Я покачала головой. — Мне нужно поставить ещё один столб. Нельзя оставить этот забор не до конца починенным. Лошади могут разбежаться. Похоже, только теперь он в первый раз обратил внимание на то, что меня окружало: земляной бур, прислонённый к изгороди, лежащий на земле деревянный брус пять на десять (сечение, см), пневматический пистолет для гвоздей на траве. — Ты чинишь забор? Разве нет кого-нибудь… Клянусь, если он сейчас скажет «…более компетентного», я использую этот пистолет для гвоздей на его красивой руке. — …ещё, кто может это сделать? — он огляделся, как будто за нами болталась без дела целая команда разнорабочих. — У парней сегодня выходной, — язвительно заметила я. — Почему бы тебе не съездить в «Гэп» и не дать мне поработать? Он уставился на меня, а потом расхохотался. Я подошла ближе и впилась в него взглядом, и давайте на секунду притворимся, что моё желание оказаться рядом с ним не имело ничего общего с тем, чтобы получить немного больше холода от кондиционера из окна его машины. — Гэп? — его смех перешёл в фырканье. — Саммер, я перестал ходить за покупками в «Гэп», когда достиг половой зрелости. — Ну, мне всё равно, куда бы вы, больные на всю голову, ни ходили, — разочарованно махнула я рукой и повернулась к сломанному забору. Прошлой ночью прошёл сильный шторм. Он размыл почву под цоколем вдоль этого участка забора, и, проснувшись, я обнаружила, что забор покосился. Слава богу, Хэнк завёл лошадей на время шторма внутрь. Иначе ещё до полудня Спотс перепрыгнула бы через поваленный забор и раздразнила половину жеребцов в о́круге Томас. Мне пришлось бы потратить целый день, гоняясь с Хэнком за ней. Она была занозой в заднице, прошу прощения за грубость. Коул удивил меня, когда открыл дверцу и вышел из машины, плюхнувшись в грязь сначала одной теннисной туфлей, потом второй. На нём были джинсы, на которых, клянусь, если присмотреться, можно увидеть. — Я помогу, — предложил он. — Поможешь мне закончить починить забор? — теперь рассмеялась я. — Пожалуйста, красавчик. Возвращайся в грузовик, пока не испачкался. Ему мои слова не понравились. Я увидела это по выражению его лица, по тому, как изменились его глаза. Он отвернулся от меня, подошёл к задней части грузовика, и откинул борт. Вернувшись, обхватил обеими руками мои бёдра. Я дёрнулась назад, отпрянула от его груди, готовясь к очередному непрошенному поцелую, и завизжала от удивления, когда вместо этого он меня поднял. От неожиданности мне пришлось схватиться за него вместо того, чтобы оттолкнуть. Моё противоборство закончилось, когда Коул мягко посадил меня на откинутый задний борт. Потом наклонился, его руки переместились с талии на грузовик, отрезав пути к бегству, а рот приблизился к моему. — Оставайся здесь, — прошептал он и на мгновение встретился со мной глазами, затем оттолкнулся, отряхнул руки о задние карманы джинсов, подошёл к кабине грузовика и выключил двигатель. Я услышала, как открылась задняя дверь, и удивилась, когда он вернулся с цыплёнком на руках. — Подержи его, — хрипло сказал он. Я взяла цыплёнка, который на самом деле был уже совсем не цыплёнок. За последние две недели он вырос — ноги стали длиннее, колени больше, а гребешок краснее и мягче. Петух посмотрел сначала на меня, потом на Коула и встряхнул перьями. — Просто поставь его в кузов, и пусть он погуляет, — проинструктировал Коул, поворачиваясь и рассматривая результат моих работ на отремонтированных секциях забора. Я, наконец, обрела речь и выдавила из себя слова: — Ты привёз цыплёнка? С собой? — Решил, что ты захочешь его увидеть, — крикнул он, надавливая на новую секцию, словно проверяя её на прочность. — Это деревянная изгородь, — крикнула я. — Ставишь опорный столб, а затем… — Я знаю, как построить забор, — перебил он, поворачиваясь ко мне. — Да неужели? Где это ты строил забор? — бросил я ему вызов. — Ты когда-нибудь смотрела фильм «Легенды Монтаны»? — спросил Коул. — Я провёл на ранчо шесть месяцев. И когда закончились съёмки, купил его к чёртовой матери. Я могу построить забор, Саммер, — пристально посмотрел на меня Коул, и я пожала плечами. Это был достойный ответ. — Ну, тогда действуй, — я осторожно положила