– Чего другого? – яростно вскричала она. – Как вы смеете так разговаривать со мной! Что вы себе вообразили? – Еще раз прошу меня извинить, мисс Бриджертон, но мне кажется, что вы напрасно считаете, будто много знаете о мужчинах, даже если прожили бок о бок с братьями. Да он просто насмехается над ней! – Вы… вы!.. От возмущения она почти потеряла дар речи, но его совсем не смутил ее праведный гнев. – Моя дорогая мисс Бриджертон… – начал он. – Если вы еще раз назовете меня «дорогая», я закричу на весь дом! – Вы не сделаете этого, дорогая, – с улыбкой искусителя сказал он. – Это привлечет сюда целую толпу, а вы наверняка не хотите, чтобы вас застали в полутемном коридоре наедине со мной и неподвижным телом претендента на вашу руку. – Я готова пойти на это, – прошипела она в ярости. Саймон сложил руки на груди и лениво прислонился к стене. – В самом деле? Что ж, тогда считайте меня первым из зевак. Дафна в беспомощном отчаянии вскинула руки: – Хватит! Довольно с меня! Забудьте… забудьте этот вечер и все, что произошло! Я ухожу! Она повернулась и пошла. Скорее, скорее отсюда! От этого несносного, но чертовски привлекательного мужчины, от несчастного глупого Найджела… – Вы же только что обещали помочь мне, – раздался голос за ее спиной. Проклятье! Когда же наступит избавление от случайного дурацкого знакомства, от этого наваждения? Она остановилась и проговорила ледяным тоном: – Я к вашим услугам, сэр. – Но если вы раздумали, – произнес он так же учтиво и бесстрастно, – если вам не хочется… – Я сказала, что помогу! – в сердцах вскричала она. Он улыбнулся. Еще смеет ей улыбаться, чертов герцог! – Вот как мы поступим, – деловито предложил он. – Я подниму вашего обожателя, закину его правую руку себе на плечо, а вы слегка поддерживайте его с другой стороны. Стиснув зубы, Дафна подчинилась. В конце концов, если отбросить наглую манеру разговаривать, он ведь помогает ей избежать возможных неприятностей, публичного скандала. И выручает Найджела, хотя тот и не заслужил этого. Они медленно двигались по коридору, и вдруг ее осенило: зачем, собственно, все эти усилия? – У меня предложение, – сказала она чуть сдавленным от напряжения голосом. – Слушаю, мисс, – отозвался Саймон. – Оставим его здесь. Он повернулся к ней, насколько позволила их ноша, и в глазах его можно было без особого усилия прочесть желание выбросить несносную девицу из окна. – Если мне не изменяет память, – медленно проговорил он, – именно вы не хотели оставлять горе-любовника здесь. – Верно, до того, как он ударил меня об стенку. – Мисс, а вы не могли прийти к этой мудрой мысли немного раньше? До того, как я начал поднимать его проспиртованное тело? Дафна почувствовала, что краснеет. Он прав, но разве нельзя излагать все это иначе? Без такой язвительности? – Ладно, – согласился Саймон и прежде, чем она успела что-либо ответить, опустил Найджела на пол, не предупредив ее о своих действиях. Она чуть не упала, издав сдавленный крик, который, впрочем, не произвел никакого впечатления на герцога. – А теперь можем ли мы покинуть это место? – спросил он любезным тоном. Дафна молча кивнула, озабоченно глядя на лежащего Найджела. В ней снова проснулось сострадание, и она сказала: – По-моему, он как-то неудобно лежит. Вы не находите? Саймон уставился на нее – не то с раздражением, не то с удивлением. Какое-то время они не сводили глаз друг с друга. – Вы всерьез обеспокоены его комфортом? – спросил он. – Да… то есть нет… не совсем… Подождите. Она наклонилась и выпрямила согнутые ноги Найджела. Теперь он лежал на спине, снова слегка похрапывая. – Все-таки он не заслуживает прогулки в вашем экипаже, – вынесла она окончательный приговор неудачливому жениху, одергивая полы его сюртука. – Конечно, жестоко оставлять его здесь, но пусть это послужит ему уроком. Последних ее слов герцог Гастингс уже не слышал – бормоча себе под нос что-то насчет женских причуд, он стремительно удалялся по коридору. Глава 4 Лондон в эти дни переполнен честолюбивыми мамашами. Во время бала, проходившего на прошлой неделе в доме у леди Уэрт, ваш автор насчитал не менее одиннадцати закоренелых холостяков, пытавшихся укрыться по углам зала и в близлежащих помещениях от этих тщеславных особ, преследующих их по пятам. Довольно трудно определить, участь какой именно из матерей наиболее тяжела, но ваш автор имеет все основания предположить, что главными игроками этой партии станут леди Бриджертон и миссис Фезерингтон при том, что миссис Ф. имеет определенное преимущество перед леди Б. (которое может в то же