– Я уже договорился насчет ученой степени, скоро должен корочку получить, – похвастал Авил. – Так что ты там скажи – солидный человек, кандидат наук… Им же нужны ученые! Иван усмехнулся. – Сейчас всем одно нужно. Поэтому я лучше скажу, что у тебя бабло есть! – Ну, так – значит так! Тебе видней! Давай за наше сотрудничество! – Давай! Господин Авилов и господин Иванов чокнулись, выпили и заказали третью бутылку. Разделавшись с ней, по предложению Авила, выпили несколько коктейлей: «Маргарита», «Мохито», «Дайкири»… – Кубинская линия, ромовая основа, – со знанием дела пояснял Авил. Иван уважительно кивал. Авилу это было приятно. Хотя сам-то он знал, что никакой он не специалист в еде и напитках, а обычный понторез. Разошлись они через два часа, довольные обедом и друг другом. * * * Авил вышел из ресторана явно в хорошем расположении духа. Кот сидел за рулем, а Голуб привычно распахнул перед хозяином пассажирскую дверь «Гелендвагена». – Отвезёте меня домой, – объявил Авил, обращаясь к Еремею, словно других рядом и не было. – И на сегодня всё, свободны! Голуб бросил на конкурента злобный взгляд, но тут же успокоил себя простым объяснением: «Я-то с боссом остаюсь, а они уедут. Только почему Еремей стал среди них главным? Авил не любил тесноты в машине, поэтому с ним вместе в «Гелендвагене» ехали только Кот и Голуб, а Еремей следовал сзади в своем «Ниссан-Теане» и Мирон сидел рядом с ним. – На перекрестке надо обгонять босса, чтобы прикрыть в случае чего! – по старой памяти нравоучительно сказал Мирон. – Я сам знаю, что надо делать! – оборвал его Еремей. – И ты будешь меня слушать, а не я тебя! Понял? Мирон молчал. Он не понимал, что происходит и почему так изменился Еремей. Но знал наверняка: просто так подобные изменения в Организации не происходят. – Ты понял?! – повысил голос Еремей. – Да понял, понял, – поспешно сказал Мирон и всю дорогу держал рот на замке. У кованых ворот своего дома Авил вышел из машины, чего обычно никогда не делал. Покачиваясь, он сделал жест, и подчиненные выстроились перед ним, как солдаты на строевом смотре, не предполагая, что могло прийти в голову хозяина, но не ожидая ничего хорошего от изменения протокола: приятными сюрпризами босс их не баловал. Но на этот раз лицо Авила украшала улыбка, и хотя украшение было весьма сомнительным и скорей условным, бойцы расслабились: по крайней мере никого не пристрелит как предателя, а такие случаи, по рассказам братвы, хотя и нечасто, но бывали. Он прошелся вдоль короткого строя, держа в руке дурацкую синюю сумку, и неожиданно свободной рукой похлопал Еремея по плечу. – Молодец, умеешь работать! Назначаю тебя звеньевым! Улыбка исчезла, босс перевел взгляд на Мирона с Котом: – Скажите Зайцу, Тихому, Коклюшу, что теперь он вами командует! А покажет себя хорошо – я его на бригаду поставлю! Потом повернулся к начальнику охраны. – И ты, Голуб, всем пацанам расскажи, пусть прикинут хрен к носу и ведут себя с ним правильно, уважительно! Это мой приказ! А сейчас забери у них пушки, а то нажрутся на радостях, да полгорода перестреляют! Когда Голуб разоружил возбужденную новостями троицу, разъездная охрана вошла во двор, чтобы передать босса внутренней охране. Правда, на этот раз Авил разрешил Еремею остаться в машине. Это был знак особого расположения. Сопроводив босса до дома, Кот и Мирон вышли из двора и нерешительно стали у «Ниссана-Теаны». Еремей, развалясь, сидел за рулем и смотрел в другую сторону, как будто никого не замечал. Они переминались с ноги на ногу, терпеливо ожидая, когда новый начальник обратит на них внимание. Наконец, звеньевой повернул голову. – Чего стоим, кого ждем? Пора