*** Из тюрьмы я обычно звонила маме раз в две недели. Ее номер был одним из двух, что я помнила наизусть. Вторым был номер Коди, и ему я пыталась позвонить в ту неделю, когда не звонила маме. За минуту, что мне давали поговорить каждые семь дней, я успевала узнать, что с ней, Матеем – ее парнем – и Лирой все в порядке и что Коди не объявлялся. В те недели, что я пыталась позвонить Коди, я не узнавала ничего. – Ну наконец-то, – сказала мама, когда после социалки я появилась у нее на пороге. Рано или поздно это нужно было сделать. Сколько можно звонить ей и делать вид, что я все еще в тюрьме. – Что ты мне принесла? – спросила Лира. Этим вопросом она встречала вообще всех. Сегодня она спросила это, не вылезая из-под стола. Я наклонилась и увидела, что она увлеченно рисует что-то не стене косметическим карандашом. И что со временем она все больше превращается в нашу с Коди копию – такая же бледная и бесцветная. – Привет, – сказала я всем сразу. Мама посмотрела мне за спину. – А где твой брат? – Мам, Коди пропал, – сказала я, царапая ладони. – Я тебе говорила. – Ерунда, – отмахнулась она. – Он просто где-то шляется. Погуляет и придет. Садись. Я села, и Лира немедленно принялась рисовать на моей ноге. Смысла возражать я не видела. У них дома я нечасто бывала – мама, Матей и Лира переехали сюда года два назад, но Матей нас с Коди не особенно жаловал. Сейчас я наконец рассмотрела квартиру: она состояла из кухни и комнаты, которая сложной системой перегородок была поделена на три части. В одной, как я понимала, жили мама и Матей, в другой спала Лира, а в третьей Матей варил то, что он там варил. Пахло сигаретами, подгоревшей кашей, ацетоном и неожиданно гиацинтами. На стенах, покрытых облупившейся краской, висели плакаты – на одном были коты, на другом – девушка в купальнике, а третий почему-то содержал график прививок. Из больницы его, что ли, стащили? Я перевела взгляд на маму – посетить больницу ее могла заставить лишь одна причина. – Поздравляю, – буркнула я, глядя на ее живот. – Кого ждете? – Хорошо что ты зашла, – сказала она, не ответив на мой вопрос. – Я решила, что ты переедешь к нам и будешь присматривать за детьми, пока я работаю. Потом, когда твой брат вернется и тоже выйдет на работу, переедем все вместе в квартиру побольше. От этого плана я потеряла дар речи. – Мы же семья, – добавила мама со значением. – К тому же на четырех детей мы будем получать приличное пособие. – Во-первых, – сказала я, – Коди не вернется, мама. И даже если бы вернулся – нам скоро девятнадцать, никакого пособия ты не получишь. Во-вторых, если бы я хотела возиться с младенцами, я бы поступила как ты – забеременела в пятнадцать. В-третьих, мне есть где жить, спасибо. – Значит, семья для тебя – пустой звук, – сказала мама особенным голосом. Я знала, что за этим последует, и поднялась, но тут дверь открылась – вошел Матей. Некоторое время он смотрел на меня молча – видимо, не узнавал. Потом наконец кивнул: – А, явилась – не запылилась. Я понадеялась, что сейчас он меня выгонит и разговор можно будет не продолжать. Но плохо я, оказывается, знала маминого парня. – Что, поняла уже, что работу тебе теперь не найти? Значит, так. Жить будешь с малыми, работать с Гертой будете по очереди. Считать умеешь? Слышь, ты, отвечай, когда тебя спрашивают. – Умею. – Значит, будешь на продажах. Я перевела взгляд на маму – она заискивающе улыбалась мужу. Этот взгляд я тоже хорошо знала. Таким взглядом смотрят на тех, кого думают, что любят, а на самом деле боятся и пытаются угадать их следующее движение, прочитать их намерения по