– Чему же вас там учили? – расцепив руки, муж обошел меня и подошел к кровати. Помедлив секунду, он подхватил стопку с письмами. – Сильная симпатия, – хмыкнул он, указав мне на послания. Я вскинула голову и расправила плечи, поджав губы. – Почему бы и нет? – я посмотрела Тору в глаза, стараясь всем своим видом передать уверенность в своих словах. – Я была молода, не связана ни узами брака, ни помолвочными обетами. Мы не переходили черту, всегда оставались на виду взрослых. Мы даже не касались друг друга ни разу! Если бы история повернулась иначе, то, возможно, мой отец выбрал именно его моим мужем. – А вы, драгоценная Хильдегарда, были бы этому рады?! – рыкнул яростно Тор и, широким шагом приблизившись к печи, гневно бросил всю стопку на раскаленные камни. – Но ты моя жена, – пророкотал он, стремительно подойдя ко мне. Схватив меня за плечи, Тор с силой впился в мои губы, сминая их в жестком поцелуе. Столь стремительное наступление немного дезориентировало меня. Руки мужа не давали отступить или рухнуть, а губы заставили и вовсе обо всем позабыть. Когда от поцелуя закружилась голова, Тор отстранился. Он тяжело дышал, а взгляд его был подернут дымкой желания, сквозь которую все еще пробивалась легкая злость. – Советую тебе забыть о прошлом, – сказал он хриплым низким голосом. – Я убью любого, кто посмеет протянуть к тебе руки. Любого, кто подумает отнять тебя. – Никто меня не отберет, – сказала тихо, поднимая руки и обнимая мужа за шею. При этом ему пришлось отпустить мои плечи. – Это давно в прошлом. Я ведь уже сказала, что совсем забыла об этих проклятых письмах. И вообще, я хотела поговорить с тобой о более интересных вещах. – Говорить о них нужно прямо сейчас? – поинтересовался Тор, явно размышляющий о несколько ином. – У тебя есть другие предложения? – хлопнув ресницами, спросила я. – Конечно. Следующие пару часов Тор раз за разом убеждал меня, что лучше мужчины я просто не встречу. Он явно не до конца забыл эту историю с письмами, так как временами становился яростно ненасытным, но в следующий момент поцелуями вымаливал прощение за слишком резкие движения. – И о чем ты хотела поговорить? – сонно спросил меня муж, отчетливо давая мне понять, что с разговорами лучше повременить до завтра. Я же мысленно хмыкнула и потрепала его по плечу, заставляя открыть глаза. Сейчас идеальный момент. Глубоко вдохнув, я принялась торопливо рассказывать ему все, что хочу сделать. И про картины, и про стены, и про держатели. Добавила еще про отрока – резчика по дереву. Пожаловалась, что скучно, холодно, неуютно. Попросила у него несколько воинов, умеющих не только мечами махать, но и руками работать. Тор на этом моменте возмутился, заверив меня, что все они могут, если потребуется, замок построить. Я засомневалась, скептически вздернув брови. – Будут тебе воины, – недовольно проворчал он. Причем недовольство его было именно из-за моего выказанного скепсиса. – После тренировок все помогут тебе, только позови. Завтра мне покажешь, что придумала. Я лучезарно улыбнулась и с чувством поцеловала мужа в щеку. – Спасибо. – И все? – притворно изумился он. Сон, совсем недавно обещающий моему мужу сладкие грезы, испарился, словно его и не было. – Разве так нужно благодарить? Чему тебя только на том западе учили? – Ну уж точно не этому, – рассмеялась я, когда Тор рывком перевернул меня на спину, а после припал к моим губам в поцелуе. – Я надеюсь, – проворчал Тор, обессиленно рухнув на спину спустя некоторое время. – И зачем тебя только твой отец отправил туда? Неужто здесь тебя не могли обучить, как быть хозяйкой замка и земель? – Могли, – не стала отпираться я. – Но понимаешь, в чем дело, отец чего-то опасался. Тот учебный дом принадлежит человеку, которого мой отец когда-то спас. – Опасался? – Тор заинтересовался. – Что за человек? – Я не знаю, знакомы ли вы, – с сомнением потянула я. – Его имя Дьярви. – Не слышал о нем, – подумав с минуту, признался Тор. – Так чего твой отец опасался? – Не знаю, – сказала я «раздраженно». – Думаешь, я не пыталась узнать? И вообще, вся эта история мне совсем не нравится. Начать хотя бы с того, что отец не отправился летом в поход на север, а остался в замке, явно дожидаясь гонца с юга. Как только тот прибыл, отец собрался и уехал. И он не посмотрел даже на то, что время для похода было не слишком удачное. Мягко говоря. Через несколько месяцев гонец приносит весть о его гибели, а под воротами Асгрима едва ли не сразу вырастает войско Глауда. – Думаешь, Глауд был как-то связан с гибелью твоего отца? – задумчиво спросил Тор. – Или с людьми, от рук которых погиб мой отец, – предположила я. – Вполне возможно, что гонцов было несколько. Один нес весть нам, а другой спешил оповестить Глауда. Вполне может быть, что послали их разные люди. – Почему так думаешь? – Сам посуди, зачем бы убийцам оповещать меня о смерти отца? Все равно я бы узнала, когда на порог заявился бы Глауд. – Ты бы не поверила. – И что? – я фыркнула. – Кому нужна моя вера? Воинов в замке оставалось мало. Глауд просто