▶ Вот такая история! А если представить… Вот что было бы с Леной, если бы она не встретила Филиппа? Да ничего! И меня бы тоже не было. Получается, Филипп сделал великое дело. Подарил жизнь не только Лене, но и всему нашему роду. || ▶ А саму Лену я, кстати, почти не помню. Я маленький был, когда они с дедом Альгердом на машине разбились. Не знаю, может, Нина поэтому папу защищает. Что он так рано осиротел. И плюс с мамой у него всю жизнь такое было… Не представляю даже… Вот как они общались? Как она говорила «Стасик, иди мой руки»? Или там «пора кушать»? А уж про «спокойной ночи» и «я тебя люблю» даже думать не хочется… Считай, самые главные слова в жизни любого человека. А тут эта немота. Как Нина говорила? На него рычали, и он рычит! || ▶ Конечно, папу можно было бы понять. Я так тем более понимаю, каково это – когда в одной семье говорят на разных языках. Но ведь бабушка не специально рычала. Просто она не могла по-другому. А папа что? Он всё может, как в той песне: «Па-па мо-о-ожет, па-па мо-о-ожет всё что угод-но!» Просто не хочет. Это же учиться надо. Какой-то новый язык осваивать. А зачем? Рычать-то удобнее! || ▶ В общем, сочинение у меня получилось печальным. Я его даже сдавать не хотел, но Л. А. у меня эти листы фактически вырвала. А потом ещё и вслух зачитала. Я сначала нервничал, а потом увидел, что Орехова плачет. А Чернышов наш вообще… Подошёл ко мне на перемене и пожал руку. Сказал: – Ну, брат, ты и дал! Это он так хотел подчеркнуть мои писательские способности, я знаю. Их все подчеркивают, особенно Л. А. Она каждый раз говорит одно и то же: – Гриша, тебя ждёт большое будущее. Только, ради бога, не ленись! А я и не ленюсь. Я пишу каждый день, хотя бы по строчке. Хотя это не метод, кто бы что ни говорил. Писатель – это же не тот, кто постоянно пишет, как многие думают. А тот, кто думает, и, чаще всего, не как все. || ▶ Вообще, многие считают, что такой профессии в принципе нет. А кто-то говорит, что есть, просто она несерьёзная. А некоторые, как мой папа, уверены, что писательство вообще – дурь заокеанская. Это он так намекает, что тягой к сочинительству я заразился от американской культуры. Дескать, это у них там за хорошую книгу сразу дают огромные премии, а за качественный фильм – «Оскара». А в нашей стране за хорошую книгу или фильм могут дать только тюремный срок, потому как все хорошие фильмы, по папиному убеждению, – они околополитические. А заигрывать с политикой может позволить себе только очень толковый и грамотный человек. Он то есть. А не пацан с рогаткой! Это уже я. || ▶ Но я не думаю, что папа так уж прав. Вот Нина тоже говорит, что я талантливый. Все мои стихи детские хранит! Ха-ха. От меня же, главное, прячет. Знает, что я их тут же сожгу, чтобы не позориться. Но вообще, конечно, приятно, когда в тебя верят. Когда напишу книгу, с первого же гонорара куплю Нине шубу. А то она вечно зимой мёрзнет. Ну а уж когда получу первого «Нобеля», мы с ней сразу на Кубу махнём. И маму с Кристинкой возьмём. Нина будет осваивать кубинскую кухню, мама – танцевать сальсу, а Кристинка – плавать. Как можно больше! Плавание при её травмах – это первая буква во всей реабилитации. || ▶ Есть такой феномен Баадера – Майнхоф. Я о нём случайно узнал, а теперь вот слышу то тут, то там – постоянно. Собственно говоря, в этом и заключается суть явления. В том, что незнакомые вещи, после того как ты о них узнаёшь, начинают встречаться в твоей жизни чуть ли не регулярно. Вот как у меня с реабилитацией. Я до этого случая с Кристинкой даже слова такого не знал. Ну как? Знал, конечно, но в значение точно не вникал. А тут эта горка… И следом реабилитация. Так я теперь это по сто раз в день