Жена. Он так и сказал. Его жена расстроится, если он не вернётся домой. Ничего удивительного — все хорошие парни уже заняты. И с хорошими манерами тоже. Я вышла из кухни и открыла ему входную дверь, помахав на прощание рукой, но моя улыбка исчезла, когда я закрыла за ним дверь и заметила пыль на стекле. Отлично. Катастрофа на каждом шагу. Я вдруг вспомнила о маме и взглянула на часы. Четыре часа дня. Ещё полтора часа до её возвращения с работы. Уйма времени, чтобы избавиться от Коула и Бена, убрать в доме и поставить кастрюлю на плиту. Может, приготовить в духовке одно из тех замороженных готовых блюд «Стауферс». Карла из супермаркета обещала мне, что они по вкусу как домашние, и я была уверена в её словах. В наших краях суметь подделать продукты невозможно. Я вернулась на кухню, Бен стоял, прижав телефон к уху, Коул Мастен с сомнением смотрел на мой диван, как будто не был уверен, что на нём можно сидеть. Я разбила лёд на подносе, вытащила несколько кубиков и бросила их в его стакан. Бен мог позаботиться о себе сам, его стакан «Тервис» наполовину полный всё ещё стоял где-то среди бардака в этом доме. — Чаю? — крикнула я. Мужчина отвернулся от дивана и посмотрел на меня: — Газированную воду, пожалуйста. А вот сейчас это был второй удар. Я улыбнулась, и улыбка эта была скорее злобной, чем милой. Но на Юге наши улыбки — наше оружие, и только южанин мог отличить лицемерие от искренности. — Боюсь, у меня нет газированной воды, — я решила, он не мужчина. Мужчины не пьют газированную воду, они глотают водопроводную воду из шланга после замены масла. — Негазированная тоже подойдёт, — он отвернулся от меня и осторожно сел на диван. Я повернулась к раковине, незаметно закатив глаза. Негазированная тоже подойдёт. О да, будет тебе негазированная. Негазированная из крана, та же, что текла с утра. Я повернула кран и наполнила стакан. Выключила воду, принесла стакан в гостиную, подвинула подставку и поставила стакан на стол. Вопросительно подняла брови, глянув на Бена, который всё ещё говорил по телефону, он объяснил жестом «ещё секундочка», поэтому я села в глубокое кресло. Оглянувшись, увидела, что Коул Мастен изучает стакан, прежде чем сделать глоток. — Как прошёл полёт? — спросила я. В ответ мужчина посмотрел на меня. Сделал один глоток воды, путешествуя взглядом по моим ногам, а затем второй большой. На самом деле было стыдно обладать такой красотой. Бог мог бы разделить его густые ресницы, мужественные черты лица, ореховые глаза и восхитительный рот между тремя мужчинами, тем самым давая большему числу женщин шанс на счастье. Вместо этого Коул Мастен сорвал джекпот. И вот этот обладатель джекпота не торопясь с ответом пил из стакана, его восхитительная шея была обнажена, рот обхватывал край стакана, а кончик языка… Боже. Я поёрзала на стуле и потянула ворот рубашки, отведя взгляд в сторону. Вдруг мне сейчас больше всего на свете захотелось, чтобы они с Беном поторопились и поскорее ушли. Верните мне мой дом, дайте мне полчаса, а лучше час тишины и покоя, прежде чем вернётся домой мама. Это желание было абсолютно нелепым. Каждая чистокровная американка выцарапала бы мне глаза, чтобы оказаться так близко к НЕМУ. Может быть, всё дело в маленьком городке внутри меня — в той же глупости, что заставляла меня говорить «нет, спасибо» на предложение взять кредит для поступления в колледж и при поиске «настоящей работы». Может быть, дело в том, что меня воспитали в убеждении, что «настоящие мужчины» непривередливы и не пользуются лосьоном после бритья, привлекающим москитов. Бен закончил разговор, и в следующую минуту Коул Мастен нанёс третий удар. ГЛАВА 28 Эти две недели, похоже, стали худшими в жизни Коула Мастена. Разрыв с Надией. Проблемы с началом съёмок «Бутылки удачи». Несчастный случай с Джастином. Поездка с Брэдом ДеЛукой в Куинси. Ужасное решение. О чём он только думал? Всё было бы в порядке, если бы здесь был Джастин, решая вопросы с размещением, составляя его график, поддерживая оптимальный баланс между работой и отдыхом. Джастин разобрался бы с этим агентом, взял бы на себя всю грязную работу, не позволил бы ему сидеть на чужом диване и пить её воду. О чём она спрашивала? А, точно. О его полёте. Он сделал глоток воды, чтобы не отвечать на вопрос. Такой невинный