силой забрал бы и меня, и Асгрим. Ему моя вера была ни к чему. Главное, он точно знал, что ярл Асгрима мертв и не сможет ничего ему сделать. – Это бесчестно, – глухо возразил Тор. – Не думаю, что у человека, который притворяется поверженным в поединке, а потом бьет в спину, есть честь, – я начала сердиться. До этого Тор казался мне вполне разумным, а теперь выгораживает подлеца Глауда. Или это солидарность воинов? Что-то вроде: я могу критиковать и говорить о нем все, что захочу, а вот тем, кто меча в руках не держал, лучше бы помолчать. – Ты права, – спустя некоторое время согласился Тор, сгребая меня в объятия. Я и сама не заметила, что, пока говорила, отодвинулась от него. – Если все так, то на юге таится нечто, погубившее твоего отца. Да и чего-то он ведь опасался, раз отправил тебя в столь далекую страну. И мне все это не нравится. – Мне тоже, – я согласно кивнула и расслабилась, положив ладонь на грудь мужа. – Возможно, угроза не исчезла после смерти отца. Кто знает, чего именно хотели неведомые враги. – Никогда не любил подобного, – проворчал Тор. – Чего именно? – Такого врага. Северные народы в этом отношении более понятны, – муж вздохнул и поцеловал меня в макушку. – Думаю, пора спать. Завтра покажешь мне, что ты там придумала с держателями. – Хорошо, – я зевнула и подтянула одеяло повыше, накрываясь им почти полностью. Некоторое время в голове все еще кружились мысли, но вскоре я уснула, даже толком не поняв, когда именно. С утра Тор ушел озабоченным. Его явно зацепило все, что произошло с моим отцом. Вот и хорошо, вот и отлично. Пусть подумает, поспрашивает. Мало ли, может, и узнает. А меня ждут свои дела. Глава 12 Стоило Тору уйти, как в комнату поскреблась Хельга. Прошмыгнув внутрь, она тревожно осмотрела меня, словно пыталась что-то отыскать. Замерев около двери, она то хмурилась, то переступала с ноги на ногу, будто не знала, как себя вести. – Ты думаешь, что он мог меня ударить? – спросила я, расправляя ладонями широкий пояс – эх, мне бы утюг. – Нет, конечно же нет, – слегка смутилась Хельга. – Но ярл был так… напряжен вчера. – Поставь воду и помоги лучше мне, – попросила, поворачиваясь спиной. В этом платье пояс нужно несколько раз оборачивать вокруг талии, чтобы затем завязать сзади. – Да, госпожа, – Хельга торопливо приблизилась к печи, поставила ведро с водой и таз, после чего стащила с плеча полотенце. – Ой! Я вскинула голову. – Что такое? – встревожилась, подумав, что она могла обжечься. Хотя камни за ночь давно уже должны были остыть. Бросив пояс на кровать, подошла к служанке, так как та молча смотрела на печь, не отвечая на вопрос. – Хельга, что с тобой? – задала я новый вопрос, но, проследив за ее взглядом, и сама удивленно замерла. Камни за ночь действительно остыли. Вот только внимание привлекали не они, а письма, лежащие поверх них. Письма, которые Тор вчера сгоряча бросил в печь. Письма, которые просто обязаны были сгореть, но по какой-то причине не сгорели. Но даже это не объясняло, чему так удивилась Хельга. Она ведь не видела, когда письма попали в печь. Мало ли, может, их бросили туда уже утром, когда камни отдали весь свой жар. С письмами разберусь позже, а пока… – Хельга? – я тронула служанку за плечо, отчего та крупно вздрогнула, будто отмирая, а потом отскочила от меня. Я удивленно глянула на нее, молчаливо требуя ответа. – Простите, госпожа, – повинилась она, нахмурившись. – Такое странное чувство… – Что случилось? – продолжала настаивать я, понимая, что девушка явно чем-то шокирована. Хельга моментально собралась, словно солдат, от которого командир требовал четкого отчета. – Я подошла, успела лишь глянуть на камни, подумала еще, что надо будет заменить их, как все тело само по себе замерло. Я не могла двинуть даже пальцем. Очень неприятное чувство и странное. Я пыталась отступить на шаг, но никак не могла, – Хельга судорожно втянула носом воздух. Ее глаза заблестели. Становилось понятно: еще немного – и она заплачет. Быстро приблизившись, я обняла ее, отчего девушка все-таки сорвалась и зарыдала, крупно вздрагивая и хлюпая носом. Подняв руку, я погладила ее по голове, размышляя над тем, что произошло. Что это может быть? Хельга чем-то болеет? Что-то психологическое? Я совершенно не представляла, существуют ли какие-нибудь болезни, из-за которых на время тело парализует. Нет, стоп. Я размышляю совсем не в том направлении. Если бы это была единственная странность, тогда еще ладно, но она не одна. И если две странности происходят в одном месте, то с большой долей вероятности они могут быть связаны между собой. Подождав, пока Хельга чуть успокоится, я подвела ее к кровати и усадила, сунув в руки какую-то тряпку (рубашку?). Затем с подозрением глянула на печь и медленно подошла к ней. Итак, письма по-прежнему лежали на остывших камнях и совершенно не выглядели обгоревшими. Жароустойчивая бумага? Какие-то прямо высокие технологии. И где? В мире, где нет электричества и мыться приходиться в тазике? И опять я не о том думаю. Вздохнув, помассировала переносицу.