Затем, неожиданно для Зверя, эта странное логово выбросило в небо белое облачко дыма, как будто загорелось изнутри, и двинулась дальше по насыпи. Искатель заинтересованно поднялся и подбежал к последнему вагону. Некоторое время бежал рядом, пытаясь поддеть колесо лапой, но «логово» набирало обороты, и вскоре у Зверя закончилась едва собранная с утра электроэнергия. Прекрасно запомнив запах «цветастого недоразумения», Искатель остановился на рельсах и еще долго смотрел вслед розовому вагону. Отпускать свою добычу он не хотел. Нужно было отомстить за разбитый глаз, чтобы отчитаться перед Хозяйкой. * * * Щека в зеленке Земе казалась более правдоподобной, чем бурный секс с Ольхой или с приемной дочерью адмирала. Раскуроченное плечо тревожно ныло, но осколок был извлечен, а на температуру некогда было обращать внимание. Суета по всему составу стояла невероятная. Повсюду — крики, ругань, слезы, боль потерь, причитания, проклятья, молитвы. И тут же рядом разговоры: припоминание деталей, острое желание разобраться в ситуации или хотя бы поделиться своими видениями. Для многих они оказались самыми яркими приключениями в жизни. Все это сочеталось с перевязками, чисткой оружия, почти бесполезным штопаньем химкостюмов и перекусом на скорую руку. Последнее — если у кого-то вообще был аппетит. У большинства возникало лишь сильное желание пить. И у резервуаров с водой выстроилась очередь. Все дела и выражения эмоций происходили под стук колес, пока «Варяг» упрямо тянул состав по рельсам. Каждый выживший пытался чем-то себя занять, прийти в себя, оклематься, лишь бы не вспоминать злополучный поход по мертвому городу и ужасных тварей. Мутантов помнили все, считая ими и черных ботов- «муравьев» — «детей», и белых шустрых тварей — «собак». Описания участников похода сходились стопроцентно. Также каждый прекрасно описал титанов, трех серых здоровяков в схроне. Зема и трое друзей-подземников, а с ними Ленка, Богдан, Салават и Алферов, собравшись в купе на совещание, быстро пришли к выводу, что галлюцинации начались после схрона. Последняя деталь, которую все описывали одинаково, — выход из схрона в ночь. С той поры описания разнились кардинально. — Значит, накрыло нас бредом тогда, когда покинули бомбоубежище. Или вскоре после. До состава уже добирались кто как, — добавил Демон. — Жаль адмирала. — Прискорбная потеря, но стоит отметить, что с тварями воевали совсем немногие. Не было никаких мутантов за пределами схрона. Только патроны тратили впустую, стреляя по несуществующим целям, — сделал еще один вывод Зема. — Больше повезло тем, чьи галлюцинации позволили прийти к составу, а не уйти в лес. Наши мины и гранаты забрали немало наших же жизней. Я не могу даже представить себе, сколько людей прошлось по нашим же растяжкам. Адмирал действительно погиб от инфаркта, но есть большая вероятность, что его вызвала очередная галлюцинация. Подсчет всех потерь и без того повергал в шок. Из путешествия к схрону не вернулось почти две трети группы! Сорок человек, считая Зему и Демона, уходило в путь вчера, вернулось шестнадцать. Также отсутствовала технарь Жанна. Как сквозь землю провалилась, покинув состав. Что еще странно, ранения членов экспедиции полностью совпадали с теми, что видел Зема в бреду. По итогу от пятидесяти пяти человек в экспедиции осталось только тридцать. Мальчонка и пленник-сталкер в расчет не брались. Зато четверо ребят из подземного города вошли в состав экспедиции, чтобы потери не казались настолько огромными. Малец, приведший в чувство завхоза, метался в лихорадке в купе-лазарете и постоянно стонал от головной боли. А Таранов сидел в изоляторе, ожидая своей участи. Чего точно не было, так это похорон членов экспедиции. Сохранившиеся тела лежали в розовом вагоне, ожидая своего часа. Помимо потерь, несколько руководителей в ближайшее время были совсем не бойцами — если не считать отрезанной руки Ряжина, то Богдан действительно получил ранение в левое колено и бегал отныне с гипсовой