— Что, обязательно надо показать, что ты главный? — усмехнулся Короленко, спокойно выдержав взгляд синих, словно светящихся посреди черной шерсти глаз. — Уехал наш гость, и слава богу. Пусть едет, так спокойнее будет. Пес лениво зевнул и улегся на асфальт, по-прежнему не сводя пристального взгляда с Ивана Андреевича. Тот наклонился и протянул руку, намереваясь погладить мохнатую голову. Пес недовольно зарычал, оскалив клыки. Короленко быстро выпрямился и отдернул руку. — Чудной ты, — в голосе писателя слышалось явное сожаление, — уж сколько времени друг друга знаем, хоть бы раз дал погладить. Мгновенно успокоившийся пес лежал неподвижно. — Ладно, — вздохнул Короленко, — пойду я, работать надо. Есть идейка у меня одна насчет новой книги. Уже собираясь прикрыть за собой калитку, он обернулся и, усмехаясь, произнес: — Спасибо тебе. Должник я твой, получается. Ну да ладно, сочтемся. Короленко захлопнул за собой калитку. В тот момент, когда створка уже закрывалась, он бросил еще один взгляд на провожающего его пристальным взглядом пса и вздрогнул. В этот момент он мог бы поклясться чем угодно, что видел. Видел, как лежащий посреди дороги синеглазый пес улыбнулся. Иван Андреевич задвинул тяжелый засов и некоторое время стоял, глубоко задумавшись и глядя куда-то себе под ноги. Затем он нашарил в кармане телефон, намереваясь сделать всего один, но очень важный звонок. * * * Отсутствие в приемной секретаря Лунина не смутило. На правах представителя областного управления он мог позволить себе некоторые вольности, к тому же после совместной поездки на охоту у него установились вполне приятельские отношения с Шубиным. Не постучав, Илья толкнул дверь и сразу услышал голос подполковника. Константин Сергеевич с кем-то оживленно разговаривал по телефону. — А я тебе говорю, все, вопрос закрыт. Ну вот не прям закрыт, но скоро. Никому он уже ничего ни сказать, ни доказать не сможет. Стоявший у окна Шубин резко обернулся и шагнул навстречу Илье, протягивая ему руку. — Ну все, не могу говорить, работать надо. — Он сунул телефон в карман и еще шире улыбнулся Лунину. — Ну что, будем прощаться? — Да уж, погостил, пора и честь знать, — Илья водрузил на стол подполковника бутылку «Арарата», купленную еще вчера вечером, — вот, Константин Сергеевич, так сказать, вам на память. — Ну уж память о себе ты здесь и так оставил, — подполковник бросил быстрый взгляд на этикетку и с довольным видом убрал бутылку со стола, — такое дело раскрыл, это суметь надо было, не каждому дано! Распрощавшись с Шубиным, Лунин вышел на крыльцо старого здания, вмещавшего в себя почти всех силовиков Засольска, и достал из кармана сигареты. Только сейчас он понял, что не курил еще ни разу с момента задержания Смотрова, то есть уже почти двое суток. Сам так и не начавший давать показания Смотров был только что отправлен спецтранспортом в Среднегорск, где встречи с ним нетерпеливо ожидал полковник Хованский. Илья нерешительно покрутил сигарету перед глазами. Курить, конечно, хотелось, однако желание это не было настолько сильным, чтобы он не мог усилием воли отодвинуть его куда-то на задворки сознания. Почему бы ему не начать новую жизнь с новой привычки, точнее, полностью избавившись от старой? Лунин поднес к носу сигарету и втянул ноздрями воздух. Запах табака почему-то показался ему кисловатым, и он решительно засунул сигарету обратно в пачку, после чего огляделся в поисках урны. Если уж рвать с прошлым, то окончательно. — Почему бы и нет, — пробормотал Лунин вслух, направляясь к притаившемуся за широкой колонной мусорному бачку. — Ты еще здесь? — встревоженный возглас заставил Лунина обернуться. Выскочивший на крыльцо Шубин был бледен. — Садись в машину и дуй за мной! — крикнул он Лунину, сбегая по ступеням. — Что случилось хоть? — Не дойдя до урны, Илья развернулся и бросился вслед за подполковником. — Сейчас со мной связался начальник конвоя, того, что вез Смотрова. Машина на повороте перевернулась. — Что Смотров? — замер Лунин. — Плох он, но пока жив, — Шубин уже садился в служебный автомобиль, — «скорая» должна была выехать. Погнали! — крикнул он Лунину, захлопывая дверь «камри». Сунув злополучные сигареты в карман куртки, Илья поспешил к своему «форду». Водитель Шубина, очевидно