– Где же ты спрятался, козлик? – задал Голуб вопрос сам себе и, поскольку ответа все равно не знал, запустил бесшумно включившийся двигатель. Перевозчик, заперевшись, сидел на диване в своём гараже и думал, как поступить. Ничего нового Рита не сказала. Почти ничего. То, что Гаврош хочет его убрать и завладеть телефоном, он знал. Что Авил хочет его убрать и завладеть телефоном – тоже знал. А вот то, что Авил решил выполнить необходимую работу его руками – это действительно новость! И в принципе это неплохой вариант… Но сумеет ли он сделать то, чего от него ждут? И не кроется ли тут какая-то подлянка? Чем дольше Перевозчик думал, тем отчетливее понимал, что другого выхода у него нет. А сумеет или не сумеет, и насчет подлянки – будет видно! Перевозчик достал с полки одну из жестяных коробок, вынул завёрнутый в тряпку пистолет, взял его в руку, подержал, сунул за ремень сзади, как делают лихие ребята в заполонивших экраны крутых фильмах. Потом попробовал таким же образом устроить его спереди. Прошелся туда-сюда, сделал несколько резких движений… Оказалось, носить оружие не так просто – во‐первых, неудобно, во вторых, «ТТ» так и норовил выпасть. А уж ходить с ним, а тем более бегать – вообще нереально! «Нужно купить кобуру, – решил он. – Сейчас в оружейных магазинах любые продаются. И нечего здесь сидеть… Не найду я этого Гавроша – найдёт он меня!» Валера взял со стола чёрный пакет с ручками, выложил оттуда хлеб, вытряхнул крошки и положил пистолет. Подняв пакет за ручки на вытянутую руку, посмотрел со стороны и добавил внутрь литровую бутылку с водой, чтобы вроде бы пустой пакет не привлекал внимания. Так он и вышел из своего убежища, запер ворота, вставил между створками спичку для контроля и поехал в центр, к магазину «Панцирь». Решение было принято к исполнению. Глава 2 Дела давно минувших лет 2016 г, Тиходонск После увольнения на пенсию бывший участковый из Яблоневки Федор Гаврилович Полупан по прозвищу Горыныч приехал в родной главк первый раз и по очень важному поводу: на открытие музея Тиходонской полиции. Ради такого дела Полупан надел костюм и даже галстук, который терпеть не мог, особенно в жару, и надевал всего несколько раз в жизни, да и то ненадолго – либо сфотографироваться, либо до первой выпитой рюмки. У входа в музей собрались ещё полтора десятка ветеранов – капитан Королев, задержавший самого Зубра, майор Оленев, освобождавший заложников в аэропорту и навалившийся грудью на муляж взрывного устройства, хотя про то, что это муляж, в тот момент никто не знал. Были и еще несколько человек, ставшие героями музейных экспозиций, к ним и подошел Горыныч, который и сам относился к этой категории. Чуть в стороне стояли ветераны рангом повыше – начальники отделов и служб, полковники да подполковники, которые воспитали героев и руководили их самоотверженными действиями… Хотя всех их объединяло теперь одно слово: бывшие. А значит, не было больше рангов и звёзд – пенсия всех уравняла. В компании руководителей Полупан никогда не смущался, а сейчас – тем более. «А что, – думал он. – В конце концов, они бумажки в кабинетах перекладывали, всё отчёты да показатели требовали, а я реально преступность борол, весь подконтрольный контингент до сих пор помню: кто ранее судим, кто у кого подельником был… И ребят героических помню, хотя многих уж и в живых нет…». Вскоре подошла группа молодежи – кадеты полицейского колледжа, которые во все глаза смотрели на живых легенд тиходонской милиции. За пять минут до назначенного времени к гостям вышел бывший стажёр Полупана Борька Ищенко, то есть, теперь уже полковник Борис Борисович – замнач Управления. – Здравия желаю! – подчёркнуто уважительно пожал он каждому