– То есть получается, – подвел итог его выступления ректор, – никто не виноват, все работает, а три кадета разом умерли, подчеркиваю, умерли, а не выгорели, безо всякой причины. – Как же, причина есть, – подал голос Трифонов. – Черный дух Абасы пришел и всех убил. Именно так, кадет Ульратачи?! Голос был полон сарказма. – Да, – совершенно спокойно ответил молодой шаман. – Только он не пришел, он всегда там жил. Просто пробудился. – Так не вы ли… – начал было опричник, но сам себя прервал: – Вы нам тут мистику не разводите! За вас такие люди просили… а вы мне сказки рассказываете. «Легенды и мифы Дальнего Востока». Лучше помолчите, если сказать нечего. – Но позвольте, – забеспокоился Сорокин, которому очень не хотелось становиться главным виновником произошедшей трагедии, – маготроны используются в академии много лет, Глок такие занятия каждый год ведет, но подобное случилось впервые. И как раз тогда, когда на сеансе был кадет Ульратачи. И он единственный, кто не пострадал. – Я понимаю вашу мысль. – Щеглов решил вмешаться. – Пост хок эрго проптер хок[1], но это не всегда верно. Было заметно, что ректору очень не хочется ни сдавать своих, ни ссориться с опричником. – Надо сначала понять, что вообще произошло. Что скажут целители? – Он окинул взглядом присутствующих и выбрал старшего по рангу: – Ваше слово, Николай Васильевич. Игумнов пожевал губами: – Ну, ваше превосходительство… С самого начала в лаборатории присутствовали только Новиков и Птахин. Они же и стали первую помощь пострадавшим оказывать. Я же только к концу успел. В тот момент кадет Тормасов находился в состоянии клинической смерти, но ни он сам, ни его энергосистема серьезных повреждений не имели. Примененные мною заклинание «реанимация» и срочное заполнение его хранилища и каналов жизнью вернули его к жизни. Извините за невольный каламбур. Дальше – «здоровый сон», и, я надеюсь, в госпитале он окончательно восстановится. – Почему же вы не поступили так же с другими кадетами? – К сожалению, к моменту моего прихода трое кадетов были безоговорочно и окончательно мертвы. Заклинание «реанимация» не оказало никакого воздействия, а все попытки наполнить их хранилища энергией были неудачными. Удалось спасти только тех кадетов, которым с самого начала оказывали помощь Новиков и Птахин. – Снова вы Птахина поминаете. Наш пострел везде поспел, получается? Но раз маг четвертого разряда Новиков еще не подошел, давайте послушаем кадета второго курса. Рассказывайте, Птахин. Петя немного стушевался, но с помощью наводящих вопросов ректора рассказал все, что видел и чувствовал. – То есть вам показалось, что каналы Тормасова были чем-то закупорены? – Или заполнены чем-то мне неизвестным. – Я же говорил, дух Абасы, – тихонько проговорил Магаде, но его услышали. Опричник поморщился, ректор просто проигнорировал, продолжив расспросы Пети: – И куда вы дели эти «пробки»? Как я понимаю, маг жизни Игумнов их не обнаружил. Пете почему-то совершенно расхотелось откровенничать. В голосе Щеглова стал появляться какой-то нездоровый интерес, да и опричник оживился. – Не знаю. Я их сначала пытался продавить, но моих сил не хватило. Тогда я их на себя потянул, и они исчезли. – В себя втянул? Как все просто. А Новиков не додумался?! – Что-то восхищения Петиной находчивостью в голосе генерала не слышалось. – К моему стыду, действительно не додумался. – Оказалось, Новиков успел присоединиться к собранию. – Я долго и почти безуспешно пытался влить жизнь в хранилище и каналы кадета Гирса, и дело пошло, только когда ко мне присоединились коллеги. Вот тогда втроем и сумели буквально пропихнуть жизнь в его хранилище. И только после этого стали действовать