Они переглянулись с улыбками. – Отнести это, – Ханнеле показала на ящики, которые были сложены неподалеку. – Наши… ламмитин. Тепло. – Они не тяжелые, – сказала Аре, – я могу сама. Они были тяжелые, эти ламмитин – то есть обогреватели, и мы планировали перетаскать и собрать их позже. Но, конечно, не для модификантов. – Я принесу, – вызвался Детлеф. Подмигнув Ханнеле, он отправился за ящиками и уже через минуту вернулся. Я могла бы понять его рвение – Ханнеле была красивой, настоящая принцесса севера из древней баллады, волосы как лен и глаза как васильки и все такое. Могла бы понять – если бы не знала, как сильно он привязан к Эрике и как ждет, когда наконец Коди ей надоест. Детлеф никогда не показывал этого – за исключением того случая, когда его накрыло на минус втором этаже желтой зоны и он все мне выложил. Он ни за что не сделал бы ничего плохого Коди. Никогда не стал бы вмешиваться в их странные отношения. Но я все видела в его голове. Ребята принялись открывать ящики, но почти сразу их вызвали в другой конец лагеря и мы снова остались одни. Ханнеле проводила Детлефа взглядом. Повернувшись к Эрике, она что-то сказала. Эрика пожала плечами. – Что она говорит? – поинтересовалась Аре. – Спросила, как он это делает, – нехотя объяснила Эрика. Я могла понять ее удивление. Если бы я не видела – и не чувствовала, – как они втроем растащили на запчасти ветрогенератор, тоже не поверила бы. – У него усиленные мышцы, – радостно сообщила Аре и для верности показала на свою руку. – У-си-лен-ны-е, понимаешь? Ханнеле кивнула. – Мы можем много всего, – похвасталась Аре. – А Рета и Эрика… И еще у нас есть парень, Иштан, потом покажу, они вообще… – Поменьше говори, – оборвала ее Эрика. – В общем, увидите, – быстро закруглилась Аре. Но ее явно тянуло поболтать, и она спросила: – Как вы сюда добрались? Тоже на пароме? – Мы приехали мост, – покачала головой Ханнеле. – Приехали по мосту? От самого Северного Союза? – Нет, – Ханнеле замотала головой, не переставая улыбаться. Улыбкой она, кажется, компенсировала нехватку слов. – Ехать паром от Котти до Нарга, это саари… – Остров, – подсказала Биргит. Голос у нее был низкий и хриплый, почти мужской. И сама она напоминала парня со своими широченными плечами и выступающей челюстью. Да, подумала я с сочувствием, ей, наверно, так не подмигивают. – Остров, – повторила Ханнеле, растягивая букву с. – Оттуда мост на другой остров. И еще на другой остров. И сюда. Мост вон там, – она указала куда-то на север. – Нам повезло попасть сюда, – сказала Биргит. – Почему? Это что, опасно, да? Мосты старые? – жадно спросила Аре. – Нет, – Ханнеле замотала головой так, что волосы рассыпались по плечам. – Попасть сюда, – она топнула ногой и добавила что-то на норска. – Повезло, что взяли, – пояснила Биргит. Я повернулась к Эрике. Хоть она что-то понимает? – Они рады, что их взяли на учения, – пояснила Эрика со вздохом. Ролью переводчика она тяготилась. – В Северном Союзе служба для женщин необязательна, но без нее на хорошую работу не возьмут. Чем больше достижений за время службы, чем больше опыта они получат, тем лучше потом устроятся. – Да, – кивнула Ханнеле с широкой улыбкой. – Потом можно даже сделать одла. – Фарма, – поправила Биргит. – Взять свою землю. – Ферма, – вздохнула Эрика, распаковывая последний обогреватель. – Они получат землю в аренду на сто лет. Я бы еще с удовольствием послушала про мосты между островами и аренду земли, но браслет на моей руке завибрировал. Эрика тоже посмотрела на свое запястье. Нас вызывали. Когда мы дошли до купола, в котором разместился медицинский блок, Иштан был уже там. Тренировка была стандартная – никого не стали отрывать от работы ради того, чтобы мы рисовали круги и квадраты, так что кураторы заставляли нас переключаться по какой-то одной им понятной системе. Как на зло, раз за разом я оказывалась в голове Рейниса, Петера и Каукса, того парня, который был похож на сырое мясо, так что через пару часов, когда все купола были поставлены и ужин приготовлен, я вконец измоталась. С трудом запихнув в себя пару ложек (казалось, у еды был вкус крови, и меня едва не стошнило), я поднялась и вышла. Все устали, проголодались, все были взбудоражены, кто-то знакомился, кто-то обсуждал северных девчонок (особенно, как