Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 55 из 79 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
История становилась все занимательней. Мила Краснова и Мария Красильникова — как звали подругу Клондайка на самом деле? Были у нее друзья в Дружине — или где-то раздобыла российские паспорта? Какие отношения ее связывали с убитым сотрудником СЭС и почему начала искать новую работу сразу после его смерти? От кого она скрывалась, и самое главное — зачем? Впрочем, не так важно. Пусть Коля сам с этим разбирается. Вряд ли я что-нибудь еще сумею разузнать. Если только по месту жительства Панфилова сходить… Покинув Центральное отделение, я достал блокнот, в который записал адрес убитого, и заколебался, не зная, стоит ли продолжать собственное расследование. Ну какой из меня детектив, в самом деле? Но жил убитый буквально в паре кварталов, это и сыграло свою роль. Я перебежал через дорогу и зашагал по окруженной высоченными сугробами тропинке вдоль фасадов выкрашенных желтой краской двухэтажных домов. Идти и в самом деле оказалось недолго, уже через пять минут на заржавелой вывеске мелькнуло название нужной улицы. Прошел пару дворов — и оказался на месте. Дом был ведомственным; селились в него сотрудники санэпидстанции, о чем свидетельствовала надпись на закрытых воротах. Я постучался в калитку, и вскоре на лязг железного листа вышел чистивший снег дворник. — Старшего по дому как увидеть? — спросил я, небрежно махнув удостоверением резервиста. Вид мой никакого подозрения у дворника не вызвал, он отступил в сторону и указал рукой. — Клавдия Марковна вам нужна из первой квартиры. — Благодарю, — улыбнулся я и направился к дому. Клавдия Марковна оказалась тетенькой лет шестидесяти, муж которой работал слесарем в гараже СЭС. — У нас семейный подряд! — рассмеялась она, пригласив меня пройти в квартиру. Я с сомнением посмотрел на свои облепленные снегом ботинки и отказался. — Много времени у вас не отниму, — пообещал, встав на коврике за порогом. — Меня Александр Панфилов интересует. — А, Саша! — протянула Клавдия Марковна. — Он год уже как умер. Убили его, лиходеи. Ни за что зарезали. — Знаю, — подтвердил я. — Меня его знакомые интересуют. Не ходила к нему девушка лет тридцати, невысокая, темноволосая. Мила или Мария, быть может? — Нет, что вы! Саша к себе девушек не водил. По правилам одиноких в общежитие заселяют, а он себе комнату оформил. Другие бы личную жизнь наладили, а он вечно сидел в четырех стенах да по печатной машинке колотил. Жаловались на него даже из-за шума. — А что печатал? Остались тексты? — Какой! Давно все на растопку пустили. — Клавдия Марковна перехватила мой укоризненный взгляд и поспешила поправиться: — Да там одни черновики были, просто побросал все в углу, что с ними еще делать было? — Одни черновики? Старшая по дому задумалась. — А давайте у Зинаиды спросим! — предложила она. — Им ту комнату отписали, когда Саши не стало. Мы поднялись на второй этаж, и Клавдия Марковна без стука распахнула дверь коммунальной квартиры. Свет в коридоре с деревянным, крашенным краской полом не горел, сильно пахло квашеной капустой и чем-то жареным. И сразу с кухни выглянула женщина лет сорока. — Зина! — указала на меня старшая по дому. — Товарищ из органов, имуществом Саши Панфилова интересуется. — Вспомнили! — всплеснула руками Зина. — Давно выкинули это старье! Дабы придать себе официальный вид, я достал блокнот и уверенно произнес: — Не волнуйтесь, просто задам вам несколько вопросов. — Ну задавайте… Первым делом я спросил о Миле, но соседка убитого никаких девушек не помнила. — А что он на печатной машинке набивал? — спросил я тогда. — Только черновики были? — Да кто их разберет? — фыркнула Зинаида. — Целая куча листов в углу лежала, все в одной куче. Вроде бумага, а горит плохо. Дрянь, а не растопка. — А карта? — вспомнила вдруг Клавдия Марковна. — Карту убрали уже? — А чего ее убирать? За ней стена не штукатурена… — Карта? — заинтересовался я. — Можно