реанимационные заклинания. – Каково сейчас состояние кадета? – Жить будет. Но энергосистема довольно сильно повреждена. Не фатально, должна восстановиться, но пока от посещений маготрона ему лучше воздержаться. – А вы что скажете, Глок? Опрос свидетелей (участников? подозреваемых?) продолжался еще довольно долго. Причем основными были две темы. Целители строили и опровергали гипотезы, что же именно произошло в маготроне, а остальные пытались переложить ответственность за случившееся друг на друга. В конце концов лишних (в том числе и Петю) из кабинета выгнали, так что чем все закончилось, он не узнал. Зато перехватил Ульратачи (его тоже выгнали из кабинета) и попытался прояснить некоторые вопросы для себя. – Магаде! – Петя остановил молодого шамана, который, впрочем, никуда особо не спешил. Он вообще почти не реагировал на внешние раздражители в виде преподавателей либо других кадетов. Или старался это делать. И, надо признать, с каждым днем это получалось у него все лучше и лучше. Но так как Петя полностью перегородил ему дорогу, сбавить ход все-таки пришлось. – Что?.. – Ты ведь в давилке уже два раза был. В первый раз никакие духи не приходили? Ульратачи ответил не сразу. Причем, похоже, думал он о том, а стоит ли отвечать. Но все-таки решил поддержать разговор: – В первый раз только мой Дьяо приходил. – Сам пришел, или ты вызвал? Вот тут шаман задумался, похоже, по существу вопроса: – Кажется, сам пришел. Никогда о таком не слышал. Или я случайно вызвал? Не помню. – Но это был самый обычный Дьяо? – Это был мой Дьяо! – Магаде, похоже, обиделся. – Заведи своего, тогда и называй его обычным. – Научи! – Зачем? – Было не вполне понятно, что значит это «зачем». Зачем это нужно Пете? Или зачем это нужно самому Магаде? – Интересно мне. Потом, я же твоего Дьяо вижу, может, у меня тоже способности шамана есть? – Не со мной надо разговаривать, а с дедом. А он не со всяким разговаривать будет. Петя напомнил, что с одним шаманом он уже знаком и вполне неплохо поладил. Не просил научить только потому, что не знал, что это возможно. – И сейчас не знаешь. Узнаешь, с дедом поговоришь, он разрешит, будешь учиться. Все это было сказано ровным спокойным голосом. – Тебя дед научил так говорить? Судя по еле заметной тени, пробежавшей по лицу молодого шамана, именно так дела и обстояли. Запретил ему дед кого-либо чему-либо учить. Но, возможно, строгий запрет тяготил самого Магаде. Поэтому он еще добавил, причем уже другим тоном: – Кристалл большой на груди ношу. Дед дал. Без него и я духа вызвать не могу. Как такие кристаллы делать, не знаю. Думал, может, здесь научат? Вот как? Шаману, оказывается, для вызова духа специальный амулет нужен. Или даже артефакт. Но в амулеты заклинания внедряют. Это что получается, духа шаман заклинанием вызывает? Или дух и есть заклинание, только очень сложное? А как же тогда Петиного знакомого шамана дух рыси подрал? Раны очень напоминали следы от обычных когтей. Ничего не понятно. Самое обидное – похоже, Магаде тоже ничего не понимает. То есть использовать амулет он умеет, а вот принципы его работы не знает. И в лоб спрашивать бесполезно. Придется исподволь. В результате Петя проводил шамана до казармы, попутно рассказывая, как изготавливаются амулеты в академии. И даже одну лечилку подарил. У него еще есть, а если потребуется, Трегубов поможет новые изготовить. Кристаллы у Пети свои есть. Только вопрос: надо ли с артефактором по поводу своих мыслей о духах шамана советоваться? С одной стороны, тот к Пете неплохо относится и вообще человек отзывчивый. С другой – очень хотелось самому понять, какие возможности ему может дать обнаруженная способность видеть