взгляду, жесту, раздувающимся ноздрям. Я знала, потому что таким взглядом мы все – мама, Коди и я – смотрели на отца. На секунду я подумала, что можно согласиться и переехать к ним – ведь мы с Коди всегда защищали друг друга, а Лира тут одна. Потом поняла, что Матей – это не мой папаша. Воевать с ним в одиночку, без Коди, я не потяну. Уж лучше держаться от него подальше, а как устроюсь – забрать Лиру к себе. Я встала. – Счастливо, – сказала я. – Обязательно загляну к вам, когда решу сесть в тюрьму еще раз. Глава 11 Вызов от Боргена Кару пришел через три дня. Видимо, это время он потратил на подготовку своей операции. Мне было предложено мыть посуду на каком-то празднике – не самое плохое занятие, вот только кто реально станет ее мыть, пока Кару будет ставить надо мной свои бесчеловечные эксперименты? Я приняла вызов, получила пропуск («Ну надо же, – сказал Берт, – тебе везет! Второй вызов в Сити!») и стала ждать звонка. Кару позвонил вечером. – Каков план? – спросила я. Меня немного трясло. Эме делала вид, что не замечает меня. – Это прием для партнеров и друзей «НейроКортИнн», – сразу перешел к делу Борген Кару. – Там будет масса народу, вам нужно просто зайти, смешаться с толпой и ждать меня. Наверху, в лабораториях, в это время никого не будет. Очень удобно. Действительно. – Есть одна проблема, – сразу поняла я. – Мне не удастся смешаться с толпой на приеме в Сити. Серьезно. Дохлый номер. Кару улыбнулся. – Удастся. Вам кое-кто поможет. Тот, кто вам сильно обязан. – Ой, да ладно, – пробормотала Эме за моей спиной. – Анне? – догадалась я. – Именно. – Чем это она мне поможет? – Это ее забота. Просто будьте у нее дома завтра в пять. Я кивнула. В пять. К Анне я сумела добраться только в пятнадцать минут шестого. Пробежав через парк и стараясь не попасться на глаза патрулям, я остановилась перед домом на улице Канделя. Анне ждала меня у ворот – видимо, чтобы я лишний раз не светила свои документы. – Быстрее, – она схватила меня за руку и потащила внутрь. – Времени в обрез. – Верни мою куртку, – сказала я вместо приветствия. – Позже. Поняв, что куртка Коди цела, я немного успокоилась. А вот Анне наоборот нервничала все больше. – Сюда, – она затащила меня в комнату, в которой я не успела побывать в прошлый раз. Одну стену целиком занимало зеркало, другую – мониторы и какое-то оборудование. На стойке был закреплен странного вида костюм, от которого тянулись провода, и шлем виртуальной реальности. – Волосы у тебя чистые? – спросила она. – Да вроде, – я взъерошила отросшие пряди. Я не успела увернуться – она тоже потрогала мою голову. – Эй! – возмутилась я. – Так не пойдет, – помотала она головой. – Душ вон там, – она кивнула в сторону двери в дальнем конце комнаты. – У тебя десять минут. Раздражение сошло на нет, как только я встала под горячую воду. У нас вода из крана все еще лилась чуть теплая и все те же три часа в день. Сити эти проблемы явно не коснулись. Я вылила на себя все средства, до которых смогла дотянуться – половина из них мне была не знакома, но пахли они приятно – и вернулась к Анне в гораздо более приподнятом настроении. Она тоже времени не теряла. В комнате появилось кресло и стол с парой десятков баночек. – Садись, – скомандовала Анне. Воодушевления ей было не занимать. – И кто тебя так постриг, – бормотала она, перебирая мои волосы. – Будто ножом кромсали. – Тюремный парикмахер, – ответила я, хотя ответа она явно не ждала. – Стилист из него так себе, надо будет пожаловаться. – Ничего, это мы сейчас уложим. Я сидела спиной к зеркалу и могла только догадываться, что она там делает.