лангеткой, а Лена была настолько подавлена потерей отца, что впала в депрессию. Зема, глядя на нее, только краснел, вспоминая свои видения, но не решался говорить об этом вслух. Мнением коллегиального большинства его все равно назначили временным главой экспедиции. «Батя» был сменен «шефом». — Тридцать человек! Мы ведь только Уссурийск прошли. Почти в самом начале пути. Еще ехать и ехать! Причем уже потратили весь уголь. Скоро придется делать вынужденную остановку, — подытожил Зема, принимая на себя обязательства, к которым уже был морально подготовлен ранее видениями. Вики в точности повторила доклад, который завхоз слышал в бреду. Слово в слово. Пытаясь понять, как такое возможно, Зиновий отменил попытки людей починить костюмы химзащиты. По технике безопасности все они должны быть списаны на утилизацию при малейшем повреждении. Сколько бредущих от схрона захлебнулось в радиации в порванных костюмах, он старался не думать. Все равно нет ни средств диагностики, ни лекарств. Само время поставит верный диагноз. — Таранов, сука! — снова вспомнил о пленнике Зема и быстро направился к нему, прихватив в купе нож адмирала. Кто-то должен быть в группе инквизитором, упырем и кем угодно, лишь бы больше не возникало желания доверять незнакомым людям. Кто-то должен был оберегать от их советов группу. Голый сталкер, связанный ремнями за запястья, лежал на полу в купе. Старик только беспомощно кряхтел и беспрестанно хихикал, как будто боль и неудобства доставляли ему удовольствие. — Это же ты убил Гордеева, я точно помню! — Зема пнул сталкера под ребра, переворачивая тело. Живого места на лице того уже не было после стараний майора в схроне. «Таранов шел в противогазе? Как он вообще не сдох от холода под дождем на ветру? Возможно, он сам сейчас — источник радиации. Но почему не пищат внутренние счетчики Гейгера? Слабое превышение идет лишь от нашего оружия. Потому после чистки его уложили в ряд на складе под тенты», — прикинул Зема. — О-хо-хо, — ответил Таранов и лизнул пол. — Сладенький, — добавил он. — Попробуй. — Я помню! Я ВСЕ помню! — Зема рывком поднял сталкера, прижал к стенке. Странно было прикасаться к его белой коже. Даже не от страха радиации, а от ощущений. Она была не по-человечески холодной, словно змеиной, но в то же время не синюшной, как если бы он сильно замерз. «Разве у человека может быть такая холодная кожа без изменения цвета?» — Зачем ты заманил нас в ловушку?! — закричал разгневанный юноша, глядя в не менее холодные голубые глаза безумца. Таранов был невероятно тощим, бледным, скулы на лице натянулись до предела. Казалось бы, только кожа да кости. Но по-прежнему скалился и смотрел с чувством превосходства. — Какова была твоя цель? Просто убить нас всех? ЗАЧЕМ, ТАРАНОВ?! Старик слабо улыбнулся бледными губами и закашлялся. Духан из пасти стоял такой, что пришлось отстраниться и снова бросить его на пол. — Сука ты, Таранов. Столько людей погубил. Зачем? Сам же не знаешь. Деда затрясло крупной дрожью. Вымазав пол кровью, он перевернулся на спину, и Зема заметил движение под ребрами. Оно было хорошо различимо на фоне выпирающих ребер и впалого живота. Что-то внутри задвигалось в сталкере, и от этого стало не по себе. — ОЛЬХА, КО МНЕ! НАРОД, ОБЩАЯ ТРЕВОГА!!! — через боль в щеке изо всех сил закричал Зема по внутренней связи. Одновременно бросился за автоматом в оружейный вагон, поспешно закрывая дверь в купе. Все, кто мог, примчались на крик, на ходу вооружаясь кто чем. — Шеф, что случилось? — первым спросил Салават. — В Таранове мутант! Стараясь не преувеличивать, Зема в двух словах описал ситуацию. Народ озадаченно переглянулся. Похоже, прошло то время, когда все понимали общую суть экспедиции. Зема с Ольхой облачились в броники, костюмы АРК, взяли персональные счетчики Гейгера, нацепили противогазы и с оружием наперевес приоткрыли дверь. Народ за спинами в проходе ощетинился оружием, готовый стрелять во все, что выскочит навстречу. Но ничего не выскочило. Сталкер в