Внутри у Хедвиг всё сжимается. Здесь так тихо. В крыше амбара зияют большие чёрные дыры. А погреб зарос шиповником, так что погреба и не видно. Надо же – взять и бросить всё своё имущество. Сзади раздаётся шуршание. Хедвиг подскакивает от неожиданности. Это Буссе, он прополз под дверь амбара и был таков. – Сейчас я тебе задам! Хедвиг бежит к амбару и трясёт дверь. Она не поддаётся. Бряцает амбарный замок. Тогда Хедвиг ложится на живот и пытается проползти, как Буссе, но пролезть никак не может. Голова не проходит. Что же это такое получается! Значит, гладить рубашки и косить она слишком маленькая, а пролезть под дверью – слишком большая?! Хедвиг встаёт и начинает колотить в дверь ногой. Жил бы хоть кто-нибудь на этом дурацком хуторе, он бы пришёл и открыл! Чёртова глухомань, почему здесь нет никого, с кем можно поиграть? Хедвиг стоит и злится, что в «Чикаго» никто не живёт, и вдруг слышит, как по лесу катит автомобиль. Шуршат ветки, и вот на дороге появляется белый «фольксваген». Он сворачивает на двор и тормозит прямо перед Хедвиг. Она перестаёт колотить. За рулём сидит стильный светловолосый мужчина. А рядом – мальчик. – Здрасьте-здрасьте, – улыбаясь, говорит мужчина, вылезая из машины. Хедвиг словно язык проглотила. Мужчина достаёт из багажника два чемодана и синюю лампу и идёт к двери. Мальчик сворачивает в трубочку комикс и запихивает его в задний карман брюк. – Как тебя зовут? – спрашивает он. – Хедвиг, – отвечает Хедвиг пересохшим голосом. – А тебя? – Стейк. – Чего? – Моё настоящее имя Стефан, но зовут меня Стейк. Сколько тебе лет? – Девять, – бормочет Хедвиг. – Пойдёшь в третий? – Ага. – Ясненько. Я в четвёртый. – Ясненько. Они немного молчат. У Хедвиг над головой проносится ласточка, мужчина вставляет ключ в замок. Незаметно появляется Буссе и начинает тереться об их ноги. – И почему же тебя так прозвали? – спрашивает Хедвиг. Стейк суёт большие пальцы в карманы брюк. – Потому что я такой толстый. Попасть внутрь Стейк лучше, чем Стефан, хоть это и значит, что ты толстяк. Так, во всяком случае, считает Стейк. – Самое уродское имя на свете, – добавляет он. – Сте-е-ефан. Но папе Стефана это имя нравится, потому что он сам его когда-то выбрал. – Стефан, можешь принести из бардачка нож? – кричит он. – Я не могу открыть дверь, разбухла, наверно! Стейк берёт нож и идёт к крыльцу. Хедвиг семенит следом, последним тащится Буссе, которому теперь, видите ли, не хочется оставаться одному. Стейку нравится Буссе. Он берёт его на руки и садится на чемодан, пока его стильный папа ковыряется ножом в дверной щели. Ключ он оставил в замке. – Какое-то тут всё дряхлое, – говорит Стейк, осматриваясь. – Сортир вон покосился. Папа кивает. – Вот так люди жили раньше, Стефан. Правда же, здорово будет переехать в деревню? – Если мы попадём в дом, – бормочет Стейк, почёсывая Буссе шейку. – Вы что, сюда правда переезжаете? – спрашивает Хедвиг. – Только на каникулы, – отвечает папа. – Хотя я бы не прочь уехать из города навсегда. Господи, хорошо-то как! Он с таким усилием налегает на нож, что на висках проступают вены. Потная рубашка прилипла к спине, вокруг белобрысой макушки жужжат мухи. Буссе спрыгивает и трётся о ноги Стейка. Мурлычет и размахивает хвостом так, словно они лучшие друзья. – Какой он разодранный, – говорит Стейк. – Почему? Хедвиг пожимает плечами. – Не знаю, это не мой кот. – А чей? – Одного чувака, который живёт на повороте. – Что за чувак? – Ну-у, один… – Живодёр? – Думаешь? – Хедвиг широко раскрытыми глазами смотрит на Стейка. – А ты сама не видишь? Он его бьёт. – Точно! Хедвиг поёживается. Ну конечно, Глюкман бьёт кота – такие, как он, не хотят быть добрыми ни с кем! Папа Стейка присаживается отдохнуть. Он стирает пот со лба и смотрит на заросший сад. Во взгляде появляется теплота. – Вот, наверно, Ингер грустит, что с нами не поехала, – говорит он. – Кто такая Ингер? – спрашивает Хедвиг. – Папина девушка, – отвечает Стейк. – Она не любит деревню. – Почему? Стейк засовывает большие пальцы в карманы. – Она сама из деревни. Говорит, это было самое унылое время в её жизни, потому что в деревне, кроме как вкалывать, делать нечего. Хедвиг прикусывает губу. Она скорее согласна с Ингер, но ей не хочется ничего говорить, чтобы Стейк и его папа не дай бог не уехали. – Но она всё равно приедет ненадолго, – добавляет папа Стейка. Он-то явно никуда уезжать не собирается. – Двадцать первого июля мы должны встретить её на станции – не забыть бы, а, Стефан? Папа Стейка делает два глубоких вдоха и снова принимается за дверь. – А где твоя мама? – спрашивает Хедвиг. – В Кунгсоре, – отвечает Стейк. – Она там живёт. Мои родители развелись.