на Левбердон ехать, нас там уже заждались! – Поняли, босс, едем! – они мгновенно запрыгнули на заднее сиденье, и «Ниссан» рванулся вперед, держа курс к Южному мосту. * * * Город располагался на правом берегу Дона. Правом – с маленькой буквы, по обычным правилам орфографии. Потому что берег сам по себе, это просто-напросто полоса суши вдоль реки. А Левый берег, или сокращенно Левбердон – это отнюдь не сухая географическая категория, а символ веселого, если не сказать – разгульного, времяпрепровождения. Еще во времена советской власти он был застроен скромными базами отдыха, потом появились шашлычные и несколько кафе… И, естественно, народ потянулся сюда за развлечениями – как укладывающимися в рамки социалистической морали, так и выходящими за их пределы. Потому что когда человек вкусно поест и хорошо выпьет на природе, он расслабляется и хочет продолжать отдых, ему мало шахмат и шашек на базе, оплаченной профсоюзом, даже рыбалка, загар на песке и купанье в ласковых водах Тихого Дона уже не приносят полного релакса… А в злачных местах и вокруг них тусуются девушки с написанной на лицах бескорыстной доступностью, на некоторых базах собираются любители погонять шары по зеленому сукну биллиардных столов, есть где найти компанию и любителям картишек… Нет, конечно, правильных членов трудовых коллективов сбить с одобряемого и закрепленного в правилах поведения на базах пути заслуженного отдыха трудно, даже практически невозможно, но есть и слабые духом личности, которые плевали на все правила и безоглядно окунались в водоворот пьянства и разврата. Больше того, хотя и трудно поверить, но некоторые специально за этим и ехали на Левбердон! Конечно, с социалистических времен много воды утекло. Снесены или пришли в запустение и сгнили фанерно-щитовые профсоюзные избушки на курьих ножках с «удобствами» во дворе. Их место заняли фешенебельные и не очень, но вполне приличные гостиницы с ванными и туалетами в номерах. Вместо полутора десятков третьесортных точек питания появились сотни вполне пристойных заведений, которые имеют полное право называться ресторанами и кафе. И, конечно, почти бескорыстных любительниц алкогольно-эротических приключений вытеснили модно одетые, пахнущие духами профессионалки с умелым макияжем и твердым ценником, которых по нынешним временам мудрено и непонятно именуют «девушками с пониженным уровнем социальной ответственности». Впрочем, и непритязательные дешевые шлюхи имелись здесь в изобилии, заполняя нишу бюджетного отдыха. Все это не мешало выезжать на природу и отдыхать обычным горожанам, которых Еремей, Мирон и Кот презрительно называли «лохами». «Ниссан-Теана» промчался по Южному мосту и свернул налево, взяв курс к самому сердцу Левбердона, где скучились питейные заведения и сопутствующие им гостиницы. Но вскоре Еремей сбавил скорость. – О! А это что еще за новости? Он остановился перед плакатом: «Кафе “Донские раки”». Пиво и мангальная кухня». Красная стрелка указывала на распахнутые ворота в деревянном заборе, который уже давно окружал большой участок с прудом, в котором за умеренную плату можно было половить карпов. – Кто это здесь открылся? – спросил, ни к кому не обращаясь, свежеиспеченный звеньевой. – Кто разрешил? Кому они платят? – Не знаю, босс, – ответил Кот, который всегда все знал. Еремей устроил бы ему выволочку за подобную неосведомленность, но уважительное обращение ему понравилось, и он миролюбиво предложил: – Заедем, разберемся. Я давно раков не хавал. Да заодно и «крышу» этим лохам поставим! Он заехал во двор. Впереди шумел камышом большой зарыбленный пруд, несколько человек сидели над ним с удочками. Справа