я понимала, Ханнеле). На меня никто не обратил внимания. До вечерней переклички оставалось еще полчаса, надо было успеть прочистить голову. Кислые конфеты лежали в рюкзаке, но я была уверена, что и у них сейчас будет мерзкий привкус. Лагерь окружали деревья, невысокие кривые сосны, растущие прямо из серой скальной породы, из трещин в камнях. Я подошли к одной из них, потерлась щекой. На секунду стало легче, но тут же мне показалось, что кора расплавилась от моего прикосновения, стала мягкой, липкой. Я шарахнулась в сторону и еще целую секунду видела, как от дерева к моему телу тянутся темные нити. Меня передернуло. Внутри поднималась волна злости, и одновременно захотелось плакать. Я схожу с ума? Кто вообще знает, что происходит с медиаторами со временем? Что, если герр доктор проверяет не только к какому количеству людей я могу подключиться, но и сколько вообще времени выдержу? Затылок начал болеть. Как там говорил Карим – исследования определят будущее наших вооруженных сил? Но им же наверняка нужно знать обо всех последствиях, обо всех рисках, прежде чем расширять программу. И чем быстрее все эти последствия наступят, тем, получается, лучше. Что, если совсем скоро я вслед за той девчонкой стану серым туманом?.. Я шагала, сама не замечая, все быстрее и быстрее, и едва не упала, неожиданно влетев в воду. Остров кончился. Давно уже наступили светлые северные сумерки, в спокойной воде отражались редкие звезды. Вдоль горизонта словно провели маркером желто-рыжую полосу. Вдалеке я видела огоньки – то ли лодка, то ли соседний остров. Опустивший на корточки, я погладила мокрые камни и скользкие водоросли, дотронулась до воды. Она оказалась ледяной, но неожиданно от этого мокрого холода мне стало легче. Не успев ни о чем подумать, я скинула ботинки и носки, стянула и бросила на землю куртку, майку и штаны, сверху положила нижнее белье и вошла в воду. Ноги тут же свело, но я не продолжила идти. Шаг, другой – и вот я уже по пояс в ледяной воде, еще шаг – от холода перехватило дыхание. Я погрузилась по плечи, и сердце едва не остановилось. Но мне определенно становилось лучше. – Я вода, – сказала я вслух, сжала зубы и окунулась с головой. Плавать я не умела. Я просто зависла посреди темноты, в ушах шумело, холод постепенно уходил, и не было ни «Мадженты», ни доктора Ланге, ни Рейниса с его ментальными лезвиями, ни страха, не было ничего, только я и вода, и мне было хорошо – пока вдруг какая-то сила не рванула меня вверх. От неожиданности я закричала и сразу наглоталась воды. Но тут сработали рефлексы, вколоченные в меня сержантом Дале на дополнительных занятиях, и, развернувшись, я резко выбросила кулак вперед и вверх. Мой кулак врезался в чей-то нос, человек отпрянул, выпустив меня, и с некоторым удивлением я увидела перед собой полностью одетого мокрого Петера. – Ты что творишь?! – возмутилась я, пытаясь откашляться. – Я думал, ты тонешь, – сказал он. – Ты ненормальный? – я вырвалась из его рук и медленно побрела к берегу. Судя по звуку, Петер пошел следом. – Ты долго была под водой. – А ты что, за мной следил? Я, блин, медиатор. Мне надо всякую чушь делать. Чтобы не было дери… лизации, понял? Если увидишь, как я сосновые иголки жру, будешь их у меня изо рта доставать?! – Прости, – сказал Петер, помолчав. Я наконец выбралась на берег, вытерлась футболкой и принялась натягивать одежду. Меня колотила крупная дрожь. Петер стоял, отвернувшись и глядя на огоньки на горизонте. Его тоже трясло. Камни под его ногами стали темными и блестящими. Кинулся меня спасать, надо же. Даже ботинки не снял. – Я испугалась, – сказала я. – Думала, что схожу с ума. Мне нужны были очень сильные ощущения, чтобы это перебить. Да повернись уже, что я с твоей спиной разговариваю? Я обычно разное делаю, чтобы придти в себя. Но в этот раз ничего не помогало. И я подумала… Знаешь, я ведь ее видела, – сказала я шепотом. – Кого? – спросил Петер. Он так и стоял ко мне спиной. Здесь не было камер, и даже если мой трекер передает информацию – прямо сейчас меня вряд ли кто-то слушает. – Ту девушку. Медиатора. Которая была до меня и Эрики. Теперь Петер резко обернулся и посмотрел на меня. – Нет, – покачал он головой. – Зачем ты так? Я же знаю, что она… Что ее нет в живых. – С чего ты это взял? – Я знаю.