– Ну все, хватит, – сказала я, выключая комм и натягивая респиратор. – Поехали отсюда. Машина у нее была – настоящий танк, такой даже пыльная буря не страшна. Ветер едва не сбил меня, пока я добежала до дороги. Илена тоже едва дошла, хотя она-то по крайней мере видела, куда идет. Мы забрались внутрь и некоторое время переводили дыхание. Я терла глаза – в них опять было полно песка. Илена сняла очки и респиратор и не глядя швырнула их назад. За стеклом была сплошная желто-серая муть. – Проекция местности, – приказным тоном сказала Илена, и на лобовом стекле возникли подсвеченные очертания дороги, деревьев и даже моей станции. – Проложить маршрут. Место назначения… Э-э… А куда тебя отвезти? – Гетто. В смысле, Чарна-Техническая, улица Авиационная, дом сто тридцать. – Проложить маршрут. Место назначения – Чарна-Техническая, улица Авиационная, дом сто тридцать, – повторила Илена. Часть дороги на лобовом стекле подсветилась зеленым. – Включить контроль, экстремальные погодные условия. Коррекция маршрута с учетом ветра. Старт. Машина плавно тронулась. – Ну вот, – Илена откинулась назад, даже не пытаясь держаться за руль. – За час доберемся. – Тебе не влетит за то, что взяла машину? – спросила я вдруг. Что мне вообще за дело? – Еще как влетит, – поморщилась Илена. – Но оно того стоило. Слушай, Рита… – Рета, – поправила я неожиданно для себя. – Магрета, да? Я вздохнула. – Реталин. Илена неуверенно улыбнулась, не понимая, с чего я взялась так по-идиотски шутить. – Рета и Коди – это Реталин и Кодеин. У нас не запрещено давать такие имена. – А Коди – это?.. – она не договорила, но я поняла, что она знает. – Он самый. – Я немного слышала, о чем вы говорили с Марко, – кивнула она. – Мне жаль, правда. Братья иногда жутко бесят, но по ним все равно скучаешь. На сочувствие это тянуло так себе. – Это не «скучаешь», – зачем-то сказала я. – Это как будто у тебя внутри ожог четвертой степени, и кажется, что вместо воздуха – вата, ты задыхаешься, почти ничего не понимаешь и просто ждешь, когда наконец тоже сдохнешь. А тебе надо двигаться, есть, строить мост и выходить утром из камеры на перекличку. Я снова начала задыхаться, грудь сдавило, и я с силой закусила губу. Соленый привкус во рту привел меня в чувство. Да что со мной творится? – Черт. Прости, – сказала Илена, и я поняла, что ей правда жаль. – Я знаю, что он, ну… исчез... – Это называется «умер». – …из-за Марко? Это правда? Она явно надеялась, что я скажу «нет». Братья иногда жутко бесят, но мы все равно их любим. – Правда. Илена перестала следить за дорогой и повернулась ко мне. – Это же не он его убил? – спросила она шепотом. – Пожалуйста, только не говори, что это он! – Ты что, вообще не знаешь, что там случилось? – спросила я. Она помотала головой. – Младшим сестрам у нас ничего не рассказывают, – сказала она немного обиженно и тут же спохватилась. – Ой, прости. Тебе, наверное, не хочется про это говорить. Извини, я не должна была спрашивать. Теперь она будет думать, что ее брат кого-то грохнул. Вот ее награда за то, что не побоялась поехать искать незнакомую девушку из Гетто во время песчаной бури. – Это не он, – ответила я. – Он не убивал. Но он сделал одну вещь… И Коди из-за этого погиб. Семь месяцев назад. В Вессеме. Глава 5 Весь день мы впахивали на фермах. Тогда как раз появилась мода на флоретты – эти мелкие оранжевые съедобные цветы, под них выстроили специальные теплицы, и мы с Коди сначала их строили, а потом остались там работать. Нам это не нравилось – цветы, разумеется, приятно пахнут и все такое, но воровать их бессмысленно, все равно не наешься. Мы, конечно, попробовали, предварительно потратив пару дней на поиск слепой зоны камер, – сладковатые, ванильные и немного цитрусовые, вкусно, но толку ноль, а ухаживать за ними – умереть можно. Вечно голодный Коди очень страдал. Но в тот день он не жаловался, молча что-то обдумывал, а вечером сказал, что два парня хотят попасть в Вессем и готовы за это заплатить. – Что еще за парни? – спросила я, застыв у стола и обдумывая предложение. «Одного зовут Теодор, – ответил Коди, – другого Марко. Оба из Сити». – И что им там надо? «Понятия не имею. Я спросил. Они сказали, что интересно». – Врут? «Естественно». – А сколько платят? «Двести». – Неплохо! – я присвистнула. Это была наша с Коди зарплата за два месяца. – И ты согласился? «Почти. Я сказал, что пойду с сестрой. Они против. Но куда денутся. Других проводников у них нет». Он усмехнулся. Мы оба были уверены, что мы не единственные, кто знает дорогу. Но одно дело – пойти самому, пошарить по заброшенным домам и что-нибудь оттуда унести. И совсем другое – связаться с двумя мажорами из Сити. Себе дороже. Только два восемнадцатилетних идиота и согласятся. – Наверняка им уже кто-нибудь отказал, – сказала я, передавая ему банку консервов. Коди достал нож и вскрыл ее одним движением. – Наверняка, – подтвердил он, для разнообразия голосом. – Но ты все равно хочешь? «Нам восемнадцать, – Коди пожал плечами, крутя нож в руках. – Вот-вот нас вышвырнут из теплиц. Нам нужны деньги». Это я и сама понимала. – Ты можешь пойти, а я останусь в теплицах. Буду работать, пока ты их водишь. «Нет. Нам нужен Нико». Коди прожолжал выделывать ножом всякие фокусы – лезвие так и мелькало. Я волновалась, что он воткнет нож в руку – но последний раз такое случалось классе в пятом, и с тех пор Коди здорово наловчился. Усилием воли я заставила себя не давать ему советов. – Я могу его попросить. «А если он посреди дороги откажется со мной разговаривать?» – А ты вообще уверен, что он сможет провести нас туда? Я имею в виду, сейчас. «Спроси». После памятного разговора с Коди и Эме, которые заставили меня дать это дурацкое обещание, я не разговаривала с Нико месяц. – А, теперь, значит, мне можно поговорить с Нико? Когда тебе это понадобилось, да? «Не кричи. Ты разговаривала с ним сутками напролет. Это плохо. Попросить помощь – нормально. Если ты не хочешь, то не надо».