— Я иду… Только вы уж, милочка, не обессудьте: я же не поняла… я не знала… я ошиблась… Ой, господи, я же такого вам успела наговорить! — Роза Порфирьевна смертельно побледнела. — Меня теперь уволят, а ведь я здесь работаю всю жизнь! Что же мне делать? — Взять себя в руки и идти к Карлу! — строго сказала Яна. — И давайте договоримся: князь ничего не узнает о том, что вы тут нам сообщили. То есть о том, что он попросту выкинул деньги. Вернее — о том, что его кинули. Ни слова, поняли? Роза Порфирьевна судорожно кивнула головой и понеслась на выход. Яна устало опустилась на металлическую сетку, а Никита присел рядом, мгновенно продавив «гамак» до пола. — Что, понравились апартаменты? — Я в шоке… — Хочешь от него скрыть? — Он сделал это из-за меня… И я здесь костьми лягу, но помогу Карлу! — ответила Яна и хмуро посмотрела на Никиту. — Хочу, чтобы ты знал: обычные правила «съема» на меня не действуют. Не очень-то мне верится, что ты спасаешься здесь от киллеров, ты не производишь впечатления труса. — Ты проницательна. Конечно, я здесь из-за тебя, — самодовольно ответил Никита. — Тебя даже не смутило присутствие Карла? А ты довольно нагл, ты в курсе? — Карл произвел на меня впечатление, не скрою. Увидев его, я понял, что шансов в завоевании тебя у меня мало. Но я не привык сдаваться без боя. — Эх, Никита, ты заведомо вступил в проигрышную войну, — опустила голову Яна. — Не расстраивайся, — тронул ее за плечо Никита, — мы что-нибудь придумаем. — Мы? — Теперь-то я точно тебе пригожусь. У меня, кстати, на Украине знакомых много. Даже если я не разобью вашу сладкую парочку, то теперь точно знаю, что приехал не зря. Во всяком случае, ты не останешься тут с трудностями один на один. — Спасибо тебе, Никита, — подняла голову Яна. — Ну что ж, идем… — Жонглировать огнем? — Вроде того. Глава 12 Апартаменты, предназначенные для Карла и его русской пассии, выглядели пятизвездочным отелем по сравнению с бараком для обслуживающего персонала. Свежевыбеленный потолок, белые свежевыкрашенные стены в комнатах небольшого размера производили приятное впечатление. Но дышать в апартаментах было абсолютно нечем — ты словно находился в лакокрасочном цехе. Явно старая широкая кровать тоже была выкрашена в белый цвет, впрочем, как и вся остальная мебель. — Странная трактовка цветовой гаммы номера, — аж зажмурилась Яна и тут же добавила: — Зато здесь точно нет клопов и тараканов, они просто все умерли от запаха. За ней в помещение вошел Карл Штольберг, задержавшийся в коридоре, чтобы ответить на звонок по телефону. — Яна, я так хотел быть с тобой! Я был так счастлив, что наконец-таки вытащил тебя из Москвы в это чудное место! — Лицо князя выражало бесконечное разочарование. — Почему ты обо всем говоришь в прошедшем времени? — обеспокоилась Яна. — Я здесь, я с тобой и никуда не собираюсь. — Мне только что позвонила мама… — Что с ней? — еще больше обеспокоилась Яна, очень любившая Марию Элеонору Штольберг. — С ней все в порядке. Но произошел оползень, разрушена часть замка, пострадали некоторые здания в нашем городе, в том числе приют, находящийся под моей непосредственной опекой, и даже есть человеческие жертвы. — Какой ужас! Ты летишь? — Сейчас же, мне так неудобно: сорвал тебя из дому, а сам… Думаю, что сейчас тебе у меня делать нечего, если все развалено и меня не будет целыми днями, поэтому лететь в Прагу тебе не следует. Может, ты останешься здесь и все-таки подлечишь свои ожоги? Я вернусь, как только смогу! Твой друг тоже может остаться. — Спасибо за доверие. Наверное, я воспользуюсь твоим любезным предложением. Не зря же я летела… — откликнулась Яна; по крайней мере, сейчас Штольберг не узнает, что приобретение было не слишком удачным. — Я буду звонить каждый день! — пообещал Карл. — Я буду ждать. Передавай привет своей маме. А твои гости полетят с тобой? — Им нельзя в Чехию, они останутся пока здесь. Ты против? Если ты не хочешь их видеть, то я возьму Регину и Сержио с собой, — несколько растерялся князь. — Мне они абсолютно не мешают, пусть остаются и скрываются от кого хотят. В такой глуши их точно никто не найдет. Ой, извини, — быстро произнесла Яна, поняв, что сболтнула лишнее. Карл улыбнулся. — Ты тоже будь поосторожнее. Особенно прошу не ходить в барак, где живут служащие. Я отдал приказ сравнять его с землей и отстроить заново в кратчайший срок. Затем так же поступят с остальными корпусами, они все в аварийном состоянии. — Так ты знал? Или тебе сказали? — Знал — что? — Ну, что все здесь рухлядь, что все следует строить заново? — Конечно, знал. Я же здесь был и все видел своими глазами. Ты что, держишь меня за… как это, за лоха? Я не первый день в бизнесе и способен оценить товар, который приобретаю. Яна с недоумением смотрела на него своими большими голубыми глазами. — И все равно приобрел? Это же заведомо проигрышное дело. Тут, пока все окупится, целой жизни не хватит. — Мне надо только одно: чтобы ты была со мной, а за это никаких денег не жалко, — поцеловал ее Карл и пошел к выходу. «Наш