные размеры. И нет, никаких клеток не вижу. Помосты, устланы грязной соломой. На этих помостах стоят, сидят, лежат, корчатся люди, скованные по рукам, ногам и даже шее цепями.