подгоняемый шефом, выжимал из служебного автомобиля все, на что тот был способен. Старающийся не отстать Лунин несколько раз думал о том, что если не сбавят скорость, то еще парой разбитых автомобилей на этой дороге станет больше. Перевернутый уазик с дороги видно не было, он улетел под откос, не оставив после себя даже тормозного следа. Место аварии можно было определить по стоявшей на обочине машине скорой помощи да топчущимся рядом с ней нескольким полицейским. Водитель Шубина резко затормозил, и Лунин чудом сумел не влететь в задний бампер черной «камри». Подполковник, как показалось Илье, выскочил из автомобиля еще на ходу, и поэтому, когда Лунин подбежал к столпившейся у машины скорой группе хмурых людей, Шубин уже вовсю наполнял окружающий морозный воздух отборным русским матом. — Где он? — Илья тяжело положил руку на плечо подполковнику, тот дернулся и замолк. — Где Смотров? — Так вон же, — равнодушно кивнул сидящий на переднем сиденье микроавтобуса врач, — только мы вам без надобности уже, поздно. Лунин проследил за его взглядом и увидел лежащее прямо на обочине, прикрытое серым куском брезента тело. Он присел на корточки и отбросил ткань в сторону. Смотров лежал, неестественно вывернув голову набок, на лбу у него Лунин заметил небольшую ссадину. Руки погибшего были по-прежнему закованы в наручники. Когда Лунин вернулся к «скорой», указавший ему на тело врач рассказывал окружившим его полицейским что-то смешное, во всяком случае, они дружно хохотали. Шубин, отойдя в сторону, разговаривал с кем-то по телефону. — Причину смерти установили? Врач перестал смеяться и неуверенно взглянул на стоящих рядом полицейских. — Я же не эксперт, — неуверенно пробормотал он, — факт смерти подтвердить могу. Остальное вам скажет вскрытие. — Хорошо, — кивнул Илья, — я спрашиваю, какова, по вашему мнению, причина смерти этого человека? — Ну, если на первый взгляд, — пожал плечами врач, — то я бы сказал, что он неудачно упал и свернул себе шею. — А когда шею сворачивают, человек ведь сразу умирает. Верно? Лунин обернулся к стоящим рядом конвоирам. Те угрюмо молчали. — Так, конечно, сразу, — пришел им на помощь врач, — тут раз, и готово. Уже ничего не сделаешь, коль так человеку не повезло. — Кому тут не повезло? — вмешался в разговор незаметно подошедший Шубин. — Вам всем крупно не повезло, вы еще даже не представляете насколько, — рявкнул он на конвоиров. — Так меня подставить перед областью. Илья Олегович, — он ласково подхватил Лунина под локоть и потянул в сторону, — я созвонился сейчас с Дмитрием Романовичем, все ему объяснил. — Что же вы ему объяснили? — уточнил Лунин, аккуратно высвобождая руку из цепких пальцев подполковника. — Ну как — что? — удивился Шубин. — Такая неприятность вышла. Но знаете, для дела ведь ничего страшного не случилось. Все материалы у вас, улики тоже. Главное ведь что? — Что? — непонимающе поднял брови Илья. — Главное, — ласково объяснил Константин Сергеевич, — что преступник не ушел от ответственности. Так что вы поезжайте, только сами не гоните сильно. А мы здесь все материалы по смерти Смотрова оформим и завтра вам перешлем. Самолично проконтролирую, обещаю. — То есть я могу ехать прямо сейчас? — удивился Лунин. — Ну конечно, — энергично закивал подполковник. — Какой смысл вам тут мерзнуть? Уже ничего не исправить. Всего доброго, Илья Олегович! Он с силой стиснул Лунину руку. Илья, никогда не понимавший смысла «крепкого мужского рукопожатия», неожиданно для себя самого тоже напряг ладонь. Он увидел, как лицо подполковника медленно побледнело. — Жаль, жаль, что так получилось. — Шубин нервно выдернул руку. — Кто же знал, что такая ерунда выйдет? Хотели ж доставить в лучшем виде. — Да неужели? — усмехнулся Лунин, открывая дверь внедорожника. — А я думал, вам вопрос закрыть надо было. Теперь все, закрыли? Подполковник бросил на Лунина удивленный взгляд и ничего не ответил. — С кем вы, кстати, разговаривали тогда по телефону? Уж не с нашим дорогим Иваном Андреевичем? — А вот это, уважаемый Илья Олегович, — Шубин пристально смотрел на майора, как и в момент их первой встречи, — вас совсем не касается. — Ну это вы так думаете, — краем глаза Лунин заметил, как оба конвоира, до этого скучавшие у