Арабелла вспыхнула. — Да как вы смеете! — воскликнула она. — Вы ничего об этом не знаете! — К несчастью, знаю. — Леди Меон посмотрела на Арабеллу с притворным сочувствием. — Бедный Джордж признался мне во всем в последний раз, когда гостил в Девоне. Что он никак не мог заставить себя… — Она многозначительно замолчала. — Ничего удивительного, что вы поддались чарам лорда Уэстрея. В конце концов, он весьма привлекательный мужчина. Но что подумают обо всем ваши свекор и свекровь? Насколько я понимаю, они вырастили вас, как родную дочь. Подумайте, как больно ранит их такое оскорбление памяти их любимого сына. Арабелла встала. — Вы сказали достаточно. Прошу меня извинить. Леди Меон удержала ее за руку. — Граф никогда на вас не женится, дорогая, если вы на это надеетесь. Мужчины не женятся на своих любовницах, знаете ли. — Она улыбалась, но в ее глазах сверкнула неподдельная угроза. — Подумайте над моими словами, миссис Роффи. Я очень привязана к Чарльзу. Выйдите за него, и я промолчу о вашей скандальной интрижке. Тем самым я избавлю всех от крупных неприятностей. Лишь собрав всю силу воли, Арабелле удалось отойти от леди Меон, не привлекая к себе ненужного внимания. Она шла по залу, высоко подняв голову, и задержалась лишь затем, чтобы разыскать миссис Хатклифф и извиниться перед хозяйкой дома, сославшись на головную боль. Последнее она сделала совершенно искренне, так как у нее в самом деле разболелась голова. Выйдя в холл, она с трудом дождалась, пока ее компаньонка принесет плащи. Когда они сели в экипаж и поехали домой, на Парк-стрит, Арабелла решила, что утром она вернется в Ривсби-Холл. Эстер завершит все дела в Лондоне, выполнит поручения ее свекрови и запрет дом. При мысли о том, что придется во всем признаться Роффи, Арабелле стало тошно. Если она бежит из Лондона, леди Меон, не теряя времени, всем расскажет о ее возмутительном поведении. Даже если ей удастся убедить свекровь, что она была леди Уэстрей лишь номинально, потому что пыталась выяснить обстоятельства смерти Джорджа, сэр Адам и его жена придут в ужас. Возможно, они даже выгонят ее из своего дома. Нужно к этому готовиться. К счастью, у нее есть средства, она купит себе небольшой домик и переждет, пока буря утихнет. Трудно будет вынести разрыв с людьми, которых она считала родными с тех пор, как умерли ее родители… Это почти так же трудно, как больше никогда не видеть Рэндольфа. Арабелла ломала руки. Все, что ей было нужно, она узнала здесь, в столице. Ехать в Девон не было никакой необходимости. Она поступила глупо… Если бы она не отправилась в Девон, теперь не пришлось бы бежать из Лондона, а ее доброе имя не было бы погублено. И… она не познакомилась бы с лордом Уэстреем и не отдала бы ему свое сердце. Сидя в темном экипаже, она призналась себе, что относится к Рэну совсем не так, как в свое время относилась к мужу. Теперь она понимала, что ее чувства к Джорджу были иллюзией. Она его боготворила из-за детской привязанности и игры собственного воображения; она считала его кумиром, а не живым человеком из плоти и крови. Теперь стало ясно, что она никогда не знала Джорджа по-настоящему. Она любила мечту, идеал, который не мог существовать на самом деле. Чем больше она узнавала о муже, тем более далеким он ей казался. Такого человека она любить не могла. Она могла лишь жалеть его. Зато Рэн… Она с самого начала знала, что он не святой, но ей было все равно. Его она любила. — И он никогда не должен об этом узнать. Она не понимала, что произнесла последние слова вслух, пока Эстер не зашевелилась в углу. — Что? Мадам, боюсь, я задремала. Вы что-то сказали? — Нет, — пробормотала Арабелла, смахивая слезинку. — Ничего. * * * Рэн посмотрел на часы. Одиннадцать. Он скучал на карточном вечере сэра Аррана, но сидел как на иголках и пока не хотел возвращаться в «Мивартс-отель». Он вспомнил еще о двух приглашениях на сегодня: музыкальный вечер, который, по словам леди Прис, обещал быть маленьким приемом только для самых близких друзей, и ужин у леди Олденхэм. Нужно было решить, куда скорее пойдет Арабелла, и отправиться на другой прием. Не то чтобы он специально ее избегал. Совсем наоборот. Очень хотелось увидеть ее, убедиться, что у нее все хорошо. Правда, она ясно дала понять, что не желает, чтобы он постоянно за ней наблюдал. Он решил, что Арабелла предпочтет тихий вечер и музыку. Поэтому, взяв пальто, он направился в Олденхэм-Хаус. Как он и ожидал, дом был переполнен, и он отыскал нескольких знакомых, которые составили ему приятную компанию за ужином. После ужина он следом за остальными вернулся в салон, думая, что исполнил свой долг и теперь может уйти. — Лорд Уэстрей, добрый вечер! — обратился к нему бодрый голос, который он совсем не рад был услышать. — Теддингтон… — Он обернулся и смотрел на приближающегося Теддингтона, напустив на себя равнодушный вид. — Еще сердитесь на меня, милорд? — Чарльз Теддингтон расхохотался. — А я надеялся, что мы забудем то небольшое происшествие. В конце концов, мы с вами оба — люди светские, верно? Теддингтон указал на кресла, стоящие в эркере. — Может быть, присядем? Рэн пожал плечами и осторожно опустился в одно из кресел. Он сразу