петуха рядом с собой и засунула руки под бёдра, немного подвинувшись, чтобы освободить место. Птица тут же поставила ногу мне на голое бедро и вспрыгнула на него. Коул улыбнулся птице, пристально посмотрел на меня, нагнулся, схватил бур и подошёл к последнему покосившемуся столбу. Он отшвырнул бур, схватил столб и, прежде чем вытащить, немного раскачал его вперёд-назад в земле. — Сними футболку, — крикнула я. — Запачкаешься. Он посмотрел на меня через плечо, всё ещё держа столб. Не знаю, почему я это сказала, не понимаю, откуда взялся этот кокетливый тон и почему он пробудился именно в этот момент. — Ты тоже должна снять свою рубашку, — крикнул он в ответ. — Я не хочу быть объектом похотливого изучения. — Обалдеть, — рассмеялась я. — Все в курсе, что у тебя там. Так и есть. В «Хранилище улик» он появился на экране полностью обнажённым. Вся Америка впала в экстаз, а моему вибратору понадобились новые батарейки. Коул вернулся к своей работе, а я устроилась поудобнее. Даже в футболке он был усладой для глаз. И, понаблюдав за ним несколько минут, я расслабилась. Он знал, что делал. И, похоже, лучше, чем я. У него определённо получалось быстрее. Его футболка ещё не успела прилипнуть от пота к спине, а он уже закончил работу, поднял остатки досок и бросил их в кузов рядом со мной. Цыплёнок подпрыгнул на моём колене и посмотрел на него. — Привет, приятель, — сказал он, поднимая его и ставя на землю. — Не могу поверить, что ты взял его с собой. Он пожал плечами. — А что ещё ему делать? Сидеть дома, уставившись в потолок? — он сел рядом со мной, и грузовик немного просел под его весом. — У тебя правда нет мобильного? — спросил он, поворачиваясь ко мне. — Не-а, — я смотрела, как цыплёнок быстро-быстро убегает от грузовика. — Зачем ты мне звонил? — Дон хочет встретиться. Он приедет завтра, хочет, чтобы мы вместе пробежались по некоторым сценам. Почему ты до сих пор не подписала контракт? — Он у моего адвоката. Я позвоню ему в офис, узнаю, как там дела. Скотт уже звонил дважды: в первый раз оставил сообщение, а во второй имел несчастье нарваться на мою маму. Не очень приятный для него опыт. Я сидела и хихикала в тарелку с хлопьями и мысленно её подначивала. Полагаю, раз с моей работой ещё не до конца определено, мне стоит ему перезвонить. — У тебя есть адвокат? — он выглядел таким удивлённым, что я почти обиделась. — Да, мы, деревенские жители, так же, как и вы, нанимаем юристов. — Я не имел в виду… — он опустил глаза. — Нам нужна твоя подпись. Если есть какие-то проблемы, мы должны узнать об этом как можно скорее. — Окей. Я позвоню ему вечером. — Вау, — он посмотрел на меня, и его рука коснулась моей. — Он работает по вечерам? Мне нужен твой адвокат. Я рассмеялась, вспомнив его адвоката. — А я бы предпочла твоего. — О, совершенно верно, — его взгляд потемнел. — Я и забыл, как ты виляла перед ним хвостом на крыльце. — Что? — я соскочила с откинутого борта грузовика и встала перед ним нос к носу. Было бы куда лучше, останься между нами немного больше пространства. Тогда я могла бы нормально дышать. — Ты стояла и пускала по нему слюни. У тебя на крыльце Коул Грёбанный Мастен, а ты смотришь на ДеЛуку так, будто твои чёртовы трусики вот-вот воспламенятся. Я склонила голову набок. — О. Мой. Бог. Ты ревнуешь, — точно. Я поняла это по тому, как нахмурился его лоб. Ревность я узнаю, даже если давно её не видела. Скотт довёл ревность до искусства. — И кто вместо отчества использует слово на букву «Г»? — Слово на букву «Г»? — переспросил он. — Ох, какой у деревенской девочки грязный ротик. С его словами тон разговора изменился, заведя нас на территорию, где я чувствовала себя неловко. Да, мой деревенский рот очень даже может быть грязным. Козлина. Мудак. Хрен моржовый. У меня был целый список слов, которые я могла бы на него вывалить. Вместо этого я отвернулась и занялась делом, преследуя его цыплёнка, который рванул от меня к нему. Коул осторожно отошёл от борта грузовика и подхватил петуха. — Когда мы сможем встретиться по поводу сценария? — быстро и деловито сорвался с его губ вопрос. Я пожала плечами и постаралась не пялиться на то, как рукава его футболки натянулись, демонстрируя