медовый месяц был очень коротким», — вздохнула Яна, правильно понявшая, что в отсутствие своего гражданского мужа осталась вместо него за старшего. Никиту разместили в номере рядом с ней, а Сержио с Региной по соседству с Никитой. Гостям повезло больше: в их комнатах не было взрыва банки с белой краской, не стоял такой ужасный едкий запах. Несмотря на всю неустроенность быта, отдыхающих в санатории людей было довольно-таки много. Их привлекала дешевизна, близость моря и реликтовый парк с экзотическими растениями. Яна сразу же с головой окунулась в работу, прежде всего встретившись с прорабом бригады рабочих, которых успел вызвать Штольберг. Это был мужчина невысокого роста с большим животом и лысеющей головой. Он сразу же воспринял Яну в штыки. — Я по телефону говорил с мужиком. — Он улетел, я за него. — Ничего нет хуже, как иметь дело с бабой, которая ничего не понимает в строительстве и в смете. Вы с большим удовольствием тратите деньги в парикмахерской и спускаете их на косметику да на шмотки, а вот плитку укладывать или подвесные потолки устанавливать, считаете, люди должны даром. — Зря вы так сразу портите со мной отношения. Я, между прочим, платежеспособная дама и кое-что понимаю в строительстве. Готова платить, буду просматривать все сметы. Но учтите: обдурить меня не удастся! — парировала Яна. — Мы не мошенники, — буркнул прораб, вытирая пот со лба носовым платком. — Значит, так. Прежде всего, вы быстро сносите ужасный барак, пока там не погибли люди. Надо без шума и особой грязи вывезти мусор и на том же месте построить новое жилье для людей — большей этажности и с помещениями хорошей планировки. И со всеми удобствами! Причем не на этаже, а в каждом номере! — приступила к делу Яна. — Сделаем, — буркнул прораб. — А насчет смет, их я буду согласовывать с вашим иностранцем по емайлу, или как его там, ну, в общем, через компьютер. И деньги он будет проводить по безналичному расчету на счет нашей строительной фирмы, мы с ним именно так договаривались. А вы бы, дамочка, не лезли в стройку, занялись бы лучше цветочками, которых здесь в большом изобилии. Они тоже требуют денежных вливаний, если уж деньги девать некуда. — С цветочками вопрос отдельный, а вы не забудьте мою просьбочку, — повысила голос Яна. — Надо, чтобы все прошло с минимумом шума и пыли. Здесь все-таки люди отдыхают! — Мы большие специалисты по аккуратному строительству рядом с зоной отдыха, на побережье летом по-другому нельзя, — заверил ее прораб, несколько успокоив. Яна облачилась в ярко-красный костюм с короткими шортами из джинсовой ткани. Длинные ноги в бинтах были всунуты в стоптанные валенки, а обгоревшие волосы стянула в хвост, состоящий из волос разной длины. Она решила нанести визит в лечебницу санатория, захватив с собой второго пострадавшего — Никиту. Корней Игоревич Иголкин вполне соответствовал своему чудному имени и фамилии. Это был высокий, худой, дерганый человек с резкими движениями и громким голосом. Еще привлекали внимание сильно увеличивающие, сползающие на самый кончик носа очки в массивной темной пластмассовой оправе и торчащие в разные стороны черные с сединой, что называется «соль с перцем», волосы. — Интересно, интересно… — Прищурившись, он смотрел на странную парочку, посетившую его кабинет. — Впервые у меня парочка обожженных. У молодого человека руки, у девушки ноги. Интересно… интересно. — А вот нам как-то не очень интересно, — ответил Никита, вальяжно развалившись на стуле, весь в белых брюках, белой рубашке и белых бинтах. Доктор хохотнул и взлохматил свои жесткие густые волосы. — Я понимаю, что будет немного больно, но я вам помогу. Предписываю вам ежедневную смену бинтов со специально изготовленной для вас мазью: исключительно натуральные компоненты и масла из нашей природной кладези лекарств — санаторного ботанического сада. С утра будете принимать минеральные ванны у нас в водолечебнице, лазерную терапию и грязевые обертывания. Вам, молодой человек, я бы посоветовал обратить внимание на печень, меньше пить, курить и есть жирной, жареной пищи. А вам, девушка, следует обратить внимание на свое сердце. — А что с моим сердцем? — спросила Яна. — Оно когда-нибудь разорвется в любовных треугольниках, — ответил Иголкин и раскатисто рассмеялся так, что у Яны волосы на затылке зашевелились. Яна с Никитой покинули кабинет врача с двояким чувством. — Противный тип! — фыркнула Яна. — А с печенью-то у меня действительно нелады, бывают приступы, — задумался Никита. — Тоже мне чудо-целитель! Как по мне можно сказать, что я нахожусь в каких-то треугольниках? Гадалка! — Да он просто на понт тебя взял! — усмехнулся Никита. — Видит, красивая женщина, а значит, она не может не нравиться нескольким мужчинам одновременно. Во-вторых, он мог уже знать, что ты гражданская жена нового хозяина, весьма импозантного, а тут я рядом, не менее интересный мужчина. Кроме того, у нас с тобой есть нечто общее — ожоги, что наводит на определенные размышления. А вообще не смотри так на меня, я просто шучу!