конце купе приподнялся, освобождая руки от ремня, как будто был лишен костей в запястьях. Ремень просто сполз на пол. Сам дед прислонился спиной к столику и с вызовом посмотрел на ребят. — А ну замер! Двинешься — застрелю! — пообещал Зема, посматривая на счетчик. Стрелка едва-едва оторвалась от нуля, словно только бы показать, что прибор работает. Пришлось отложить за ненадобностью. Таранов (он ли это вообще?) снова усмехнулся и обронил тихо-тихо: — Ты так ничего и не понял, мальчик. Она знает о тебе все. О всех вас. — Она? Кто она? Кто ты вообще такой? — И что там у тебя в животе? Белая тварь? — грозно добавила Ольха, готовая нажать на курок. — Глупые люди. Не понимаете, что ваше время ушло, — ответил сталкер. — Вы сами подарили нам новый мир. Теперь вы годитесь только на переработку. Ваше призвание — быть нашей едой. Смиритесь, не мешайте преобразованию! Ребята переглянулись. — Таранов, вы больны, вам лечиться надо. ИИ ни к чему еда, — начала было доктор, но сталкер поднял руку, словно отсекая лишние слова. К своему удивлению, Ольха замолчала. По беглому взгляду на подругу Зема понял, что она хочет что-то сказать, но не может. Лишь глаза округлились. — Так, что за штучки, Таранов? Прежде чем осознал свой поступок, Зема нажал на курок. Пуля угодила в ногу сталкеру. Он совершенно без каких-либо эмоций посмотрел на завхоза, как будто нога была не его или он не чувствовал боли. — Ресурс этого тела иссякает, — пояснил Таранов. — Мне нужно новое. Так они говорят. Ты молод. Ты подойдешь. Зема сразу и не смог понять, он ли дал себе команду нажать на курок или что-то другое. Наверное, страх. Страх, что не сможет выстрелить в это нечто перед ним, похожее на человека. «Это существо внутри сталкера воздействует на людей?» — Я пристрелю Таранова. И ты сдохнешь вместе с ним, что бы ты ни было, — пообещал Зема. — На этом все твои приключения и закончатся. — Пристрелишь? — почти прошипел Таранов, тыкая пальцем в алую дырку в ноге. — Тогда не узнаешь ничего. — Единственное, что мне надо знать, — это то, что ты сдохнешь вместе с Тарановым и покинешь наш состав. Тело Таранова откинуло голову назад, рассмеявшись. — Поблизости ты и доктор. Дверь закрыта. Зачем ты взял доктора, а не солдата? Ты можешь объяснить сам себе? Или ты получил внушаемую мысль взять именно доктора? Человека, который может вскрыть грудную клетку одному сосуду и пересадить меня в другой, также вскрыв «сосуд». Подумай, человек. Ольха опустила оружие и направилась к Таранову, двигаясь дергано, неестественно. — Оль, ты чего? — удивился Зема. Ольха не ответила, отстранилась и стянула респиратор, потянувшись к Таранову. — Кто ты, тварь? — бросил Зема, дернулся к Ольхе и без сомнений врезал ей в темечко прикладом АКМ. Рухнувшую на пол Ольху он одним движением откинул в коридор. — Молодец, мальчик. Ты делаешь все, как мне нужно, — ехидно добавил Таранов. — А теперь избавь доктора от одежды, оголи грудь. Никого в вагоне уже нет. Не бойся. Они перешли в другой. Они подождут. — Играть со мной вздумал, сученыш?! — Волна гнева прошлась по телу, Зема вскинул автомат, упершись в лоб Таранова. Старик улыбался до последнего, словно не веря, что юноша способен спустить курок. Выстрел был неожиданностью для всех. В какой-то момент Зема ощутил, что палец замер, и тело больше не слушается. Страх, тот самый первобытный страх не столько за себя, вроде инстинкта самосохранения, а страх за коллектив, за вверенное семейство, клан, группу заставил Зему спустить курок. Сработало подсознание, не желая подчиняться чьей-то воле. Голова существа откинулась, тело расслабилось. Живот Таранова принялся ходить буграми, выпирать. Что-то явно просилось наружу, как неимоверно разросшийся паразит в кишках. И прежде чем это вылезло на свет, Зема снова принялся давить на курок. Превентивный удар. Просто уничтожить, не разбирая, не давать времени. Убить как можно быстрее ЭТО, пока оно снова не взяло власть над его сознанием. Пули в упор прошивали тело насквозь.