располагался небольшой бревенчатый домик, рядом, под навесом – мангал, у которого колдовал грузный немолодой мужчина с бородкой и орлиным носом, в не очень свежем белом фартуке поверх клетчатой рубахи с закатанными рукавами. Судя по запаху, шашлыки были уже почти готовы. На парковке стояли несколько машин: видавший виды красный «Жигуль» – пятерка, белая «Нива» и серебристый «Хендай Солярис» в углу. Еремей притерся к нему сзади, захлопали дверцы, крякнула включившаяся сигнализация, и три новых посетителя вошли в приветливо открытую дверь. Шашлычник проводил их внимательным взглядом. В зале пахло свежим деревом и укропом, из шести столов были заняты два: за одним небольшая компания – двое мужчин и две женщины, лакомились раками, за другим молодая пара ела шашлык. И парень, и девушка были в очках. Тихо играла музыка, было чисто, прохладно, на подоконниках стояли горшки с цветами – в общем-то, вполне уютно. Компания Еремея, гремя тяжелыми стульями, заняла столик посередине. – Эй, кто тут есть живой?! – крикнул Еремей. Подошёл официант – щуплый юноша, судя по чертам лица и особенно носу – родственник шашлычника. Правда, белый фартук на нем был отглаженный и чистый. – Что копаешься?! Видишь, мы пришли! – раздраженно спросил Еремей. – Так я как увидел, так и вышел, – тихо ответил юноша. – Быстрей надо! Ну, ладно… Недавно открылись? – Да, два дня… – Ну, ладно, с этим потом. Давай нам шашлык, по шампуру каждому… Только нормальный, из спины, а не из ляжки! – Еремей говорил громко, и для убедительности ударил кулаком по столу, так что со звоном подскочили тарелки. Посетители оглянулись и стали есть быстрее. Еремей улыбнулся: приятно, когда тебя боятся! – Водки давай хорошей, пол-литра для начала, пива, и раков крупных выбери! – Извините, раков сколько? – робко спросил официант. – Ну сколько… Неси тазик… Вот такой! – Еремей обозначил размер руками, как будто обнял толстый ствол дерева. – Только вначале принеси, покажи – чтоб живые были! И смотри, насчет водки и пива – не вздумай бодяжить, а то спалим ваш шалман! Еремей был в ударе, и Кот с Мироном почувствовали это. Он вёл себя как Авил: тот когда подопьет – изображает хозяина жизни, которого все должны бояться и беспрекословно слушаться. Официант втянул голову в плечи. Молодая пара за соседним столиком бросила недоеденный шашлык и спешно удалилась. Компания любителей раков тоже стала собираться и попросила счет. – А как же шашлык? – спросил юный официант. – В другой раз… Мы спешим… Через несколько минут официант с такой же юной, как он, помощницей, судя по внешности – сестрой, принесли три кружки пива, рюмки, запотевшую бутылку «Финляндии» и большую тарелку дымящегося зарумянившегося мяса. – Это тех лохов шашлык! – недовольный Еремей показал на дверь, вслед ушедшим. – Я же тебе сказал: нам отдельно приготовь, из спинного филея! – Мы всем готовим из карбоната… Попробуйте – очень хорошее… – Давай жрать, Еремей, я уже не могу! – Кот схватил кусок и, обжигаясь, сунул в рот. Мирон молча сделал то же самое. Еремей махнул рукой. – Ну, ладно! Только раков покажи перед тем, как варить! – и тоже жадно набросился на еду. Кот свободной рукой разлил водку. Выпили за повышение Еремея, за блатной фарт, за то, чтобы у них все было и за это им ничего не было… Официант принес показать раков. Крупные, с голубоватыми панцирями, они активно шевелились, сцеплялись клешнями и пытались выползти из эмалированного тазика. Придраться было не к чему. Но Еремей нашел повод. – Это манычский рак! – сказал он. – А это прудовый. У вас и разводите, так ведь? Парнишка угодливо кивнул. – Точно! Вы хорошо разбираетесь… – А у вас написано, что донские!