вопрос, бессмысленная светская беседа. Боже, когда он в последний раз вёл светские разговоры? Или по-дружески болтал? Или делал что-нибудь, что не включало «да, мистер Мастен», или «конечно, мистер Мастен», или «абсолютно всё, что не пожелаете, мистер Мастен». Светские беседы были свойственны другой породе людей — людей, у которых было свободное время и желание строить отношения. Он не нуждался в отношениях, особенно длительных. У него были Надия и Джастин. У него были официальный представитель, администратор и рекламный агент. Все его требования удовлетворялись, а больше ему ничего не было нужно. Он глотнул ещё воды и задумался, какие из этих отношений, учитывая недавние события, оказались под угрозой. Надия была королевой светских бесед и заведения полезных связей. Именно она посылала бутылки вина на дни рождения или стейки на годовщины. Она была той, кто писал благодарственные письма после званых обедов, кто помнил такие вещи, как имена детей и проблемы со здоровьем. Возможно, если бы у него не было Надии, он приложил бы к этому больше усилий. Но такой необходимости не возникало; она была в их тандеме движущей силой, она была… Господи. Он быстро встал, поставил стакан на стол и подошёл к окну. Стоящий рядом мужчина что-то сказал, но Коул не слушал. Он потёр лицо, ему необходимо взять себя в руки. Нужно перестать думать обо всём плохом в его жизни. Может, ему нужен психологический консультант? Он опустил руки и повернулся к мужчине, который начал говорить. — Повтори, — перебил он его. — Я прослушал. Мужчина — Веннифер или как там, чёрт возьми, его зовут? — замолчал, потом снова заговорил, переводя взгляд на девушку. — Подожди, — Коул поднял руку и повернулся к девушке, чьи руки потянулись к его стакану и поставили его на подставку. — А ты кто такая? Без обид, но какое ты имеешь к этому отношение? Её глаза вспыхнули, и ему против воли это понравилось. Понравился огонь в её душе. Жаль, хотелось бы, чтобы у Надии его было побольше. Надия придерживала свой огонь для горничных, которые не появлялись вовремя, для контрактов, которые не давали ей дополнительных выгод, для модного дома Yves Saint Laurent, когда платье для церемонии вручении «Оскара» не сошлось ей в груди. С ним этот огонь она делила редко. Коул всегда упускал это из виду или считал, что это отвечало его интересам. Теперь ему казалось, что он упустил ещё один предупреждающий знак. — Она мне помогает, — заговорил охотник за талантами, блонди закрыла рот и её взгляд метнулся к Коулу, затем она расплела свои длинные ноги и встала, её лицо оказалось на уровне его подбородка, так что он мог почувствовать всю силу воздействия её взгляда. Это была ещё одна вещь, которую люди редко делали. Смотрели ему прямо в лицо. Они отводили взгляды, опускали глаза, много кивали. Исключением были фанаты, их руки и взгляды постоянно тянулись к нему, зрительный контакт — счастливый билет, которого все они жаждали. Но глаза этой женщины его не жаждали, они прожгли дыры в его защитной оболочке и нашли дорогу к его душе, проникнув в каждый тёмный и опасный уголок и чувствуя полное разочарование от увиденного. Она встала и, оказавшись с ним лицом к лицу, прорычала в ответ: — Ты находишься в моей гостиной, дышишь воздухом из моего кондиционера, пьёшь мою негазированную воду. Именно поэтому я здесь, мистер Мастен. И я не имею к этому никакого отношения. Просто Бен мой друг, он был здесь, и мы отдыхали у бассейна, когда позвонил твой адвокат. И, эй, это он притащил вас всех сюда. Она была истинной южанкой из Куинси, и он это оценил, пожелав вдруг — на мгновение — чтобы Дон Вашонис, режиссёр «Бутылки удачи», оказался здесь и сам увидел эту сцену и почувствовал её атмосферу. Она сказала «эй», и это не звучало неестественно, не звучало вульгарно и фальшиво. Это звучало приятно и благородно, её огонь был почти милым в своей ярости. Ради всего святого, он же Коул Мастен! Да она должна стянуть с себя купальник и нагнуться перед ним, а не стоять руки в боки. Она была бы идеальной Идой — главной героиней — секретаршей в «Кока-Кола», которая разбогатела наряду с остальными инвесторами. Ей даже не придётся играть; просто нужно будет наложить грим, встать в нужном месте и произнести нужные слова. Он впервые за несколько дней улыбнулся, а девушка сделала шаг