– Нормально. Мне когда еще эти деньги понадобятся. А вам уже сейчас нужны, чтобы вкладываться в развитие. – Ну, тут уж как решишь. А я не дурак отказываться от подарков. Глава 19 Открывшиеся перспективы – Очень хорошо, молодой человек, – удовлетворенно произнес старик. Именно старик. Коротко стриженные редкие седые волосы эдаким пушком обрамляют небольшую, круглую как шар, голову. Усы, бородка клинышком, очки-блюдечки. А за ними умные и в то же время пустые глаза. В них так и сквозит безнадега. Худощавый, с подволакивающей походкой. Никаких сомнений, с печенью у него уже все очень плохо. Настолько, что Борис был уверен – долго ему не протянуть. Год? Вряд ли. Да еще и с таким режимом. Но на другой он не согласен. – Скажете тоже, хорошо, – закрывая тетрадку, вздохнул Борис. – Вон сколько пришлось вам помучиться, пока разъяснили мне. Прямо беда с этой Разумностью. Вот странное дело. Перед ним опустившийся старик. Но Борис к нему на «вы» и с уважением. Хотя к пьяницам и уж тем более к алкоголикам отношение у него всегда было резко негативным. Возможно, причина в том, что перед ним был по-настоящему образованный и умный человек. Сломленный, это да. Но от этого не менее талантливый. – Вы напрасно так расстраиваетесь, молодой человек, – протирая очочки чистым носовым платком, возразил профессор. – Если озвученные цифры вашей Сути соответствуют действительности, то результат вполне хорош. В вас есть усидчивость и желание учиться. И это самое главное. Иное дело, что Эфир не отметил вас острым умом от рождения, и вам приходится это компенсировать, наращивая Разумность. А без наличия достаточных денежных средств это сложно. Очень сложно. Но вы упорный молодой человек, и я уверен, что у вас все получится. К тому же в этом есть и положительный момент. – И какой? – Если где-то убыло, то непременно где-то должно прибыть. Сила, Ловкость и Терпение у вас развиты очень хорошо. Прямо атлет. Вот и утянули на себя очки надбавок. – Ничего они не утянули. За два года до посвящения я понял, что с Разумностью у меня все очень плохо, и решил подтянуть хотя бы физические показатели, чтобы потом в них не вкладываться. – Очевидное заблуждение. Вы если и подтянули показатели, то ненамного. Максимум по паре очков в каждую характеристику. – Я так не думаю. – Вы можете думать что угодно, молодой человек. Я же озвучиваю вам обобщенные научные исследования, основанные на наблюдениях за десятками тысяч человек. Вы были двоечником, но не желали с этим мириться. Это видно по вам и сейчас, по проявляемому вами упорству. И это-то удивительно. Я вижу перед собой молодого человека, но в то же время порой меня не отпускает ощущение, что вы гораздо старше своих лет. Вы не образованы, это очевидно, но чувствуется в вас двойное дно. Такое чувство, что в вас сидит взрослый человек, которому не дает раскрыться юношеское тело. – А что, если я пришелец из другого мира и мое сознание по непонятной причине попало в это тело? – Молодой человек, Бога, как и души с потусторонним миром, не существует. Все это бредни, придуманные попами для одурманивания людей. Как бы я хотел, чтобы загробный мир существовал. Но, к сожалению, все вокруг имеет то или иное научное обоснование. Разумеется, многое остается непознанным, но мироздание постепенно открывает свои тайны. В этот момент постучались в дверь, и когда Проскурин разрешил войти, на пороге появился Тимоха с подносом в руках, уставленным полноценным обедом. Рядом с тарелками возвышалась бутылка водки, запечатанная сургучом. – Обед, Павел Александрович, – сообщил очевидное матрос. – Да-да, конечно, – поспешно бросил профессор. И тут же начал суетливо убирать со стола учебные принадлежности. При этом руки его тряслись так, что не будь чернила в непроливайке, он непременно их расплескал бы. С нескрываемым нетерпением несколько раз попеременно посмотрел на бутылку и на Бориса. Облизнул пересохшие