бицепсы. — Можно завтра. Во сколько угодно. — Я позвоню тебе завтра утром и назначу время. Мы соберёмся у меня. Потому что Дон поселился в каком-то крошечном мотеле. Ему повезло, что это не слышала Этель Рейн. Она без колебаний отрезала бы ему яйца и подала на завтрак с овсянкой и печеньем. — Хорошо, — засунув руки в задние карманы, я смотрела, как Коул открыл заднюю дверцу грузовика и осторожно положил птицу внутрь. Затем, не говоря ни слова на прощание, сел на переднее сиденье, захлопнул за собой дверь и тронулся с места. Недавно прошедший дождь превратил землю в грязь, и когда колёса машины попали в жижу, раздался влажный чавкающий звук. Я отошла в сторону и стала наблюдать за тем, как красный грузовик ринулся вперёд, развернулся и поехал в мою сторону. Я прислонилась к новому забору, положив руки на перила, и следила, как он пролетел мимо, мельком увидев куриную голову, высунувшуюся из окна с заднего сиденья. Видимо, он передумал покупать мне сотовый. Меня это порадовало. Меньше всего сейчас хотелось куда-то ехать с этим мужчиной. Одно дело — невзлюбить его при нашей первой встрече. Но теперь, по мере того как время шло, и обнаруживались все его черты характера, я чувствовала себя рядом с ним всё более и более сбитой с толку. Временами он казался почти милым, а иногда — каким угодно, только не располагающим к себе. В тот момент, когда он сидел рядом со мной, случайное прикосновение его руки или ноги… это становилось уже чересчур. Слишком много этого мужчины, слишком близко. Слишком притягательным он был, когда улыбался, слишком соблазнительным, когда флиртовал, слишком заманчивой была вырытая им глубокая яма. Я не могла позволить его обаянию, его искушению затащить меня в эту яму и столкнуть вниз. Для него флирт ничего не значил, деревенская девушка должна считать его привлекательность естественной. А для меня? Влюблённость в недосягаемого Коула Мастена, падение в эту яму может просто переломать при ударе все мои кости. Я не могу сломаться. Не из-за человека, который не заслуживает этого, не из-за человека, который сбежит из города даже быстрее, чем я. Мы оба, когда закончатся съёмки, уберёмся отсюда. Нет смысла искать в таком человеке что-то хорошее. Я смотрела, как его грузовик свернул в конце подъездной дороги и помчался к дому Кирклендов. ГЛАВА 51 Он поступил глупо. Ему не следовало туда ехать. Надо было послать Бена, Дона или любого другого подручного. Ему, конечно же, не следовало принимать душ, бриться и пользоваться грёбаным одеколоном, как подростку на первом свидании. Он не ожидал, что она окажется во дворе, и уж точно не ожидал, что она будет работать. Действительно работать — рубашка прилипла к телу, грудь высоко вздымалась, руки грязные, сильные и красивые. И она на самом деле была красива — с растрёпанными волосами, собранными в конский хвост, и в шортах, демонстрирующих всю длину этих ног. Когда он поднял её и посадил на задний борт грузовика, то с неимоверным трудом смог сдержаться, чтобы не прижаться губами к её губам, не стянуть с неё шорты и не заставить обхватить ногами его талию. В этом-то и заключалась проблема. Он хотел её. В самом первобытном смысле, что было совершенно непонятно. За все годы, проведённые с Надией, у него ни разу не возникло искушения взглянуть на другую женщину. Перед тем, как уехать в Куинси, он провёл две недели, перепробовав женщин всех мастей. Ни одна из них не смогла уменьшить остроты воздействия Надии. Но теперь, проведя несколько мгновений с Саммер, в ситуации, когда ему нельзя ни к кому прикасаться и нужно вести себя прилично, соблюдать целибат и сосредоточиться на работе, он не мог перестать думать о ней. Не ожидал, что увлечётся женщиной, которая, похоже, не проявляет к нему ни малейшего интереса. Хуже того, которая, видимо, испытывает к нему неприязнь. Это было нелепо. Вся ситуация, от начала до конца. Он слишком резко свернул с подъездной дорожки, и грузовик подпрыгнул, с заднего сидения пронзительно закричал Коки, а сам Коул ударился об окно. Он оглянулся на Коки, погасил скорость и, отгоняя мысли о ней и пытаясь отвлечься, потянулся к телефону. — Дон, — заговорил он в трубку. — Где ты?