— А ну, Крис, навались на плечи, а Я ноги прижму. — крякнув от усердия, Барн присел, и тут же получил ногами в лицо. — Да чтоб тебя, опять по рылу получил. Слышь мелколюд, ты нос вправить сможешь? — прогундел берендей. — Нет. Но Брат Сет думаю сможет. — отозвался Я, а сам тем временем погрузился в Дар. То что Я увидел, меня совсем не порадовало. Позвоночник от крестца до черепа горел синим, вся голова искрила, как разбуженный палкой пчелиный улей, а большое сердце лесного жителя наливалось чернотой. Наконец берендей уселся на ноги Мраку, хорошо их прижав, второй же вдавил плечи так сильно, что раздался хруст. Я наложил длань на мокрый от пота лоб, а вторую руку на сердце. Толчками пропуская через ладошки свой свет, стараясь выгнать хворь из дрожащего тела. Синева покидала свой новый дом неохотно, цепляясь изо всех сил. Мрак выгнулся дугой, а затем обмяк. Как только сознание оставило его, дело заспорилось. Золотые искры больше не тухли, а выжигали чужую волю, даруя покой измученному телу, пока голова полностью не очистилась. Сердце перестало биться, как попавшая в силки пичужка, а Через позвоночный столб спускалась новая, чистая волна, разливаясь белым огнём. Остатки вливал из последних сил, держась за Мрака, чтобы не упасть. Лишь убедившись, что работа сделана, оторвался от берендея, тут же свалившись на пол. Слабые ноги больше меня не держали. Из ямы меня тащил на спине Крис. *** В доме мне сунули горячий отвар из корня бодрости, полыни и чернобыля в руки и накрыли шкурой. В очаг подкинули дров, от чего он весело затрещал, стало намного теплее, и меня потянуло в сон. — Удивил, порадовал, озадачил. Мы чуем тварей издали, потому обходим их стороной, как Мрак умудрился попасть в сети Мизгирю, то мне ума не приложу. Крис говорит моему сыну лучше и зверь в нем спрятался. Дальше мы сами справимся. Уж что-что, а вся наша жизнь борьба с ним. — поделился своими тревогами Старейшина. — Мы обозлились на весь мир, признаю, что не правы, но как нам поступать, если каждый второй норовит обмануть или воспользоваться нашем доверием? Старые наши побратимы — калеченные изредка появляются, чтобы подбить на последний поход, но мы не хотим больше крови своего племени. Эвены и родоверы, каждый преследует свою цель, в ущерб нашим интересам. Но хоть не врут в лицо, как южане. Покажи тем горсть золотого песка, и они продадут честь, совесть и родину. Не зря много лет назад мы разделились с земщиной. — Что будет с Мраком.? — спросил Я берендея. — Хороший вопрос. Я не знаю. Он всегда был другим и с особенностями. Его стремление к грамоте и к познанию мира огромна, но... Хоть он мой сын, не по Сеньке шапка. Разума в нем, как у пятилетки, а силы больше, чем у любого берендея. Сколько уж над ним подшучивали, Я с ним много раз говорил, но воз и ныне там. Возраст уже сватьев заслать, а он упёрся. Пока года свои считать не смогу, жениться не буду. Весь в мать, упертый и тупой. Но сильный, как и она.... Была. — Старейшина погрузился в свои воспоминания, на лицо опустилась тень грусти и разочарования. — Это, горилку то забирай и поедим мы. — нарушил тишину Мирон. — Да. Пора вам ехать. Думал как отблагодарить вас, но это же вы, мелкий люд моего сына довели до Зверя, значит и исправили свою ошибку сами из-за страха смерти, а не по совести. Потому и решать тут нечего, ступайте с миром. — огорошил своими мыслями берендей. — Как твоё имя, Старейшина? Передам в городище об уходе Шамана на Север и о твоей щедрости. Подарить то, что у нас уже было, сослаться на обиды от людей, хотя сам виновен в том, что случилось с Мраком. — отозвался Я. — Не зли меня, малец. Ты мне на один зубок. Как ты смеешь наводить на меня напраслину, скидывая грех за сына? — взревел медведем берендей, а