время считаться и недостатком). Я имею в виду, что на рынок невест выброшены сейчас целых три мисс Фезерингтон, в то время как у леди Бриджертон должна болеть голова лишь за одну. Ваш автор берет на себя смелость предупредить, однако, всех здравомыслящих, заботящихся о своей безопасности господ, чтобы те держались подальше от новой поросли еще неженатых молодых людей, когда они в ближайшем будущем подвергнутся осаде со стороны достигших необходимого возраста дочерей Э., Ф. и Г. Бриджертон. Их мать, леди Б., не будет особенно озираться по сторонам бального зала, таща за собой на буксире трех девиц, и помоги нам, Боже, если все они надумали подбивать свои каблуки металлом! «Светская хроника леди Уистлдаун», 28 апреля 1813 года В тот вечер Саймону не везло. Сначала он позволил втянуть себя в эту дурацкую историю с сестрой друга и чуть было не предпринял попытку соблазнить ее – подумать страшно, в какое неловкое положение он мог попасть! Как минимум уподобился бы этому ослу Найджелу, которого Дафна то жалела, как лучшего дружка, то обходилась с ним как с закоренелым преступником. Но все это были цветочки по сравнению с тем, что последовало дальше! Его блестящий план незаметно проникнуть в бальный зал, выразить свое почтение леди Данбери и так же незаметно исчезнуть с треском провалился. Не успел Саймон сделать и двух шагов по навощенному паркету, как его окликнул старый приятель по Оксфорду. Он только недавно женился и горел желанием представить друга своей супруге, красивой молодой женщине, но, к несчастью, с немалыми амбициями, – разве могла она упустить возможность познакомиться сама и познакомить всех, кто находился поблизости, с новым герцогом! Саймон не мог отказать жене товарища в удовольствии, какое та испытывала от того, что, представляя его, многократно повторяла титул «герцог». Таким образом, спустя пару часов он был уже знаком почти со всеми незамужними девицами в зале и взят на заметку их матерями, а заодно и многими замужними старшими сестрами, сопровождавшими младших по возрасту. Незамужние были утомительны, их матери – тщеславны, а старшие сестры… они были настолько прогрессивны во взглядах, что Саймону иногда начинало казаться, что он попал в настоящий бордель. Шесть из них сделали ему недвусмысленные устные предложения, две умудрились опустить в его карман записки с приглашением к себе в будуар, а одна – та просто провела рукой по его бедру… Нет, решил он, встреча с Дафной была куда интереснее. Кстати, куда подевалась эта странная девушка? Некоторое время назад он видел ее издали в окружении братьев, но потом она исчезла. О том, что Найджел мог снова причинить беспокойство, Саймон не волновался – этот тип получил неплохую встряску и, когда придет в себя, скорее всего отправится прямо домой зализывать раны, душевные и физические. Саймон нашел глазами Энтони и его братьев в кругу юных созданий и опекунш. Но не в таком плотном, как его, подумал он с завистью, им легче вырваться. Он постарался встретиться взглядом с Энтони, изобразив страдальческую мину. Энтони понял, улыбнулся в ответ, поднял повыше бокал с красным вином, приветствуя друга. И в это время Саймон был атакован еще одной матерью с тремя дочерьми – все в нелепых безвкусных платьях, перегруженных оборками, воланами, складками и, конечно же, украшенных лентами, лентами и еще раз лентами. Как не сравнить всю эту безвкусицу с изящным и простым серовато-зеленым платьем Дафны. Дафны, у которой такой прямодушный взгляд карих глаз и лукавая улыбка. – Ваша светлость! – возопила мать трех дочерей, стараясь привлечь его внимание. – Ваша светлость!.. Саймон вздрогнул. Клумба из лент уже закрыла от него Энтони, и он ощутил себя выброшенным на незнакомый остров. – Ваша светлость, – решила наконец завершить начатую фразу многодетная мамаша, – какая честь для всех нас познакомиться с вами! Саймон коротко поклонился. Сказать было нечего, отступать некуда. Он опасался, что его вот-вот раздавят. – Джорджиана Хаксли посоветовала подойти и представить вам моих дочерей, – продолжала дама. В жизни он не слышал этого имени, но снова кивнул. Что же касается самой миссис Хаксли, то он дал себе твердое слово при первом же удобном случае задушить ее. – Вообще-то я от природы застенчива, – говорила почтенная матрона, – и никогда не подошла бы к вам, но ваш отец, ваш милый папа был моим добрым другом. Он… Саймон почувствовал, что цепенеет. – …такой превосходный человек, – лился ее голос, – умевший поддерживать честь и достоинство своего титула. Представляю, каким он был отцом.