Я знал, что Александр был прав. Я любил доктора Ди и не хотел портить его великое открытие. Но, тем не менее, русалка не должна страдать из-за науки – это просто-напросто неправильно. – Пошли, Билли, – сказал Александр, ведя меня под палубу. – Я же обещал тебе, что покажу, как работают сонорные зонды? Думаю, сейчас самое время. Когда мы начали спускаться, я в последний раз оглянулся на русалку. Она все еще одиноко лежала на дне резервуара, опустив голову. Светлые волосы свободно реяли над ней, как пучок диковинных водорослей. Сонорные зонды оказались и вполовину не такими интересными, как я думал. Все, что они делали – подавали звуковой сигнал всякий раз, когда «Кассандре» грозила опасность сесть на мель. Думаю, даже Александр заметил, что мне сейчас не до них. – Хочешь пообедать? – спросил он. Ну вот, опять он хочет затеять стряпню. Я и вправду был голодный. Но – очередная порция переперченной курятины на хлебушке? Увольте. – Ох, я сегодня так плотно позавтракал… – неуверенно сказал я. – Я приготовлю что-нибудь особенное, – пообещал Александр. – И мы устроим пикник на палубе вместе с русалкой. Пошли! Что тут было делать? Пришлось плестись за ним в камбуз. Александр открыл небольшой холодильник и вытащил из него глубокую металлическую миску. – Вот, – с гордостью сказал он. – Все утро мариновал! В миске были длинные и тонкие полоски чего-то белого и резинового на вид, плавающие в маслянистой темно-коричневой жиже. Я точно не понял, на что смотрю, да и аппетит во мне от этого не проснулся. – Маринованное мясо кальмара, – пояснил сияя Александр. – Для вкуса решил добавить чернил. Отсюда и цвет! – О-ля-ля! – Я закатил глаза. – Сто лет не пил чернил кальмара! – Зря смеешься, – пожал плечами Александр. – Возможно, ты будешь приятно удивлен. – Он передал миску мне. – Тащи наверх. Я пока захвачу хлеб и холодный чай. На палубе я поставил миску рядом с резервуаром. – Как дела, русалочка? – спросил я ее. Она слегка пошевелила хвостом. Затем несколько раз открыла и закрыла рот, будто что-то жевала. – Понятно, – сказал я. – Грустно, когда в желудке пусто? Она продолжала двигать челюстями. Я посмотрел на миску с мясом кальмара. В голове мелькнула мысль: «А вдруг? Возможно, это как раз то, что ей хочется». Я встал на поручень рядом с резервуаром, открыл задвижку на крышке и бросил в воду полоску резинового на вид мяса. Русалка метнулась к нему и поймала зубками. Прожевала… и улыбнулась! Ей понравилось! Я бросил еще. Она съела. Я погладил ладонью живот и спросил: – Вкусно? Русалка снова улыбнулась и покивала. Она меня поняла! – Что ты делаешь, Билли? – услышал я голос Александра. Он поднялся на палубу с двумя тарелками и буханкой хлеба. – Александр, смотри! – крикнул я. – Мы общаемся! Я бросил в резервуар еще кусочек кальмара. Русалка съела его и кивнула с важным видом. – Это значит, что ей понравилось! – пояснил я. – Ух ты, – пробормотал Александр. Он отставил тарелки, достал блокнот для заметок и принялся что-то в нем строчить. – Разве не круто? – спросил я его. – Научный подход! – Ага. – Он все строчил и строчил. – Я ведь первый человек на Земле, наладивший общение с русалкой, да? – Мог бы и отвлечься по такому-то случаю! – Если она пробудет с нами достаточно долго, ты, возможно, сумеешь научить ее языку жестов. Только подумай над такой возможностью. Кальмаров, значит, любит… – Александр перестал писать и недоуменно уставился на меня. – Погоди-ка… это ведь был наш обед! – Ой, – с невинным видом обронил я. Он посмотрел на меня. Потом – на миску. Потом – на уплетающую за обе щеки кальмара русалку. И расхохотался. – Что ж, – сказал он, – хоть кому-то здесь нравится моя стряпня! Примерно через час дядя вернулся с покупками. К счастью, он накупил морепродуктов. Они и стали русалкиным ужином. Пока она ела, доктор просматривал записи, сделанные Александром по показаниям приборов, установленных в резервуаре. – Интересно, – бормотал он себе под нос. – Она издает ультразвуковые сигналы – вроде тех, которыми общаются между собой киты. – Это что-то значит? – спросила Шина. – Да, вероятно, она – не единственная в своем роде, – объяснил доктор Ди. – Судя по всему, есть и другие русалки, и она пытается с ними связаться. Бедняжка! Зовет на помощь друзей, думает, что ее спасут. Я бы вел себя на ее месте точно так же. После ужина я сошел в каюту и улегся на койку головой к иллюминатору. Оранжевое солнце медленно опускалось за пурпурный горизонт. Широкая полоса золотого света мерцала в волнующихся океанских водах. В каюту влетел прохладный бриз. Я смотрел, как солнце опускается в океан. Небо потемнело, как будто кто-то выключил огромную лампу. Я обратился мыслями к русалке уже в который раз за день. Она там, наверху, совсем одна – и ей наверняка очень страшно. А кто бы не испугался, если бы его посадили в огромный стеклянный короб посреди враждебной среды, в темноте? Дверь в мою каюту вдруг распахнулась. Шина вбежала, тяжело дыша, с широко раскрытыми глазами. – Эй, сестра, сколько раз я просил тебя сначала стучать? – рассердился я. – Билли! – выдохнула она, явно пропустив упрек мимо ушей. – Она сбежала! Русалка сбежала!.. 18 Я вскочил с кровати. Мое сердце бешено колотилось. – Ее там нет! – тараторила Шина. – Резервуар пуст! Я пулей вылетел из каюты и стрелой взлетел на палубу. Часть меня надеялась, что русалка действительно вырвалась на волю. Другая часть малодушно желала, чтобы она осталась с нами навсегда – и сделала моего дядю самым известным ученым в мире, а меня – племянником самого известного ученого. Впрочем, и в том, и в другом случае я желал одного – чтобы с ней все было в порядке. Наверху, на палубе, мои глаза привыкли к вечерней темноте. Крошечные сигнальные огоньки вспыхивали вдоль борта «Кассандры». Через палубу я уставился на гигантский аквариум. Я бежал так быстро, что чуть не свалился за борт. Шина не отставала. – Эй! – крикнул я, когда увидел русалку апатично зависшей в воде. На ее рыбьем хвосте в свете заката поблескивала чешуя. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Шина смеется.