брат Сет пытался меня приструнить, схватив за грудь. — Он просто хотел соответствовать тебе — умному, смелому и мудрому. Найти жену, что если не сильнее его, то уж точно необычную, как у тебя была. А если быть совсем откровенным, то ждал твоей любви, а не смеха и упрёков. Как и любой сын. А теперь живи с этим, Старейшина. Мы все, рабы грехов своих родителей. А нам, детям своих отцов, хотелось бы простого разговора, а не нравоучений, чтобы нам потрепали волосы, а не влепили оплеуху. Не спорю, наказание за проступки и ошибки нужны, но стегать без устали... А страх расстроить вас своими неловкими действиями или шагами, делают нас узниками вашего настроения. Даже скала может рухнуть, если её подтачивать своей ненавистью или пытаться исправить под свои желания. Прощай. — мы одновременно поднялись. Испуганные моими откровениями попутчики и разъярённый лесной житель. — Моё имя, Грег. Уходите, пока Я держу зверя. Забудь сюда дорогу, лекарь. Второй раз тебе не поздоровится. — прорычал берендей. Его глаза налились кровью, а лицо и шея покраснело, как при сильной натуги. *** — Я думал он тебя задерет. Видел один раз раненого, что отбили от медведицы. Шея порвана, спина в лоскуты, а ноги переломаны. Нам потом сказывали, как можно сберечься от когтей. Если зверь стал на дыбы, нужно прижаться к его груди и обхватить. Тогда сила медведя сыграет против него, он не может сжать тебя, так как привык бить наотмашь. И зубами схватить не может, так как выше тебя ростом а толстая шея не даёт им опустить голову. Потом его зашили-перешили всего. — делился своими историями возничий. — Враки. Медведица сбивает с ног, а затем рвёт спину и топчет свою жертву. Просто она отогнала от своего выводка и успокоилась. Вот если бы она не только задрала, а ещё и вкусила плоть... Тогда нужно бросить все силы, дабы изловить и убить людоеда, ибо вкусившие кровь и плоть человека, больше ничего не будет есть, кроме нового лакомства. Мы на таких устраивали облавы. — спокойно ответил Брат Сет. — Ты, как погляжу, весь из себя такой важный, что же не вступился за своего Светоча? Зачем вообще мы поехали через их деревню? Тупые увальни. — зло выплевывал слова Мирон. — Ты и сам знал, что все останутся живы и угрозы от Грега не чуял. А Я был наготове. За сиротку бы постоял да и купчую на твои сани отдать нужно. Уверен был, что все обойдётся. Не зря нас шаман отправил через лесное племя. Пока не пойму, что же он увидел в огне. — успокоил санника ветеран. — Брат Сет, что-то большое несётся через лес. И мне кажется, что это Мрак. — увидев тень, что неслась нам наперерез, произнёс Я. — Вот сейчас и глянем, что приготовила нам Мать-Земля. Если он одержим Зверем, придётся дать бой, но тогда нам вход на землю берендеев будет заказан. Вероника, спрячься под шкуры. — раздал указания храмовник. Тем временем лесной житель нагонял наши сани, двигаясь наперерез, пока не вывалился на дорогу шагах в двадцати. Голова и шея исходилась паром, видать посбивал снег ветвей, не разбирая дороги. — Мира твоему Роду, берендей Мрак. — подняв руку вверх, крикнул Ветеран, а сам потянул за верёвочке, высвобождая топор. Мой оголенный меч лежал рядом, а возничий потянул скобу самострел. — Кто меня врачевал? — тяжело дыша после бега, произнёс здоровяк. — Септ Святого Храма Отца-Грозное Небо, Светоч Босик. — торжественно, как на проповеди распел Сет. — Славься Велес, твой внук здоров. Я хочу учиться счёту и грамоте у тебя, взамен ты можешь рассчитывать на мою силу. Даю слово, что буду слушаться во всем, ежели твои приказы не несут урона моей чести. — заученная фраза вырвалась из уст великана. Пару мгновений до меня доходил смысл его слов, пока первым не прыснул Мирон. Следом во весь голос не загоготал Брат, а Я