губы и нервно сглотнул, дернув кадыком. Рудаков все понял и начал собирать учебные пособия. А что тут делать? Согласно уговору профессор должен заниматься с ним с восьми утра и до часу дня, с незначительными перерывами, чтобы у парня мозги не закипели. Потом у него обед с неизменной бутылкой. В ужине Проскурин нужды не испытывал. Завтрак включал в себя… Н-да. За прошедшие два дня он ни разу не завтракал. Только выпивал чашечку кофе и курил папиросы. Причем дымил, не стесняясь, и во время занятий. Рыченков выделил профессору довольно просторную каюту. Здесь получилось разместить достаточно большой стол, чтобы учитель и ученик могли устроиться друг напротив друга. Книжный шкаф, заполненный по списку Проскурина. Признаться, влетело это далеко не в копеечку, но шкипер потратился без раздумий. – Павел Александрович, Дорофей Тарасович просил вам напомнить, что уговор дороже денег и обед вы должны съесть до крошки, – услышал Борис, уже будучи в дверях. – Я помню, что обещал Дорофею Тарасовичу. – Приятного аппетита. Жалко мужика. Умный, целеустремленный, обладающий академическими знаниями и так бездарно убивающий себя. Но что уж тут поделать. Случается такое. Сломался мужик. Потерял опору в этой жизни. Был бы верующим, еще ладно. Ждал бы воссоединения с любимой на том свете, в райских кущах. А он атеист и не верит в жизнь после смерти. Забросив учебники с тетрадками в свою каюту, Борис поспешил на палубу, в чайную. Раз Тимоха озаботился обедом для Проскурина, значит и на него разогрел. Рудаков уже трапезничал, когда с нижней палубы поднялся Былинкин. Кивнул в знак прощания и сошел на причал. Вахта его позади, отход только завтра, вот и торопится домой навестить семью. «Карась», конечно, куда быстроходней других пароходов на этой линии. Но у шкиперов есть строгая очередность, и лезть поперек остальных – дело тухлое. Расписания нет, кораблики отходят по мере наполняемости. Так что приобретение нового судна никаких особых преференций Рыченкову не принесло. Возникли было сложности с взаимопониманием по поводу появления на маршруте дополнительного парохода. Но в итоге шкиперы решили лишний раз не связываться с Дорофеем Тарасовичем. Тянуть с обедом Борис не стал. Быстренько закидал его в топку, привел себя в порядок и, прихватив саквояж, собрался на берег. Вот уже два дня он живет по самим же заведенному распорядку. В котором присутствовали шестнадцать часов занятий с короткими перерывами, шесть – на сон и только два часа личного времени. – Дорофей Тарасович, а как ты смотришь на то, чтобы я купил себе велосипед? – проходя мимо шкипера, по обыкновению устроившегося на причальном кнехте, поинтересовался Борис. – На кой он тебе? – Экономит время. – Ну так покупай, коли денег не жалко. – А на «Карасе» держать позволишь? – На баке пристроишь. Как закрепить, чтобы не улетел, сам решай. – Ясно. Сойдя на берег, Рудаков направился было к тропе, но остановился, приметив ватагу подростков лет тринадцати-четырнадцати. Челочек десять ребят играли в казаков-разбойников, активно гоняясь друг за другом. Подумав немного, Борис решительно направился в их сторону. – Братцы, а хотите заработать? – кликнув непосед, спросил он. – И чё нужно сделать? – сплюнув через зубы, отозвался один из мальцов. Не самый рослый. Уступит чуть ли не трети ватаги из дюжины мальчишек. Но кто сказал, что сила является определяющим фактором для лидера? Тут главное – мозги и умение себя подать. Этот мог. Бог весть, что там выйдет из него по жизни, она всегда все расставляет по своим местам, но сейчас он бесспорный вожак. – Здесь, на пустыре, вечно носится свора бездомных собак. – Знаем. Только сегодня гоняли их из рогаток. – Мне нужно поймать двоих псов покрупнее. Сумеете? – А на кой нам это? – Вот целковый задатка. Притащите собак – дам еще два. Так нормально? – Годится, – забирая серебряный рубль, тут же согласился лидер. – Тогда в шесть вечера