взглянуть? — Ну смотрите… Обив снег с ботинок, я прошел по коридору и заглянул в комнату. Карта впечатлила — огромное, склеенное из листов формата А4 полотно закрывало большую часть стены. И вместе с тем больше ничего странного в ней не было. Обычная карта, несколько более подробная, чем стандартные, — и все. Область вокруг Форта вошла на нее полностью, территории Севера и Туманного, Города и Северореченска — лишь частично. Никаких дополнительных отметок на карте не обнаружилось, только местами желтели жирные пятна, но это просто грязными руками заляпали. Не спрашивая разрешения, я подступил поближе и обратил внимание на верхнюю рейку, прибитую к стене. Из-под деревяшки выглядывала узенькая полоска прозрачной копировальной бумаги. — А это вы отрезали? — спросил я. — Что там было? — Было… что-то, — пожала плечами Зинаида. — Вроде как папиросной бумаги листы в несколько слоев. Я видела, когда заходила из-за шума ругаться. Стрекотал печатной машинкой — сил никаких не было. — Листы куда дели? — А не было листов, — объявила соседка убитого. — Не отрезали мы ничего. Вот как видите, так карта нам и досталась. — Ясно, — задумчиво пробормотал я, присмотрелся и увидел, что плотные листы покрывают вдавленные черточки, словно кто-то писал тонким стержнем поверх копировальной бумаги. Если соседка не врет — а зачем ей это? — папиросная бумага сначала была, а потом пропала. И по всему выходит, что женщинами покойный не увлекался, и Мила предоставляла ему некие данные, необходимые для научной работы. Странно это все. — Странно это, — сказал я вслух и повернулся к Зинаиде. — Карту я заберу. — Как так? — вновь всплеснула та руками. — Карту я заберу, — повторил я и достал бумажник. — Червонца хватит, чтобы купить нормальный ковер? — Хватит, — быстро ответила Зина. — Забирайте! Я отдал пару пятирублевых монет местной чеканки, достал из кармана нож и, выщелкнув лезвие, одну за другой отодрал крепившие карту к стене рейки. Потом уже куда более аккуратно разогнул загнутые в них гвоздики, отцепил бумажные листы и свернул полотно в длинный рулон. — А что случилось-то? — заинтересовалась Зина, лишь когда я вышел в коридор. — Ничего, простая проверка, — улыбнулся я, распрощался с тетеньками и спустился на первый этаж. Там поправил сумочку с револьвером, но вопреки канонам жанра найденная мной карта не привлекла внимания злоумышленников, и никто не помешал мне беспрепятственно добраться с ней до дома. И в самом деле — да кому она нужна? Полагаю, самое интересное было отрезано вместе с листами копирки. И вовсе не удивлюсь, если сделано это было именно Милой… На подходе к бару я заметил стоящий перед оружейным магазином знакомый автомобиль. — Нет, ты посмотри! — обернулся ко мне стоявший на крыльце зампотех СЭС. — Гордеева просто не застать! Как ни придешь, нет его! — Весь в разъездах, — развел я руками. — Зайдешь по маленькой пропустить? — По маленькой? По маленькой можно, — согласился Васильич и спросил, указав на свернутую карту: — Это что у тебя такое? — Художественное оформление менять буду, — отшутился я. — Меня эта новогодняя тема подзадолбала уже. — Зря. Мы прошли в бар, и Васильич грузно уселся на высокий табурет. Я убрал карту в подсобку, накачал ему бокал пива, налил и себе. — И это по маленькой? — с укоризной взглянул на меня зампотех. — Можно и по маленькой, — улыбнулся я и разлил по двум рюмкам настоянный на травах самогон. Васильич шумно выдохнул и влил в себя настойку, потом отпил пива. — Вот так и спиваются. — Да ладно! — махнул я рукой и перешел к делу: — Слушай, насчет Милы. Тебя Панфилов сам с ней познакомил? — Саша-то? — озадачился зампотех и даже почесал затылок. — Знаешь, нет. Ревновал, наверное. У нас рядом с работой кафе «Апельсин» было, я туда перед сменой обычно заходил. Спиртного там не подавали, что плюс. Даже двойной: искушения выпить нет, и коллеги стороной обходят. Что здоровью печени только способствует. Понимаешь? — Понимаю.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!