заразившись, и сам рассмеялся от души. Мрак терпеливо ждал пока мы успокоится, а затем с обидой выдал:-Потешаетесь? Над увальнем из медвежьего угла, что счета не знает? — Нет, Мрак. Думали, что зверь взял над тобой вверх, и нам придётся с тобой биться. Вот нервы и сдали. — ответил сквозь слезы Ветеран. — Ну так, каков будет ответ? — скрестив руки на груди, с вызовом спросил Берендей. Даром он светился надеждой и обидой. — Ты уже изменился, берендей. Твоя детская хворь, что держала разум в клетке, ушла вместе с сетью Мизгиря. Можешь теперь и сам познать грамоту и счёт, но Я почту за честь обучать тебя. Только.... В санях места нет, потому по очереди поедем. — принял решение и не жалел о том. — Я больше привычный пешим ходить и благодарю тебя за разрешение остаться... — Мрак замолчал, а потом продолжил. — И за отца благодарю, сказывается мне, что после твоей с ним встречи, он изменил свое мнение. Надо же, а ведь мне раньше столько слов за раз трудно было в голове держать. Брат Сет опять засмеялся, искренне и от души. Спустя с десяток ударов сердца к нему присоединились Мирон, под шкурами тихонечко заливалась сиротка, а последним заржал, аки криволап берендей. — Да уж, открытий полон мир. Ведь можете вы калеченные быть весёлыми, как обыкновенные люди, без своих правил и аскез. — отсмеявшись, произнёс Мирон. — Я последний раз так смеялся, когда мы малым отрядом отбились от орды, что нас в Пустошах зажала . Да не Я один, все, кто выжил, каждый четвёртый. Рады были, что были не растерзаны. Все в крови своей и братьев. В слизи и ошметках плоти измененных. Радовались доброй битве и победе над смертью и злом. За себя и за погибших. Ведь вспомнить и пронести через года можно лишь то, что далось с трудом, с кровью и болью, с сжатыми от усердия до зубной пыли челюстями. И смехом своим мы ознаменовали победу жизни над смертью. Вот и сейчас смеюсь за себя живого и за тех, кто увы не может порадоваться. — с улыбкой ответил ему Брат Сет. — Тьфу на тебя. — заворчал возничий. — Как запретесь в своём углу, так и дичаете. Что не слово, так про смерть. Как вы там ещё с ума не посходили ещё? — Не понять тебе, южанин. Наши родичи любят городище и не покидают его в поисках лучшей доли не только под страхом смерти, но и от того, что понимают, как вымучено и выстрадано это место. В память о тех, кто не дожил до этого дня, отдал всего себя, замостив дорогу к Родине своими ратными подвигами и телами. Босик, Ты же был на Юге, видел их жизнь, но положи руку на сердце и ответь, где тебе дышится легче и привольнее? То-то же. Каждая пичужка свой угол хвалит. Хватит лясы точить, вон Мрак озирается по сторонам, видать учуял что-то. — окоротил нас ветеран. — Что там, берендей? — Вода, а у воды смерти много. Крови много. Пахнет далеко. Я бы обошёл, но вдруг там мелкий люд в беде? — неожиданно произнёс здоровяк, чем нас серьёзно озадачил. — Мирон, остановишься здесь, мы дальше пешим пойдём, если через час не воротимся, мчись в городище. По этой дороге забирай вправо на пару вёрст, там встретишь первую заставу. Запомни слова заветные. "Брат Сет нашёл Богов". Выгрузишь посылку и Веронику, отдохни и дуй на Юг. — дал наказ ветеран. — А купчая? — вспомнил возничий. — Мы если сгинем, то и купчая с нами. А ежели обернётся, сами отдадим. Не время рассусоливать. Мы спешились, оголили оружие. Мрак не долго думая вырвал кривую сосенку из земли, обломал под свой размер и закинул её на плечо. Переглянувшись, сошли с дороги и дальше шли через лесолесье. Прошли не больше версты, как и мне почудилось запахи пожарища и смерти. Мрак шёл впереди, своим крупным торсом пробивая нам дорогу, следом брат, замыкающим Я. Время от времени закидывать талантом взгляд, в надежде распознать угрозу. Мрак