Мой муж и граф Астер Ретель-Бор — человек редкого дара. Но почему-то память Изабель не выдаёт об этом никакой информации. Ощущение, что девушка и не знала, какой силой обладает её супруг. Что ж, об этом можно легко узнать. Наверняка у мужа в кабинете хранятся какие-либо записи или письма… Можно что-то нарыть о его силе. Так, что же дальше. А дальше я узнаю, что есть одарённые, когда люди могут общаться с животными, сливаться с ними сознаниями и видеть мир их глазами. Классно! Я бы не отказалась от такой силы. Потом узнаю, что есть и те, кто «слышит» море, а кто-то «землю». Правда, как они «слышат», не объясняется. Есть и такой дар, когда человек крайне чутко ощущает грядущие события, если сделает тот или иной поступок. Называю про себя этих людей «интуитами». Но подробностей об этой силе очень мало. А есть ещё люди, что обладают даром «иного» голоса. Крайне редкий дар. Встречается реже искаженцов воли. В книге одного мудреца сказано: «иной» голос в минуты горя и отчаяния даёт надежду, ободряет, успокаивает. Таким голосом человек может и ужасать, или же побуждать к делу нужному. И лишь от совести и души человека зависит: во зло ли будет действовать, либо во имя добра. Я понимаю, что есть некая параллель между искаженцем воли и магом с «иным» голосом. Также, есть важная и добрая новость для меня. Людей с «иным» голосом считают едва ли не посланниками Инмария! А это значит, моё известие королю и гильдии об открывшемся у меня даре должны встретить на ура! Надеюсь на это. Что ж, пора писать письмо королю и найти верного человека, что сможет отправить моё послание тайно и управляющий о нём не узнает. Помоги мне, Инмарий. * * * Управляющий Зерран Лойский Соскребаю с челюсти последние волоски и вымываю бритву в медном тазу. Затем насухо протираю её тряпицей, и бережно убираю в шкатулку. Промокаю лицо, а затем, гляжу на своё отражение в блестящей металлической поверхности. Зеркало хоть и мутное, но дорогое, привезённое из самой столицы южного королевства. Я люблю любоваться собой. — Сегодня ты ещё лучше, чем вчера, Зерран! — говорю самому себе, улыбаюсь и с удовольствием провожу ладонью по гладкому подбородку. У меня очень хороший подбородок — волевой. Признак силы, авторитета и мужественности. Мне часто говорят, что это значимая часть моего образа. Верно, говорят, хотя и остальное во мне не хуже. Поворачиваюсь вправо, затем влево — наслаждаюсь видом самого себя. Мало, у кого встретишь столь совершенные черты лица и тела. Лишь благородный господин может быть таким великолепным. Простолюдины такими, как я, не рождаются. И силу, подобную мне, не имеют. С неохотой отворачиваюсь от отражения своего и направляюсь в свой кабинет, по ходу, натягиваю алую рубашку. Подхожу к столу, где стоит поднос с изысканным завтраком. Хмыкаю про себя и усмехаюсь, когда вспоминаю о глупой графине. Она явно выжила из ума. Уже просит поваров готовить ей пищу хуже, чем для простолюдинов. То кроликов просит потушить, то похлёбку из овощей сварить. Быть может, оно и лучше, что живой осталась. Легче будет безумие ей приписать и в монастырь справить, или же, замуж выдать за того, кто волю мою изъявлять станет. Ещё лучше, ежели, Его Величество меня выберет, и жениться на графине поручит. Заложил я подобную мысль в письмо своё. Должен король принять верное решение. Должен. Аппетит у меня сегодня совсем не тот. Возвращаю кусок мяса обратно на поднос и вытираю пальцы о скатерть, когда вдруг в дверь стучат. — Войди, — разрешаю слуге. Мой слуга с низким поклоном входит и протягивает запечатанные письма. Срываю коричневую печать с нужного мне письма, разворачиваю пергамент. «Благородный господин управляющий! Прискорбно сообщаю вам, что отец графини Изабель Ретель-Бор на поправку идёт. Как целители говорят, нет больше опасности над здоровьем его. Все письма, отправленные графине отцом её, я отправляю вместе со своим письмом, благороднейший. Жду ваших дальнейших высокоблагородных приказаний». — Проклятье! — бормочу себе под нос и пергамент огню в камине предаю. Письма для Изабель оставляю на своём столе. Открою и прочту их чуть позже. Старик никак не желает с жизнью прощаться. Уже что не испробовал я: несчастный случай; и ядом травили его. Изабель так же жива. Эту семью словно сами помощники Инмария защищают! * * * Изабель Ретель-Бор Ситуация немного мне ясна. Я понимаю, что медлить никак нельзя. Нужно срочно письмо писать королю. Письмо напишу, а отправить как — решу по ходу. Можно мамушку попросить найти людей верных, или Омара привлечь… Нет-нет, нужны люди посерьёзней. И доставить письмо надобно быстро. Интересно, голубиная почта тут есть? Память Изабель никак не откликается на мои вопросы. Скорее всего, именно в графстве Ретель-Бор нет. Да и просто так письмо не напишешь. Нужно грамотно его составить, дабы король заинтересовался, а не отмахнулся с усмешкой и огню пергамент не предал. Эмоций изложить поменьше, а больше по делу писать надо, да с фактами. И отсылки на законы необходимы, дабы понимало Его Величество, что образованная графиня ему пишет, а не глупая баба, у которой ума с пипетку. Но ещё и сама форма письма нужна грамотная. Не могу же я написать просто: «Здравия желаю, Ваше Величество! Это пишет вам графиня Ретель-Бор. Мы с вами незнакомы, но я как бы ваша подданная. Хочу, чтобы вы управляющего с должности сняли и проверили его на честность. Кажется мне, проворовался он. А ещё графство Ретель-Бор в моё единоличное пользование отдайте, да замуж меня не выдавайте (никогда). Всё вам ясно, морда королевская?» Ну да, ну да, после такого послания, как бы меня саму проверять не начали. И даже слова сказать не успею из-за обилия кипящего масла во рту. А форму письма к королю, думаю, могу найти в кабинете мужа. Уверена, что хоть раз да переписывался благоверный с монархом. Сама Изабель ни черта не знала, как необходимо писать королю. После завтрака собираюсь и, не откладывая важного дела, направляюсь в крыло замка, где находится опочивальня супруга, которая включает в себя и личный кабинет (не путать с кабинетом для приёмов и личным кабинетом управляющего, это отдельные помещения), и гостиную, личный нужник, и умывальню. Мужа моего нет, а значит, его покои должны быть закрыты и никто меня там не побеспокоит. Спокойно пороюсь в документах и найду нужное. Подхожу к покоям графа и что вижу? Вовремя скрываюсь за углом и подглядываю. Из опочивальни графа с важным видом выходит управляющий! «Ах ты, собака!» Зерран уходит, но возле покоев остаётся один стражник. Закусываю губу и думаю. Мне нужно попасть внутрь. Этот упырь неспроста занял комнаты графа. Видимо, уже считает его мёртвым, а себя хозяином! Гад плешивый! Астер наверняка все документы хранил в своём личном кабинете. Хитроумность управляющего пробирает меня до самого нутра, и краска гнева расходится по моему лицу. Глаза у меня становятся тёмными, как зимняя ночь. Выжидаю несколько минут за углом, успокаиваю свой гнев, а потом, как ни в чём не бывало, выхожу в коридор и останавливаюсь перед стражником, что перегораживает вход в опочивальню моего супруга. — У себя? — спрашиваю стражника.