духов. Остальные-то их, похоже, не видят. Кроме Магаде, естественно. После всех переживаний Петя решил сегодня больше не тренироваться. Хватит с него. Лучше в клуб сходить. А то деньги заплачены, а был он там только один раз, да и то почти сразу Левашов его оттуда на дежурство отправил. В клубе было… никак. Полтора десятка старшекурсников преимущественно играли в карты. То есть играли где-то половина из них, остальные сидели в той же комнате, беседовали между собой и как бы лениво посматривали в сторону играющих. У многих в руках были бокалы, причем не похоже, чтобы с лимонадом. Некоторые курили, хорошо хоть не опий. Но в целом все старательно изображали тихий вечер в клубе аристократов. Петя себя сразу же почувствовал не в своей тарелке. А где же девушки? С этим вопросом он обратился к одному из относительно знакомых третьекурсников, сидевшему отдельно и наблюдавшему за игрой. Вроде тот без особых фанаберий, нос не слишком задирает. – Так сегодня же карты, – удивился тот. – Какие девушки? Разве что выиграет кто крупно, тогда шлюх пригласит. Ты сам-то играть собираешься? Я партнеров для виста жду, в фараон не слишком люблю. Но если не придут, присоединюсь к остальным. А ты? А Пете стало совсем неинтересно. Какая-то неправильная тут игра. Что ни делай – одни расходы. Было бы понятно, если бы только в случае проигрыша. Но тут и с выигрышем могут так заставить проставиться, что в минус уйдешь. Девушек другим оплачивай! Тут в сто рублей можно не уложиться. И даже если в игре при своих останешься, все равно хотя бы бокал с чем-нибудь взять надо. А цены в буфете… Причем на вино, ситро и пиво – практически одинаковые. Обдираловка! Нет, он может себе позволить, но не так воспитан, чтобы от этого удовольствие получить. – Нет, я не умею. – Петя решил на корню пресечь поползновения привлечь его к игре. – Не в смысле играть, а себя контролировать. Руки сами собой карты метят. Не ногтем, магически. Одна сдача, и я уже всю колоду знаю. С такими умениями хорошо с шулерами в дороге схлестнуться, а со своими – лучше не садиться. – Правда? Покажи! – Зачем тебе? Во-первых, я только жизнью владею, ею и мечу. Ты все равно ничего не увидишь. А во-вторых, лучше не учись плохому. Всех партнеров по картам потеряешь. Лучше скажи, когда танцы будут? Молодой маг был слегка озадачен, но на вопрос ответил: – Раз в неделю, вечером перед выходным. Ну а карты… Все-таки покажи. Я сейчас колоду достану. – Давай в другой раз. Все равно же, говорю, ничего не увидишь. Вот, – Петя провел пальцем по поверхности стола, – я на столешнице десять пик изобразил. Еще часа три продержится. Можешь любого жизнюка спросить. Или своей магией то же самое потренируйся делать. Но я уже говорил – не советую. На лице кадета отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, хотелось убедиться, что Петя не соврал. С другой – делиться со всеми подобным знанием тоже не стоит. Умеешь так делать, не умеешь – заподозрят, не отмоешься. Но и научиться хочется… Оставив случайного собеседника размышлять, Петя пошел на выход. Не удалось вечер в женском обществе провести. Придется опять магией заниматься. Хотел пропустить – не получилось. Высшие силы – против. – Или шаманские духи в качестве их, – хмыкнул он. – Что же они все-таки из себя представляют? Шанс познакомиться с ними поближе ему выпал уже через день. При следующем посещении давилки. На сей раз в лаборатории собралось не сказать что все начальство, но куда больше преподавателей, чем обычно. Сорокин, Глок, почему-то Левашов и Стомин (филмаг), прекрасная помощница ректора – Наталья Юрьевна Ливанова и опричник Трифонов. Целители были представлены Новиковым с двумя помощниками и Игумновым.