резко остановился, а затем присел. — Волколаки. Сучье племя. — определил великан. — Босик видишь сколько их? — спросил меня брат. — Я их не вижу и других тоже. — решил объяснить свои мысли-Ведь кто-то развёл огонь? — У излучины народ слабый, но дюже глазастый. С этих мест чаще всего следопытов набираем. Потому, скорее всего забились в дома и сигнал дымным костром дали. Жаль, что самострелами мы не разжились, вот было бы подспорье для таких поселений. Мрак, сможешь сказать, велика ли стая? — Нет. Справиться должны. — М-да. Кого Я про количество спрашиваю. Ну раз справимся, то чего тянем? — разминая плечи и шею. Дальше мы побежали, горяча кровь перед сечей. За Мраком приходилось спешить, не смотря на то, что он шёл первым, шаг у великана был широк. Вскоре мы достигли кромки лесолесье, выйдя на берег излучины. Вырубленные деревья и близость воды открывала хороший вид на селение. С два десятка деревянных лачуг, большое количество навесов для хранения утвари и сушки сетей да сбитый помост с виселицей, вот и все село, ни забора, ни ограды. Домики выглядели приземисто с маленькими дверьми и окнами, но это давало преимущество перед здоровыми волколаками, те не могли ворваться внутрь, а через дыры, пробитые могучими лапами выродков, изнутри кололи без устали короткими рогатинами. Создалось хрупкое равновесие, Перед домами лежали растерзанные тела людей, и раненые волколаки зализывали свои раны, но к плоти не прикасались. Добыча Стаи-Стол Стаи. Пока Старший не отведает, другим остается лишь пускать слюну да урчать кишками. Но это будет позже, когда выбьют всех живых в этом месте, а сейчас зверь закроет свои увечья и пойдет на новый приступ. — ИДУ НА ВЫ!!! — проорал Мрак и припустил вперед. Твари повернулись на громогласный крик, оценивая опасность, чем тут же воспользовались осажденные, усилив частоту ударов через дверь. Пару удачных попаданий заставили волколаков припасть к земле и отступить. — Да уж, военная хитрость, как и разум не его сильная сторона — пробурчал Брат, перехватывая топор покрепче. — Лишь бы дрын его не обломался, а так сдюжим. Стая состояла из дюжины волколаков, пятеро из которых подранки, даже на мой неискушенный взгляд было ясно, что в основном это первогодки, что пришли учится охотиться и попробовать самим добыть двуногую добычу. За их действиями следили двое уже матерых, что подбадривали и направляли щенков. У старого волколака при взгляде на Мрака загорелись узнаванием глаза, опыт стаи говорил ему, что враг опасен, грозно рыкнув призвал всех к себе. Поджав куцые хвосты, щенки не могли ослушаться приказа Старшего, потому отступили от жилищ. Выслушав короткий наказ Волколака, первогодки закрутились вокруг Старшей пары , а затем рванули вперед, коротко тявкая и подвывая. Вот им и второй урок — встреча с большой добычей. Расстояние между тем, стремительно сокращалось, и вскоре первый из тварей прыгнул на Мрака, но в полете встретился не с шеей здоровяка, а с узловатой дубиной, что откинула его на спину. Вскочив на ноги, щенка повело в сторону, а ноги его разъезжались из-за помутнения. Видя то, что нахрапом дичь не взять, а вой не пугает врага, твари закружили вокруг берендея, стараясь зацепить со спины ноги, вымотать, а уж затем опрокинуть на землю. Их хоровод прервал Брат, ударив сходу топором по хребту. Хрустнули кости, а сам выродок, волоча по земле задние лапы, пытался отползти в сторону. Следующим ударом Сет проломил голову, лишая возможности оправиться от раны. Старшая Пара встрепенулась, после того как берендей отправил второго щенка в полет, а ветеран пригвоздил особо прыткого, с рыжими опалинами, волколака. Снег сильно сковывал движения стаи, не давая совершать стремительные выпады и кусать за голень, но и люду