назад, и свирепо прищурилась. О… этот злобный взгляд. Такое прочтение роли ещё лучше. Истинно южный боевой дух и норов. Если бы она смогла воспроизвести этот сердитый взгляд и продемонстрировать его перед камерой, это обеспечило бы гарантированный успех. — Убирайся. Он рассмеялся над её лёгким акцентом — совсем не похожим на тот, который пытались сымитировать их актёры, — боже, у них выходил полный отстой. И никто этого не понял; их калифорнийские уши восприняли всё на отлично, но теперь-то он знал, как всё должно звучать. — Я серьёзно, — сжав губы в жёсткую линию, она указала на дверь. — Убирайся, или, клянусь богом, я тебя пристрелю. Агент нервно метался между ними, отчаянно похлопывая Коула по плечу, как будто мог этим чего-то добиться. — Она это серьёзно, — громко прошептал он. — У неё в шкафу ружьё. Коул отступил на шаг, не сводя с неё глаз. — Как тебя зовут? — спросил он. Девушка зарычала в ответ, и он снова рассмеялся, позволив миниатюрному гею вытолкнуть его в открытую дверь на летнюю жару. Идеальна. Она была идеальна. Теперь ему оставалось лишь позвонить в «Инвижн». Дать Прайс именно то, о чём она их умоляла — расторжение контракта. В первые же пятнадцать минут его пребывания в этом городе одна проблема была уже решена. ДеЛука оказался прав, что привёз его сюда. Здесь, на месте, в Куинси, он мог сделать то, что необходимо было сделать. Он мог погрузиться в работу и отвлечь свой разум от всего, что связано с Надией. Прессе не понравится потеря актрисы — им придётся раскручивать ситуацию в правильном ключе, поработать с Минкой над стратегией её выхода из проекта и пиар-кампанией. Они, конечно, могут потерять несколько пунктов в прокате, но даже одно его имя сможет привлечь поклонников. И блондинка с её неподдельной самобытностью того стоит. Она была именно той, кто нужна фильму. ГЛАВА 29 Как только за широкими плечами Коула Мастена захлопнулась дверь, я осознала свою ошибку. Нельзя было выходить из себя, я должна была вести себя как очаровательная южная девушка и вежливо улыбаться. Можно проклинать и посылать его в преисподнюю в своей голове, но с голливудской улыбкой во все тридцать два жемчужно-белых зуба во рту. Проявлять эмоции нужно за закрытыми дверями. Грубые эмоции были слабостью, а я знала, что лучше не показывать слабости, особенно когда имеешь дело с незнакомым человеком. Не знаю, что на меня нашло. Он просто человек, да ещё с деньгами для «Бутылки удачи», а я вышвырнула его на жару, потому что мне не понравилось, когда он спросил, кто я такая. Вопрос был вполне разумным, даже если сформулирован и озвучен неподобающим образом. Он был чужаком, янки. От него нельзя было ожидать знания всех правил, которые регулировали наше южное общество. И давайте сразу перейдём к сути — Коул Мастен мог задавать любые вопросы, какие ему вздумается. Двадцать тысяч на моём банковском счете были из его кармана; он был проводником поезда «убраться вон из Куинси». Не имело значения, что он мне не нравился. Не имело значения, что настоящая реальная жизнь Коула Мастена разбила все фантазии, хранящиеся в моём банке фантазий. Он актёр. Это его работа — отличаться от того, кем он был на самом деле. Я плюхнулась на диван и откинула голову назад. Проклятая вещь теперь пахла им, каким-то экзотическим запахом, который придётся перебить освежителем воздуха. Ну, шанс получить любую работу на съёмочной площадке сделал мне ручкой. Не то чтобы Бену очень повезло с Эйлин как-её-там. Я слышала часть его разговора с помрежем. Это, прямо скажем, не очень хорошо сказалось на моей самооценке. У меня действительно было немного талантов, которыми можно похвастаться. «Умение испечь вкусный морковный торт» и «искромётное чувство юмора» на самом деле не вошли в топ 10 качеств, требуемых на съёмочной площадке. Дьявол. Я пнула кофейный столик и положила на него ноги. Посмотрела на влажный круглый след, образовавшийся от стакана Коула, и нахмурилась. Наклонилась вперёд и вытерла его. Он оставил свою воду. Я могла бы прикинуться милой и отнести ему стакан с водой. Извиниться за мою вспышку и пригласить их обратно. Не-а. У Бена есть машина. Они могут сесть в неё, включить кондиционер и отправиться в город. Бен, вероятно, уже поговорил по телефону с миссис Киркленд. Её дом был почти готов, их фургон уже