Метнулся известным маршрутом, мимо гаражей. Жанна появилась рядом, будто из ниоткуда: – Слишком быстро бежишь! Выдохнешься… Ей-то не привыкать бегать. Митя обернулся: существо преследовало его, двигаясь со знакомой грацией пьяного танцора. Не такое уж оно и быстрое… Пожалуй, и впрямь можно бы сбавить скорость, но Митя не мог себя заставить. И сердце его бешено колотилось, и дыхание срывалось. – Ты не умеешь бегать! Зато Клюв умеет! – крикнула Жанна. Да. Он рисовал Клюва с тонкими, но длинными и очень сильными ногами… И тут Митя вспомнил, в каком из корпусов находится проходная. В одном из тех трёх, что стоят впереди, почти впритык друг к другу. Счастье, охватившее его, придало сил. Митя устремился к цели. Подбежал к железной двери, дёрнул. Заперто. Этого просто не могло быть. Ведь как-то же он попал сюда год назад… Ясно помнил, что именно через эту дверь без номеров, надписей и каких-то других примет, проржавевшую до оранжевых прожилок. Год назад… Заперли, чтобы никто не лазил? Заклинило? – Что стоишь, дурак? Бежим! Он помчался в сторону, вдоль кирпичной ограды. Придётся носиться по кругу, удирая от этого урода, пока кто-то из них не выдохнется. Ха, кто-то… Промелькнул корпус с выломанным окном, тот, где кресло стоит. А вот и гаражи. И как он только успел сюда домчаться, откуда силы взялись… Ах да! От спасительного осознания стало тепло всему телу… Он же во сне! Точнее, внутри иллюзорного мира, в который заманила его Жанна. Странно, что он забыл об этом, как только оказался здесь. И здорово, что наконец вспомнил. – Слушай меня! Слушай! Тебе не нужны двери! Беги по стене! Этот приказ даже не показался Мите нелепым. Во сне всё бывает. И он побежал по стене корпуса, тело его двигалось параллельно поверхности земли, но Митя держался уверенно – будто гравитация на него больше не действовала. Устремившись по диагонали вверх, Митя домчался до края стены и сорвался вниз, будто в пропасть. Но это «вниз» на самом деле было коротким полётом вдоль крыши корпуса, оборвавшимся, когда Митя неожиданно для самого себя приземлился на обе ноги. Он стоял на бетонной крыше. Двинулся к её краю. Посмотрел вниз: между корпусом и оградой – проём метра в три шириной. За оградой начинался пустырь. – Прыгай! Разбегись и прыгай! Митя подчинился, легко преодолев расстояние. Не было ни страха высоты, ни страха падения. Лишь короткий полёт по параболе и лёгкий удар ступнями о мягкую почву. Обернулся. Твари не было в поле зрения. Осталась там, за оградой. Пусть там и сидит. – Прекрасная работа. Жанна здесь. Она всё это время была рядом. – Жа… Обернувшись на голос, он увидел существо, похожее на обезьяну, покрытую ящериной кожей болотного цвета. Оттопыренные острые уши, крючковатые лапы, хищные когти. – А вот теперь – здравствуй, Клюв! – произнесло существо голосом Жанны. Митя опустил взгляд. Его руки и ноги были похожи на сухие палки – чёрные, крепкие. Он машинально вскинул обе руки – и схватил сам себя за огромный костяной нарост, торчавший из его лица. Ему стало страшно. Точь-в-точь как в тот момент, когда он впервые увидел существо с длинными руками. – Это сон… это сон! Я хочу проснуться! – закричал Клюв. * * * – Неплохо, по-моему… – как ни в чём не бывало произнесла Жанна. – Пить… – произнёс Митя, не открывая глаз. Жанна принесла ещё воды. Осушив стакан, Митя несколько раз выдохнул и вдохнул, а потом, затаив дыхание, ощупал собственное лицо – всё в порядке, всё как раньше. Лишь после этого решился разлепить веки. – Это всё было по-настоящему? – спросил он. – Смотря что считать настоящим. – Но ты ведь была там! Что это – какой-то обоюдный гипноз? Ведь так не бывает, чтобы два человека один и тот же сон видели. – Зай, зай… Это просто моя авторская методика. И мы только что сделали большой шаг вперёд. Митя вскочил на ноги: – Я правда стал монстром и бегал по стенам? Круто! Вот бы на самом деле так уметь! – Ты умеешь, – серьёзно произнесла Жанна. – На самом деле. – Я хочу ещё! – потребовал Митя. – Завтра. На сегодня хватит впечатлений. Это она зря так сказала. Всё ещё впереди. Ведь сегодня Света притащится. И притащилась, ближе к вечеру. Мите, конечно, не хотелось ни слышать её, ни видеть. Он ушёл в комнату, едва раздался звонок в дверь. Но уже минут через десять Жанна заглянула к нему и коротким кивком приказала идти за ней. Митя подчинился. Теперь он был готов идти за Жанной хоть на край света. – Та-дам! – пропела Жанна, войдя в гостиную. – Света, это наш сегодняшний зритель. – Мы так не договаривались… – оторопело проговорила гостья. – Я не хочу, чтобы он здесь был… – Светочка, деточка, что значит «не хочу»? Артист не выбирает своего зрителя. Это зритель выбирает артиста. Ты же не скажешь на сцене: «Вот вы и вы… да, и ещё вы – вон из зала!» Учись петь перед любой аудиторией. Жанна умеет рассмешить, это уж точно. Света улыбнулась и пожала плечами: мол, если так, то да. Включила фонограмму на телефоне и стала петь, не глядя ни на Митю, ни на Жанну. Что-то из тех старых песен, которые крутят по радио с ностальгической музыкой. Звучало это и правда лучше, чем выглядело. Посредине номера Жанна хлопнула в ладоши и сказала: – Так, всё. Проблема мне ясна. Осталось добраться до сути. Ты же прекрасно поёшь, откуда эта скованность? Почему ты так зажимаешься? Как бы ты сама это определила? – Мне кажется… – Света по-прежнему ни на кого из присутствовавших не смотрела. – Пение – это для меня слишком личное. – Тогда зачем ты это выносишь на публику? Пела бы для себя, – неожиданно резко спросила Жанна.