также мешали высокие сугробы. Разгоряченные тела парили, а кровь щедро орошала землю, тишина леса наполнилась щелканьем зубов и песней топора, удары дубиной, били как набат. Еще трое отправились к своим предкам, как вдруг оставшиеся в живых отпрянули от Брата и Берендея. В битву вступала Старшая Кровь. Тяжело ступая, пара набирала разгон, Мрак по простому оттянул дубину в сторону, Сет же завел топор за спину, глядя на действия своих противников, парочка изменила свой ход и разделилась, явно готовя какую-то подлость. Все это время Я стоял в стороне, безучастно наблюдая за схваткой выродков и людей. Не знаю что меня толкнуло, но я решил помочь своему "ученику" и учителю. Вскинув руки вверх, вознес молитву Отцу-Грозное-Небо о воинской славе и, зажмурившись, вспыхнул, как когда-то в крысиной норе у Китеж-града. Ответом моих действий был визг ослепленных волколаков, а следом и дружный удар. Перед глазами плыли темные пятна, растерев веки, долго пытался настроить зрение. Тем временем ветеран добивал подранков, а Мрак тряся дубиной над головой, спешил за последними выжившими, гоня их в сторону домов. На мое удивление, двери в лачугах открылись , и из них высыпал народ с копьями и кольями. Выставив заслон, приготовились принимать гостей. Два волколака попытались перепрыгнуть через строй, но были насажены на копья и тут же добиты на земле. Третий же скользнул в сторону реки. — Не дайте ему уйти, прокричал Брат Сет. В сторону беглеца тут же отправились десятки копий, но лишь пара из них достигли цели. Волколака удар бросил в сугроб, а спустя мгновения он выскочил из снега и бросился наутек по закованному в лед озеру. Мрак почти догнал, как тот выскочил из-под носа. Рассерженный берендей метнул дубину, на удивление удачно попав. Тут же речные жители похватали копья и побежали за подранком. Догнав и окружив, выместили всю злобу и страх за нападение на селение. Отойдя от горячки боя, устало плелись назад. — Да хранит Вас Мать-Земля, да примет вас Отец-Небо. Фермерское поселение у излучины реки благодарят заступников и просит поучаствовать в празднике жизни и воздать почести погибшим. Мое имя Ласка, Я глава этого поселения. Назовитесь, спасители! — Не так Я думал в Ваше селение зайти. Ветеран Пустошей Брат Храма Сет. Этот великан, берендей Мрак. А тот, что спалил мне затылок, Септ Босик, Светоч Путеводный. Слушай меня, Ласка. Отправь кого-нибудь шустрого по нашим следам, там стоят сани. Попроси возничего к поселению прибыть. — Куница. Где ты шельма рыжая? А ну, метнись, выкажи уважение нашим спасителям. Из толпы тут же вышел молодой вьюноша, смутно похожий на моего побратима, только ниже ростом, но с тем же хитрым прищуром и с огнено-рыжей головой.. — Постой. — окликнул Я бегуна. — Дозволь узнать, не твоего брата два полных месяца назад призвали на службу Храма? — Ну и? — резко ответил мне парень. — Побратим он мой. — выдохнул Я. — Ступай, приведи сани. Повернувшись к люду, увидел удивленные и озадаченные лица сельчан. — А почему Я вижу только сети, будто вы рыбаки. А сами себя фермерскими кличете? — От того, что есть и рыбные фермы. — с улыбкой ответил мне Ласка. — Туточки всякое заплывает. Вот мы и начали городить заслон от нечисти и чертей. Как огород, только в речке. Да что же мы стоим. Прошу в дом. — Времени мало, дайте отвара немного, передохнем да дальше ехать нужно. — отозвался Сет. — Я бы поел. — прогудел Мрак. Повернувшись ко мне спросил: — Когда учиться будем? — А прям сейчас и начнем. Десяток на пальцах собираешь? — Да это просто. — ответил мне Берендей. — Один палец зажимаем, будет один. Два и так далее. А дальше чего? — СЛожи десять в два кулака. Запомни название — "цать". Разжимай один палец с кулака. и Говори Один палец над "цать".