слышу. А самое печальное то, что не только от Кристинки. Вот с Герой тоже. Мы же когда сочинение готовили, он сказал, что возьмёт себе переворачивателя пингвинов. Я посмеялся. Подумал – ну-ну. А следом – ну да, это же Бабочкин! А он взял и про доноров органов написал. Что вот есть, мол, такие редкие люди, которые от себя по кусочку отрывают и добровольно другим отдают. И что благороднее профессии точно не придумаешь. Л. А. Герино сочинение вслед за моим читала. Все слушали спокойно, никто не плакал. Но я, если честно, был уже на грани. Я ведь сразу понял, о чём его сочинение. Оно про Кристинку! Про всю эту ситуацию с её ногами… Что их теперь придётся реабилитировать. Сначала мне это казалось странным – то, как он на Кристинку реагирует. Но потом я понял, что у Бабочкина всё по-настоящему. Вот с Малинкой – там точно ерунда была. Он о ней даже не вспоминает! А про Кристинку постоянно спрашивает. И приходит каждый день. Такой дуралей… ну правда! Ещё делал вид, что ко мне. Теперь уже перестал, правда. Фильмы ей таскает, конфеты. А Кристинка прямо цветёт. Мг, всеми цветами радуги! То краснеет, то зеленеет. Она в этого Геру уже по самые уши втрескалась. А я что? Я ничего. Я же ему теперь на всю жизнь обязан! || ▶ Он ведь как узнал всё – сразу примчался. Родители тогда в больнице ночевать остались, а мы с Ниной на такси домой уехали. Сидели там как на иголках – ждали, что сейчас позвонят и сообщат что-нибудь ужасное. В итоге я сам и позвонил – в скорую. Нине с сердцем плохо стало. И тут Гера пришёл. Не знаю, как бы я без него справился. Наверное, с ума сошёл бы. А Гера – он очень умный. Так мастерски меня отвлекал, пока я с катушек сходить собирался. Истории разные рассказывал. Про папу и какой-то плед. Потом заявил, что Кристинке его отдаст, чтобы она скорее поправилась. А я сказал, что не надо, потому как сначала стоит выяснить, что там за плед такой. Вдруг он из бороды какого-нибудь тибетского монаха сделан – раз там такая энергетика! А Гера сказал, что я дурак и тибетские монахи бороды сразу сбривают, не отращивая. И мы стали смеяться как сумасшедшие. Это, наверное, больше нервное было. Но благодаря Гере я так с ума и не сошёл. Вот не зря же говорят, что друзья в беде познаются. Я это хорошо прочувствовал! И дал себе слово быть рядом, когда у Геры случится что-нибудь плохое. Не обязательно, конечно. Есть ведь люди, у которых ничего плохого не случается. Только хорошее! Но слово – не воробей. Дал – держи. Так вот я и держу на всякий случай в уме! Вот это: «Я всегда буду рядом!» ■ Глава 5. Доверяй, но проверяй! Б ▶ Я уже писал, что не люблю стихи. Не знаю, может, это Звездочёт меня чем-то заразил? С кем поведёшься, называется. Вот это я точно от него перенял – пытаться передать через стихи своё состояние. Раньше мне в этом вопросе только ругательства помогали. А теперь поэзия. Смешно! Но в каком-то смысле даже благородно. Сыпать не ругательствами, а стихами, даже если они не с самым благородным смыслом. Вот как этот, Рождественского: Есть предел у цветка, у зари и у сердца в груди. Мир людей. И над каждым библейское: «Не укради!..» Да я не собираюсь ничего красть. И убивать тоже. Если только образно… Взглядом! Хотя иногда и правда находит… || ▶ А ещё я ненавижу отца. Я это сразу понял, когда его увидел. И, главное, такой дурачок… Готовился, хотел перед ним блеснуть. Придурок, короче. У меня же смотр на носу висел. Об этом надо было думать, а не о том, как вызвать родительскую гордость. Но жадность меня сгубила. Повёлся как школьник, называется. Хотя я и есть школьник по факту, но не на таком же примитивном уровне! Надо было сразу понимать, что так просто подобные подарки не делаются.