Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 15 из 79 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ему и самому урок будет, как в блуд ходить, — добавил отец Иоганн. Бабы рыдали, их пришлось тычками затыкать, чтобы не мешали читать приговор отцу Ионе. Только злобная Магда Липке молчала, таращилась на судей да горела внутри огнём злобы. — Трибунал приговаривает, — продолжал толстый прелат-комиссар тихим голосом, — Вольфганга Веберкляйна, писаря городского магистрата к десяти талерам земли Ребенрее штрафа в пользу Трибунала Святой инквизиции. За корысть. И пусть два талера, что взял за подлое дело, тоже принесёт. Юноша встал и низко кланялся несколько раз судьям. Волков думал, что уже закончили, но к его удивлению отец Иона продолжил чтение приговора: — Святая Инквизиция также постановила, Гертруду Вайс, вдову… Её что-то нету здесь, — удивлялся монах, — ну да ладно, бить её у столба кнутом пять раз и взять с неё два талера земли Ребенрее штрафа в пользу Трибунала. А также пусть она день стоит у столба, чтобы все видели её. Брюнхвалд озадаченно уставился на Волкова, но тот сам об этом слышал впервые. Он и сам был удивлён. — Деньги все пусть выплати городской магистрат из казны, а город пусть потом все деньги взыщет с виновных. Люди из магистрата и сам бургомистр рады такому раскладу не были, стояли с кислыми лицами. Да разве тут поспоришь? — Святым отцам города Альк, ночью быть при осуждённых, исповедовать их и дать им причастие. На том всё. Трибунал свою работу закончил. Кавалер, добрый человек, проследите, чтобы приговор зачитали на рыночной площади и у главной кирхи города. Да, простит нас Господь. Люди стали расходиться, женщины завыли снова. И с новой силой. Их потащили в тюрьму. Приговор Волков забрал у писаря и передал Брюнхвальду, а сам поспешил поймать бургомистра, и поймав его сказал: — Господин бургомистр, деньги мне принесите сегодня, мне нужно будет с трактирщиком рассчитаться. Господин Гюнтериг кивнул невесело. — И те десять монет, что обещали мне за содействие вашему писарю. Не забудьте. Гюнтериг опять кивнул. — И не забудьте, что к рассвету эшафот на площади должен быть готов. И чтобы лавки для святых отцов были. На этот раз Гюнтериг даже не кивнул, только смотрел на Волкова, поджав губы. — И не смотрите на меня так, вон на баб своих так смотрите, — зло говорил кавалер, — если бы не они, нас тут не было бы. Господин бургомистр и на этот раз промолчал. Он ещё не доехал до постоялого двора, как его догнал Брюнхвальд и заговорил сразу. — Отчего попы вдову решили наказать? Волков глянул на него удивлённо, но ничего не ответил. — А вы знали, что вдову пороть собираются? — продолжал ротмистр, видно этот вопрос не давал ему покоя. — Нет, с чего мне знать, я ж не выношу приговоров. — За что бабу бить будут, не понятно. — Всё понятно, за блуд. Волкову было понятно, а вот Брюнхвальду нет, он не соглашался. — Так не замужем она. — Карл, я не буду спорить, мне всё рано. Они въехали во двор трактира, но видимо ротмистр не считал разговор законченным: — Кнутом бить будут, да ещё два талера возьмут. — Ничего, не обеднеет, сыр всегда людям нужен будет. — И ещё у столба стоять весь день, на позоре. — Карл, что вы хотите? — Волков слез с коня. — Может попросить попов, чтобы изменили приговор? — предложил Брюнхвальд. — Вы в своём уме? — Волков стал пристально его разглядывать, — изменить приговор, да Максимилиан его уже на рынке прочёл, теперь у церкви читает, да и с чего бы попам менять приговор. «А-а, старый вы дурень, Брюнхвальд, — догадался кавалер, — вам что, приглянулась вдова?» — Причём здесь это, — бурчал ротмистр, — приговор не справедливый. — А по мне так справедливый. — Пять ударов кнутом по женской коже? Справедливо? — Скажем Сычу, чтобы бил милостиво, чтобы не попортил кожу. — А два талера? — Карл, я целыми днями думаю о том, чем платить вашим людям и вам, — начинал злиться Волков, — и я даже представить боюсь, сколько ещё с меня попросит трактирщик за постой. И уж я, не задумываясь, возьму с вдовы два талера, а раз вы так за неё переживаете, отдайте эти пару монет сами. Брюнхвальд насупился, стал таким, каким Волков его увидел в первый раз, суровым и жёстким: — У столба её будут день привязанной держать. — Попы уедут, сразу отпустим. — Позор ей будет. — Ей уже позор. Весь город знает, что к ней мужики ходили. Да и весь город знать будет, что трём бабам из-за неё языки повырывали. — Думаете ей лучше уехать? Думаете, что семейство Липке ей не простит этого? Кавалер развёл руками, мол: «Ты и сам всё понимаешь». Он бросил поводья Ёгану и пошёл в трактир, ему совсем не хотелось продолжать этот разговор, а вот Брюнхвальд ещё, видимо, не закончил. Шёл за ним. Да на счастье Волкова почти в дверях трактира его встретил брат Ипполит, и, поздоровавшись, произнёс: — Господин, есть ли у вас время поговорить с бароном? — Есть, — сразу согласился кавалер. — А что он хочет? — Думается мне, он вам хочет дело предложить. — Дело? Один барон мне уже дело предлагал. Мне не понравилось, — Волков готов был отказаться, да нельзя отказывать человеку, который ездит на карете с гербом герцога Рбенрее, даже не выслушав его. — А что за дело, не знаешь? — Не знаю, думаю, дело будет конфиденциальное. Брюнхвальд хмурый стоял рядом, ждал, Волков глянул на него и сказал монаху: — Конфиденциальное. Ну, пойдем, послушаем. Барон уже не лежал в кровати, выглядел лучше, Волков сразу это отметил: — Рад, что вы идёте на поправку, барон, — сказал он, садясь в кресло и беря у слуги стакан с вином. — Всё благодаря вам, кавалер, этот молодой монах на удивление неплохой лекарь, и чтец, и умник, — отвечал фон Виттернауф, садясь в кресло напротив. — Как идёт ваша инквизиция? — Дело закончено, ведьм не нашли, бабы оклеветали вдову к которой ходили их мужья. — Как раз тот случай, когда вдова была весёлой, — усмехнулся барон. — Ну, теперь ей уже не до веселья, получит пять кнутов и ненависть семей, чьим жёнам палач отрежет языки за навет. — В общем, все получат то, что заслужили. — Да. — Вы не пьете вино, — заметил барон, — ах, да, я забыл вы держите какой-то свой пост. — Святые отцы решили, что я недостаточно свят для их миссии, наложили епитимью, — Волкову было нелегко, речь барона была изыскана и утончённа, в прошлый раз, когда они были тут с Брюнхвальдом, барон говорил проще. Кавалер пытался говорить так же.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!