прибыл, и они готовились осуществить свои большие планы на поездку по стране за бабки «Инвижн Интертейнмент». Приезд Коула Мастена на месяц раньше не должен стать большой проблемой. Я разочарованно выдохнула. Какого чёрта он будет здесь делать целый месяц? ГЛАВА 30 — До начала съёмок остался всего месяц. Это невозможно, — резкий голос режиссёра прорывался сквозь помехи, и Коул посмотрел на мобильник, проклиная слабый уровень сигнала сотовой связи. — Нет ничего невозможного. Ты же знаешь, Минка умирает от желания отвязаться от этого фильма. Давай позвоним её агенту, заставим их думать, что мы сдались, и что-нибудь c этого получим. Может быть, интересную эпизодическую роль. Или наличные. Или… в общем, мне без разницы. Но эта девушка, говорю тебе, идеальна. Тащи свою задницу прямо сейчас в самолёт и лети сюда. — Ты актёр, Коул. Ты ведь понимаешь, что не все могут хорошо играть. Последнее, что я хочу, чтобы на экране мелькало чьё-то деревянное лицо. Он ухватился рукой за рычаги управления сиденьем, отодвинул его назад и попытался немного вытянуть ноги. — В этом вся прелесть, Дон. Ей вообще не придётся играть. Просто нужно быть собой. Энистон сделала на этом чёртову карьеру; а эта девушка лишь должна постараться только для одного фильма. — Нет. Я не буду этого делать. Не собираюсь выбрасывать весь фильм в помойное ведро только потому, что какая-то девица, желающая стать восходящей звездой кинематографа, отсосала тебе на кукурузном поле. — На хлопковом поле, Дон, — ухмыльнулся Коул. — Разве ты не читал книгу? Я помню, что посылал её тебе. — Какая разница! — взорвался мужчина. — Я не буду этого делать. — У меня нет с ней интрижки; девушка меня отшила. Но сделала это как чёртова южанка. С чисто южным грёбаным очарованием. Будь через час в аэропорту Санта-Моники, я жду твоего прилёта. Встретишься с девушкой, и тогда завтра можешь сказать мне, чтобы я катился к чёрту, и потом улетишь домой. Всего двадцать четыре часа, Дон. И, знаешь, проблемы с Прайс никуда не делись. Она чувствует запах «Оскара», как Клуни кофе и готовит для него сливки. Последовала долгая пауза, Коул в это время наблюдал, как они снизили скорость из-за идущего впереди трактора, — казалось, что его водитель восседал на двух огромных колесах, как на троне. — Я сейчас не у себя. Дай мне полтора часа… и пусть это будет аэропорт Ван-Найс. Я сегодня же хочу увидеть эту девушку, и мне всё равно, как поздно я приеду, а потом сразу улечу обратно. Моему ребёнку утром будут вручать награду. — Решено. Позвони мне, когда приземлишься. Послышалось бормотание, и разговор завершился. Коул торжествующе хлопнул рукой по приборной доске, громкий звук заставил мужчину рядом подпрыгнуть. — Как тебя зовут? — спросил Коул. — Беннингтон. Бен, — поправился тот. — Бен, останови машину. Я сам поведу. Бен повиновался, и седан затрясло, когда автомобиль покатился по высокой траве. Он припарковал машину, и как только открыл дверцу и поднял голову, Коул был уже там, казавшийся огромным, невероятным, в лучах полуденного солнца, окутывавших его ореолом. Бен вышел из машины. — Спасибо, — сказал Коул, устраивая свои длинные ноги в кабину, а Бен побежал к пассажирскому сиденью, побаиваясь, что мужчина умчится и оставит его здесь. Когда Коул нажал на газ, руль дёрнулся влево, машину слегка повело, когда она разворачивалась, и Бен ухватился за ручку. — Сэр… э-э-э. Город в противоположной стороне. — Мы возвращаемся к девушке. Как её зовут? — Саммер. Это… эм-м… о ней ты только что говорил по телефону? — в голосе мужчины прозвучала какая-то визгливость, какие-то неуместно высокие нотки, и он осмотрелся, крепче сжимая руль, когда они резко повернули. Движок в машине имел приличную мощность. Неожиданно. — Да. Что-то не так? — Ты хочешь её нанять? Как актрису? — лицо мужчины стало бледным, и Коул взглянул на его руку, крепко сжимавшую центральную консоль, костяшки пальцев практически побелели. И непонятно было, боялся ли этот человек его вождения или перспективы для Саммер, как… Саммер. Ужасное имя. Этель или Джун — эти имена уже заняты? «Саммер» должны были приберечь для тринадцатилетних девочек с брекетами на зубах. Он немного сбавил скорость — стрелка спидометра опустилась ниже ста километров в час — и увидел, как плечи мужчины немного расслабились.