обочины, двинулись в его сторону, — а вот мне, например, большого труда не составит получить выписку из телефонной компании. — А вот здесь вы ошибаетесь, — хищно оскалился подполковник, — вы, наверно, забыли, что я руководитель районного управления. Полковник Хованский не даст вам добро копать под меня на основании пустых домыслов. Так что информацию о моих разговорах получить вы не сможете. — С чего вы взяли, что я буду запрашивать сведения о ваших разговорах? — Лунин оглянулся на замерших в паре метров от него конвоиров. — Я запрошу данные о разговорах с телефона Короленко. С этим проблем не будет. — А толк будет? — холодно улыбнулся Шубин. — Очень в этом сомневаюсь. Вы что, хотите побыть героем? Так вы уже герой, вот и будьте им на здоровье. Несколько мгновений они стояли молча, неотрывно глядя друг другу в глаза. — Я, пожалуй, поеду. — Илья сделал шаг к своей машине и увидел, как Шубин небрежным жестом остановил рванувшегося было к нему сержанта. Сев в машину, Илья некоторое время сидел неподвижно, разглядывая еле заметный скол на лобовом стекле, затем тихо выругался и полез в карман за сигаретами. Он старался не курить в машине, но сейчас выходить из внедорожника совсем не хотелось. Лунин опустил боковое стекло и чиркнул сразу выдавшей язычок пламени зажигалкой. Живший уже двое суток без никотина организм жадно впитывал табачный дым. После третьей глубокой затяжки Илья почувствовал себя немного лучше. Интересно, неужели Шубин действительно прав? Разве сам факт разговора с Короленко что-то доказывает? Ничего он не доказывает. Илья раздраженно дернул рычаг переключения скоростей. Можно просто быть героем. Не включая поворотника, он вывернул руль и с силой надавил на педаль газа. — Осторожней на поворотах! — крикнул вслед удаляющейся машине Шубин, однако Лунин его уже не услышал. Первый поворот он прошел, еще не набрав полной скорости, ко второму внедорожник уже разогнался так, что шансов вписаться в изгиб узкой дороги у Лунина почти не оставалось. Быть героем — это так просто. В последний момент Илья убрал ногу с педали газа и немного притормозил. Корму тяжелой машины начало было заносить, но Лунин тут же отпустил тормоз, и машина нехотя выровняла курс. Скрипя резиной и накренясь так, что, казалось, оба левых колеса вот-вот оторвутся от асфальта, «форд» ушел вправо, миновал поворот и выскочил на прямой участок дороги. Илья почувствовал, как обожгла пальцы недокуренная сигарета, которую он все еще держал в правой руке. Он вышвырнул окурок в окно, а когда вновь посмотрел на дорогу, то увидел их. Долю секунды растерянный мозг не мог принять решение, какую команду выдать нависшей над педалями ноге, после чего испуганно прошептал: «Дави их!» А затем Лунин что было силы нажал на тормоз. Их было не меньше десятка. Они неподвижно сидели, глядя на несущуюся прямо на них огромную машину. Когда отчаянно заскрипела трущаяся об асфальт резина, один из них вскочил было на ноги, но тут же, словно застыдившись своей слабости, вернулся на место. Внедорожник остановился менее чем в полуметре от растянувшейся поперек дороги цепочки. Сомневавшийся в том, что сможет избежать столкновения, Лунин в последний момент зажмурился, однако теперь вновь открыл глаза и с хмурым видом разглядывал перекрытую дорогу. Выходить из машины он не спешил и даже не глушил мотор, готовый в любой момент нажать на газ, если только почувствует опасность. Очевидно, Вожак это понял. Он лишь на мгновение оскалил пасть, как остальные псы, вытянувшись стройной вереницей, потрусили вдоль обочины. Они удалились метров на сто, а может быть, и больше, Лунин не смог бы сказать точно, однако этого было вполне достаточно, чтобы вернуть ему уверенность в себе. К своему удивлению, Илья заметил, что рядом с Вожаком по-прежнему оставалась еще одна собака. Лунин удивленно потер глаза, отгоняя наваждение, но собака никуда не спешила исчезать. Илья вышел из машины. Он не стал глушить двигатель и захлопывать дверь автомобиля. Этого требовал цепляющийся за жизнь инстинкт самосохранения. Кто-то другой, сидящий в голове Лунина где-то гораздо глубже, прекрасно понимал, что все эти уловки не имеют никакого смысла, и если Вожак захочет, то сможет сделать так, что человек никуда отсюда уже не уедет.