ветерану руку. – Здравия желаю! Невысокого роста, с округлившимся лицом и залысиной он совсем был не похож на того шустрого стажёра, которому Полупан пророчил блестящее будущее. Хотя взгляд такой же цепкий и рукопожатие крепкое. – Здравствуй, Боря! – ответил Полупан. – Рад тебя видеть! И рад, что не ошибся в тебе! Женщина-экскурсовод в форме майора внутренней службы провела гостей по музею – в общем-то, это был один большой зал с застеклёнными стеллажами по периметру, – и остановилась у стенда, с фотографии которого смотрел на гостей молодой лейтенант Королев, рассказала об опасном маньяке Зубре, которого обезвредил вчерашний выпускник милицейского института. Потом сам Королев добавил несколько слов, зрители поаплодировали, и они перешли к следующему стенду. Наконец, все оказались перед портретом самого Полупана, и экскурсовод торжественным голосом поведала о налетах опасной бандгруппы на домовладения в Климовском районе, о совершенных ею убийствах… – Но Федор Гаврилович выследил бандитов, смело вступил с ними в схватку, – торжественно произнесла она. – Двух налетчиков капитан Полупан нейтрализовал, а трех вывел из строя! Ему тоже аплодировали, кадеты задали несколько вопросов, среди которых обязательный: – А вам было страшно? – Конечно! – честно ответил Горыныч. – Чуть не ус… В общем, было страшно, но сотрудник милиции-полиции обязан преодолевать страх! Вот присутствующий здесь Борис Борисович Ищенко однажды самоотверженно гнался ночью за вором по колено в грязи. И задержал вооруженного финкой преступника! Про финку он придумал, но показалось, что иначе та ночная погоня будет выглядеть не особенно героически. Хотя нож у жулика вполне мог быть и Борька действительно рисковал! Потом ветераны и кадеты вместе сфотографировались «на память», и Ищенко пригласил пройти в Управление: посмотреть, как оно преобразилось, и вспомнить, так сказать, молодость. – О, какой ремонт, – загудели гости из вежливости, проходя по коридору отдела уголовного розыска. – За счет внебюджетного финансирования, – пояснил Ищенко, хотя это и так было всем ясно. – Вот, отдел по раскрытию убийств. Здесь у нас опера сидят, вместо того чтобы бегать по территории. Новые методы: инновации, цифровизация! – отечески-шутливым тоном пробасил Ищенко, заходя в один из кабинетов. Два молодых оперативника вскочили из-за столов и вытянулись по стойке «смирно». – Доложите, чем занимаетесь! – приказал полковник. – Сопоставляем алгоритмы способов убийств прошлых лет и современных! – отчеканил один из парней. – Ну, и что получается? Оперативник покосился на ветеранов за открытой дверью в коридоре. Горыныч стоял прямо на пороге и слушал с неподдельным интересом, в отличие от остальных. – Говори, говори, это наши люди, они бандитов ловили, когда ты ещё пешком под стол ходил! – Ну, процент огнестрелов увеличился, хотя в основном – холодное оружие и предметы бытового обихода… Есть и похожие по способу с большим интервалом во времени… Вот недавно в Яблоневке скелет давно пропавшей девушки обнаружили, на ребре след клинка, значит, убийство… – В Яблоневке? – насторожился Полупан. – А кого там? Когда? – Кузнецову, кажется, – пояснил Ищенко. – Которая без вести пропавшей числилась. В прошлом году нашли, ее, оказывается, подмытым берегом завалило. – Ножом в сердце? – насторожился Полупан. – Как этого, Бабаскина? Ну, Никитоса? – Да, – удивлённо ответил оперативник. – А вы откуда знаете? – А еще есть сходный способ? – не отвечая, спросил Горыныч. – По нераскрытым? – Есть… Старое: бойцы без правил – шило и клинок, а вот совсем свежее – Еремей из Авиловской ОПГ… Но такие удары погоду не делают, они единичны! Полупан побагровел. – Да это же Сережка