у вон того дерева. – Договорились. Глупо подряжать мальчишек на такое опасное дело? Возможно. Только эти мальцы еще и не на такие выкрутасы горазды и сами найдут тридцать три способа свернуть себе шею. Отловить же пару псов… Непросто. Но только потому, что они пуганые и легко не дадутся. Решив этот вопрос, Борис наконец направился в город. Оказавшись на мощеной улице, придирчиво осмотрел себя и отряхнул брюки от пыли. Потом глянул по сторонам, изучая прохожих. Оно вроде и окраина, но она ведь любит кататься на велосипеде. Ну да. Он все чаще ловил себя на том, что думает о той девчушке Кате. Порой рисовал ее, отвлекаясь от основных занятий. Правда, сейчас сосредоточил все свои усилия на работе с кистью и красками. Но ведь это только два дня. А когда вооружается карандашом, то не может удержаться. Первым делом дошел до магазина спорттоваров. Велосипед и впрямь изрядно экономит время. А еще зудело в нем нечто эдакое мальчишеское. Впрочем, мальчишки они всегда мальчишками и остаются. Разве только игрушки у них меняются. Велосипед выбрал неброский, но, на его взгляд, надежный. Как оказалось, помнит о них он достаточно много, хотя в последний раз сидел в седле, дай бог, лет тридцать назад. Хм. А ведь в конструкции не так чтобы и многое изменилось. Даром, что ли, появилась поговорка насчет изобретения велосипеда. И даже ножка для упора есть, что не могло не радовать. А вот колеса удивили. Когда возился с велосипедом Кати, не придал этому значения. Форма обода очень даже знакомая, а вот покрышки и камеры нет. Вместо них литой резиновый обруч круглого сечения с протектором. На переднем колесе – в виде продольных борозд. На заднем – в виде елочки. Торговали в магазине и запасными частями, как к велосипедам для взрослых, так и к детским. В наличии были и трехколесные, для совсем уж крох. Борис попросил показать ему резиновый обруч самого маленького диаметра. Не смотри, что сплошная резина, случается и с нею беда: то порвется, то сотрется. Помял обруч в руках, подумал, хмыкнул и заявил, что берет. – Пятнадцать рублей шестьдесят пять копеек, молодой человек, – озвучил хозяин. Сомнений в платежеспособности парня у него не возникло. Не первый год за прилавком, научился распознавать посетителей. Как и отличать потенциальных покупателей от праздно шатающихся любопытствующих. Цена кусалась. Шутка сказать, но батя, работая молотобойцем, зарабатывал меньше. Но тут это нормально. С другой стороны, припомнил свое детство. За первый в его той, прежней, жизни велосипед отец отдал две трети своей зарплаты. Зарабатывал он, конечно, не так много, но и уровень производства не стоит сравнивать. Сейчас этот девайс является едва ли не роскошью. – Не желаете ли приобрести цепь и замок? – А это зачем? – Ну не потащите же вы с собой велосипед, если решите посетить какую-нибудь лавку? Оставляя же на улице, вы рискуете его лишиться. А так сможете пристегнуть к фонарному столбу, чем в большей мере обезопасите себя от кражи. – Резонно. Беру. Были сомнения, что он сумеет управлять этим стальным коньком. Ведь Григорий Топилин ни разу не сидел в седле. Но оказавшийся в этом теле Борис Рудаков вполне сладил. Не сказать, что сразу ловко покатил в заданном направлении. Пришлось повилять, приложить кое-какие усилия, чтобы удержать равновесие. Но с каждым оборотом педалей росла уверенность в себе, и рефлексы просыпались с невероятной быстротой. Все же права поговорка, гласящая о том, что нельзя разучиться ездить на велосипеде. Система удивила. Умение типа «Велосипедист» не выскочило, а как следствие, ни одного очка опыта. Вот как так могло получиться? Ту же стрельбу даже разделила на «Винтовку» и «Револьвер». Тут же – словно так и должно быть. Никогда ему не понять Систему, или Эфир, или Провидение. Ну и пусть ее. Главное, что на сердце сразу же стало как-то легко и радостно. Подумать только, простой велосипед, а сколько счастья!