понял, что его собеседник что-то задумал. Теддингтон нарочито не спеша сел, закинул одну ногу на другую и улыбнулся с таким видом, что Рэну захотелось его придушить. — Не знал, что вы знакомы с моей сестрой, — негромко сказал Теддингтон. — Леди Меон приехала сюда из Девона и попросила меня напомнить вам о ней… — он злорадно ухмыльнулся, — а также леди Уэстрей. Рэндольф выругался про себя. Что за невезение! Еще несколько недель — и Арабелла спокойно уехала бы из Лондона. Теддингтон подался вперед и понизил голос: — Милорд, разумеется, нам прекрасно известно, что вы не женаты, но сегодня мы с сестрой встретили вашу… м-м-м… графиню на Бонд-стрит. — Он снова ухмыльнулся. — И дьявол меня побери, если ею оказалась не «золотая вдовушка»! Урсула, конечно, рассказала мне о том, как вы приезжали с визитом в Меон-Хаус… вместе с вашей… так сказать… женой. Кто-то заиграл на фортепиано веселую пьесу, которую Рэн не знал. Игра действовала ему на нервы. — Чего вы хотите? Чарльз Теддингтон притворился обиженным. — Хочу, милорд? Нет-нет, вы ничего не можете для меня сделать. На самом деле все наоборот. Может быть, мне стоит вам кое о чем намекнуть, поскольку вас долго не было в Англии. Видите ли, не стоило выдавать любовницу за жену. Светскому обществу такое не нравится. В столице вы стараетесь держаться на расстоянии, но ясно как день, что вы с ней по-прежнему любовники. Иначе почему вы так быстро прибежали на ее защиту у леди Суэйн? Несмотря на всю вашу осмотрительность, репутации дамы придет конец, когда история выплывет наружу. И здесь я могу вам помочь, милорд. Я обладаю некоторым влиянием на леди Меон и уверен, что мне удастся убедить ее никому ничего не рассказывать. — Так убедите ее, — ответил Рэн. — Так будет лучше для всех. Теддингтон тихо рассмеялся. — О, лорд Уэстрей, не думаю, что вы сейчас в том положении, чтобы угрожать мне. После столь пикантной истории доброе имя «золотой вдовушки» будет непоправимо погублено! Рэну потребовалась вся сила воли, чтобы усидеть на месте и не наградить ухмыляющееся лицо еще одним сокрушительным ударом. — Что вы предлагаете? — холодно осведомился он. — Отдайте ее мне. Вы ведь все равно никогда на ней не женитесь, верно? Если бы таково было ваше намерение, вы бы не прятались. — Увидев, как Рэндольф привстает, Теддингтон быстро вскинул руку. — Прошу вас, милорд, давайте забудем наши разногласия. Я предлагаю вам выход из затруднительной ситуации. Назойливая дамочка, знаете ли, может стать сущим дьяволом. Я избавлю вас от нее. Пожав плечами, Рэн произнес, изображая безразличие: — Эта дама вольна одарять своими милостями того, кого она сама захочет. — Но в том-то и загвоздка, милорд. Она видит в вас своего защитника, что вы вполне недвусмысленно и подтвердили! — Теддингтон снова потер подбородок. — Мне нужно, чтобы вы устранились и дали мне возможность попытать счастья с вдовой. Думаю, она сменит гнев на милость, как только поймет, что от вас ей больше ждать нечего. — Однажды она уже с презрением отвергла ваши домогательства, — холодно заметил Рэндольф. — Кстати, позвольте напомнить, что у нее есть собственные средства. Ей вовсе не обязательно снова выходить замуж. — Вы так считаете? Общество охотно прощает мужчинам их грешки, милорд, но женщина может потерять доброе имя лишь однажды. Когда моя сестра сделает ваше приключение в Девоне достоянием гласности, миссис Роффи, несмотря на ее состояние, превратится в парию. Перед ней закроются двери всех приличных домов. Я могу это предотвратить. Я обеспечу молчание леди Меон и дам Арабелле Роффи защиту в виде своего имени. — В обмен на ее состояние. — Разумеется! Рэндольф скрестил руки на груди и встал. — Теддингтон, благодарю за сообщение. Отвечу вам прямо: миссис Роффи останется под моим покровительством, а вам я советую воспользоваться всем вашим влиянием на сестру, чтобы не дать ей распространять непристойные сплетни. Поклонившись, он развернулся и зашагал прочь. Ему нужно было подумать. Он мог бросить вызов Теддингтону и опровергнуть его слова, но леди Меон — дело другое. Он понятия не имел, каким влиянием она обладает в столице, но любая сплетня о новом графе Уэстрее неизбежно взволнует общество. Теддингтон, дьявол его побери, прав. Как он всегда подозревал, репутации мужчины едва ли вредили известия о том, что он содержит любовницу, но с женщинами дело обстоит иначе. Доброе имя Беллы будет погублено. * * * Арабелла завтракала с компаньонкой, когда ей передали, что в малой гостиной ее ждет Рэндольф. Лорд Уэстрей! — воскликнула Эстер, оживившись от возможности посплетничать. — Какая честь, дорогая! Хотите, чтобы я вышла к нему вместе с вами? — Не нужно. — Арабелла сама удивилась своему хладнокровию. Ей даже удалось улыбнуться. — Заканчивайте завтракать, Эстер, а я поговорю с графом. Когда она вошла, Рэндольф стоял к ней спиной и смотрел в окно; его широкие плечи загораживали свет. Он развернулся и молча смотрел на нее, пока она не закрыла дверь. — Я пришел вас предупредить, — сказал он. — В Лондон приехала леди Меон. — Знаю. — Арабелла сцепила руки перед собой. — Я собиралась вам написать. Я встретила ее вчера вечером, и было ясно, что она все знает…