Гаврин всех валит! Я сразу, еще в девяносто шестом на него подумал! Только проверяли тогда спустя рукава: запрос в армию послали – оттуда пришла отписка, и все! – Гаврилыч, успокойся! – Ищенко положил ему руку на плечо. – По тем, Яблоневским, сроки давности вышли, они с учета сняты! Да и по бойцам без правил! – Так что, пусть и дальше людей валит?! – во весь голос закричал Полупан, срывая с себя ненавистный галстук и сжимая его в кулаке. Он был в ярости и сейчас полностью оправдывал прозвище Горыныч. Только вместо огня изо рта у него летели брызги слюны. – А вы будете дела в архив списывать да срока давности дожидаться?! – Успокойтесь, успокойтесь, – один из хозяев кабинета поспешно налил из графина стакан воды. – Сядь, подожди, сейчас поговорим, – полковник вышел в коридор, где встревоженные ветераны, сгрудившись, заглядывали в кабинет. – Спасибо вам большое, что пришли! Если что, обращайтесь, всегда буду рад помочь! А сейчас извините, открылся важный вопрос, надо им заниматься. – Да не за что, Борис Борисыч! Приглашайте, всегда рады! – загомонили отставники. – Сотрудник проводит вас, вручит небольшие подарки… Лейтенант! – Ищенко поманил пальцем оперативника. – Возьми ключи от моего кабинета… Справа на столике – подарки в пакетах… Каждому ветерану – по пакету! Быстро! Опер схватил ключи и выскочил в коридор. – Идите за мной, пожалуйста! – пригласил он гостей. Полупан, тяжело дыша, сидел на стуле и жадно пил воду. – Докладывай! – приказал Ищенко оставшемуся оперу. – Сколько всего таких случаев? Не только у нас, по России надо посмотреть! – Порядка десятка, может, больше… А по стране надо выборку делать! – Ничего смотреть не надо, никаких выборок! – горячечно произнёс Горыныч. – Это Гаврин, сучонок! Он сотни свиней переколол, а потом за людей взялся! И Никитос, и Кузнецова, – и все эти ваши «висяки» на нем! Просто он умело обставляется! Но больше некому! – Знаешь, Гаврилыч, – подумав, сказал Ищенко. – Пойдём-ка ко мне, я начальника УР вызову, ребят-убойщиков… Расскажешь им свои подозрения, обсудим все. Только не скандаль… * * * После расстрела на Лермонтовской, Гаврош неделю не высовывал носа из своей квартиры. Но бесконечно отсиживаться в норе нельзя. К тому же всю жизнь он ходил бок о бок со смертью и привык к риску. Другое дело, что очень трудно найти черную кошку в темной комнате. Особенно, если ее там нет. После того что произошло в его квартире, Перевозчик наверняка «залег на дно». Скорей всего, вообще уехал из города. Только любой беглец всегда оставляет следы… Конечно, лучше всего было бы грохнуть самого Авила. Но для этого понадобится десяток вооруженных до зубов головорезов, да и то если повезет… И все равно этим проблему не решить. Потому что проклятый Перевозчик может отдать телефон напрямую друзьям убитого Шевлякова… Так что, без него не обойтись! Гаврош вновь шёл по торговым рядам «Колеса Фортуны» и вновь мысленно отмечал, что изменилось с тех пор, как он был здесь последний раз: «На месте старого Кима теперь торгует молодой парень. То ли внук, то ли просто земляк, но похож. В этом ряду почти все новые, мало кого знаю… О, а там вообще место освободили, похоже, собираются новый павильон строить. Жизнь здесь была очень динамичной, потому что машина для производства денег не может простаивать или работать вхолостую. Хоть бы Кривой оказался на месте – по слухам, он уже освободился и должен был, подобно иссохшей губке, напитаться свежими новостями из криминальной жизни города. Кривой, как всегда, сидел под тентом у развала старых запчастей с разборки. Увидев Наполеона, он вскочил, хитрые глаза воровато забегали из стороны в сторону. – А ты чего? – сказал он. – У нас тут новая крыша…