– Ничего, – кивнул головой Теодор. – Я тоже сразу подумал. Личность полностью разрушалась. – Я сглотнула. – Но они придумали, как это обойти. Я дернулась и подалась вперед. – Лукаш про это много писала в дневнике. – Теодор пролистал страницы, даже не пытаясь смотреть в текст. – Когда привыкаешь к этим ее сокращениям, все становится понятнее. Вот тут везде у нее – неудачно, неудачно, неудачно… Они пытались останавливать процесс раньше, но тогда мозг не справлялся с имплантами. Останавливали позже – и от личности оставалось слишком мало, чтобы совершать потом какие-то осмысленные действия. Пытались создавать пары Измененных и операторов, которые управляли их действиями, но их постоянно подводила связь, а когда Измененный оставался без контроля оператора, случалось что-то, что она называла «агрессия х10». Я сглотнула. – И что они придумали? – спросила я шепотом. – Они называли это «Голос». – Вот эта коробочка, которую я подобрала с ее трупа? – Да. Это слепок личности Измененного. В основном, насколько я понял, его воспоминания. Но еще модели принятия решений, какие-то поведенческие паттерны… После того, как они заканчивали трансформацию мозга, эти воспоминания записывались обратно. Это было долго – нейронные связи так просто не выстроишь, но вроде бы надежно. – Слепок личности Измененного, – повторила я. – Вот же срань. – Да, это звучит невероятно, я даже представить себе не могу, что это за технология, но, судя по всему, у них получилось. Может, если бы я провел в той лаборатории больше времени, я бы понял, что… – Заткнись, Теодор, – оборвала я его. Он обиженно посмотрел на меня, но я уже достала комм и произнесла ритуальную фразу: – Привет, Нико. У Теодора вытянулось лицо. Ди шепотом выругался так, что Эме бы позавидовала. – Привет, Рета, – ответил Нико. – Нужна помощь? – Нико, что ты знаешь о проекте «Голос»? – спросила я. – Боюсь, что ничего, Рета, – сказал Нико с сожалением. – Подумай получше. Ты точно что-то знаешь. – К сожалению, нет. – Да хватит мне в уши-то ссать! – не выдержала я. – Ты сам – проект «Голос», слепок личности, воспоминаний и поведенческих парт.. патр… Короче, не ври мне, Нико, ты был там, живой, в этой лаборатории, ты, мать твою, вынес оттуда что-то и сделал вот это вот, – я трясла коммом, забыв, что Нико не способен меня видеть. – Ты знаешь, как Лукаш это делала! – Кажется, ты очень расстроена, Рета, – сочувственно сказал Нико. – Я действительно забрал оборудование из лаборатории Вессема, но я не знаю ничего о проекте «Голос». И я тебе никогда не вру. – Рета, – Ди положил руку мне на плечо, и я вздрогнула от неожиданности. – Спокойно. Задавай правильные вопросы. – Правильные – это какие? – Например, что это было за оборудование. – Ладно. Нико, что именно ты забрал тогда из Вессема? В тот день, когда потерял там комм? – Платы, сенсоры, усилители биопотенциалов, устройства записи и преобразования электроимпульсов, фильтры… – Ладно, проехали. Ты упер кучу непонятного барахла. Что дальше? Что ты собирался с этим делать? – Сначала хотел продать. Потом решил разобраться, что именно я продаю. – И что? – Вкратце – это была часть устройства, собирающего и преобразующего информацию, находящуюся в гиппокампе и коре мозга. – Часть? – встрял Теодор. – А где все устройство? Я его проигнорировала, Нико – тем более. – Устройство, копирующее память? – Ну, это довольно грубо, но – да. Копирующее память. – И ты его собрал, – сказала я. – Достал где-то детали, которых не хватало. И скопировал свою память. Я права? – Я не знаю, Рета, – сказал Нико с сожалением. – Мои воспоминания обрываются на том, как я подключаю электроды. Но, если мы с тобой разговариваем, логично предположить, что мой план сработал, так? Я покачала головой. Да уж, логично. – Тогда скажи еще вот что, – решила я задать вопрос, который когда-то пообещала себе никогда не задавать. – Почему я? Почему мой комм? Не Коди, не… не Тенны. Почему мой? – Этого я тоже не знаю, Рета. Вероятно, это решение я принял после того, как провел эксперимент. – Предположи что-нибудь, – попросила я шепотом. – Боюсь, что не могу. На это решение могло повлиять слишком много факторов. Возможно, произошли какие-то события, которые заставили меня так поступить. На данный момент я даже не знаю, почему я вообще решил встроить скопированные данные в комм. И каким обазом мне это удалось. Я прикрыла глаза. Что бы там ни произошло, что бы он ни думал во флойтовом угаре, Нико все равно выбрал меня. – Спроси его, где это устройство сейчас, – спросил Теодор, едва не подпрыгивая от нетерпения. – Где устройство сейчас? – послушно повторила я. – Я не знаю, Рета, – сказал Нико. Я мысленно отвесила себе затрещину. Правильный вопрос. – Где ты проводил свой эксперимент? – В подвале школы. – Что?! Почему? – Там все как дома, только наоборот – есть электричество и нет людей. – Но ты же его там не оставил, да? Ты собирался продать это оборудование? Или спрятать? Или что вообще? – Скорее всего, я его использовал, – задумчиво сказал Нико. – Я тогда работал над одним проектом – мне нужны были как раз похожие детали. – Дай угадаю. Проект случайно был не в том, чтобы безопасно удалять полицейские чипы? – Ты угадала! – сказал Нико. Если бы экран работал, он бы сейчас улыбался. – Значит, Ворон, – кивнул Ди. – Этот парень псих, – пробормотал Теодор. – У него была технология копирования воспоминаний, а он пустил ее на запчасти. – Не о том думаешь, – сказал Ди. – Технология Амелии Лукаш едва ли предполагала, что чип, или что там, с воспоминаниями Измененного встроят в комм. Эта коробочка, которую подобрала Рета, – просто хранилище информации. Вряд ли Лукаш вообще рассматривала такую возможность. А у Нико получилось. – Ну да, – кивнул Теодор. – Но ей это было и не надо. Все это должны были переписать в мозг Измененного. Зачем им голосовой модуль? – Но если мозга нет, то сгодится и комм, так? Или компьютер? – Слушай, заканчивай играть в Сократа и говори прямо, что придумал. – Я хочу сказать, что у тебя в рюкзаке, – Ди мотнул головой, – лежит личность парня, который совершенно точно знает, что, мать его, такое случилось с Вессемом. Он был в той лаборатории, он в подробностях видел и на себе испытал технологию превращения в Измененного. И он может нам об этом рассказать. Глава 24 Ди жил в стандартной комнате, такой же, как была у нас с Коди – только он жил в ней один. Когда мы все набились туда, места не осталось совсем. – Располагайтесь, – сказал Ди, ловким движением накидывая покрывало на кучу на кровати. Из тумбочки, на которой стоял чайник и лежали детали какого-то механизма, он извлек банку и потряс. Внутри что-то загремело. – У меня, кажется, есть кофе.