– Срок найма – от трёх лет до бессрочной службы с введением в мою личную ветвь слуг клана. Идеально будет, если этот человек будет привязан к городу семьёй. – Кхм… – Генрих поджал губы. – При условии введения в вашу личную ветвь, молодой господин Нойр, желающих будет немало даже при соблюдении всех озвученных вами условий. Я бы предложил вам нанять моего сына, но, боюсь, вы с этим не согласитесь… – Вы правы, достопочтенный Генрих. Нельзя смешивать дела и семью, как бы ни хотелось обратного. – Сказал – и подумал о том, что ему же это правило придётся нарушить, если он захочет таким образом завоевать доверие отдельных членов клана из враждебного лагеря старейшин. – Я могу рассчитывать на вашу помощь? – Без всяких сомнений. Я подготовлю и вышлю вам список кандидатов на эту роль, молодой господин Нойр. – Благодарю. Ещё я бы хотел заказать, – из перстня на стол упал лист бумаги, – всё то, что перечислено в списке. На всякий случай спрошу, достопочтенный Генрих: вы не торгуете информацией? – Ни в каком виде, молодой господин Нойр. Я берегу свою репутацию и ввязываться в подковёрную борьбу кланов, – мужчина пробежался глазами по списку. – Не собирался и не собираюсь. Надеюсь, это вас не обидит. – Ни в коем случае. Я оставлю у вас некоторую сумму, чтобы не приходилось каждый раз расплачиваться. Передав кошель с кристаллами на тысячу монет, Элин тем самым продемонстрировал новый жест доверия, а заодно ещё крепче привязал к себе Генриха. После этого анимусу осталось лишь уточнить, хотел ли торговец обсудить что-то ещё, и так как у того более не осталось никаких вопросов, встать и покинуть лавку. Уже через пару минут наследник клана Нойр шагал по улице, раздумывая над тем, где и как ему отыскать наставника для Алексии, чей талант, как выяснилось, лежал в использовании анимы на благо другим. Целители были редки, а их навыки весьма специфичны. Даже базовые знания бойцов и артефакторов не всегда оказывались полезны, а изредка и вредны. Проще всего было оплатить услуги целителя-наёмника, но посреди лета такого ещё попробуй найди… – Не трогайте меня! Нет! Пронзительный женский голос резанул по ушам, и секундой позже из подворотни прямо на Элина вылетела невысокая девушка из небедного сословия, на что указывало изящное платье, уже частично разорванное. Правда, гибкий стан незнакомки анимуса волновал куда меньше, чем вылетевший следом за ней мужик с бешено вращающимися глазами и пародией на кинжал в руках. – Ты, щегол! Отой… – Стража! – Элин спокойно отошёл от потерявшего сознание бандита, медленно сползшего по стенке, скользнул взглядом по девушке и помахал рукой: – Поаккуратнее с переулками, леди. И не стесняйтесь звать стражу, она всегда поможет. Сказал – и продолжил свой путь, чем окончательно вогнал незнакомку в ступор. А она только что осознала, что слова работодательницы были чистой правдой, и так просто с наследником клана Нойр познакомиться не удастся. Нужен более изощрённый и изящный план… Глава 15 Анима, стройными потоками стекающая с кончиков пальцев анимуса, уже не один десяток минут кружилась вокруг странной сферы, покрытой неглубокими канавками, постепенно заполняющимися сияющей золотом жидкостью. Этот процесс нельзя было назвать быстрым, но Элин, занимающийся артефактом, не был против потратить на него чуть больше времени, чем на все остальные изделия. В конце концов, средний клан Кэррион, один из немногих, кто ещё практиковал тёмные, на грани с запретными искусства, заслуживал особого товара. И концентратор эмоций вполне мог выступать таковым, принося огромную пользу в руках разбирающегося в этом деле анимуса. Его эффект нельзя назвать быстрым, но те дети, на которых время от времени будет воздействовать сфера, к зрелому возрасту станут намного более привычными ко тьме, что позволит им лучше контролировать свои эмоции. Момент крайне важный и большинством недооценённый, ведь тот, кто ходит по грани, рискует её переступить тем больше, чем чаще прибегает к использованию тёмных техник. Каждая такая попытка – риск, но также она закаляет волю, увеличивая шансы анимуса не сорваться в следующий раз. А после соседства со сферой, которая вбирает в себя витающие вокруг тёмные эмоции, усиливает их и целенаправленно бьёт по анимусу, позволяя тому в безопасном месте, ни на что не отвлекаясь, закалять свою волю, пасть будет намного сложнее. Бесценная вещь для целого клана, чей геном не подразумевает становления классическим «светлым» анимусом. Но вот, наконец, последние капли анимы впитались в артефакт, и прежде вращавшаяся сфера замерла, спустя секунду разложившись на части, словно демонстрирующая строение земного шара модель. Элин пробежался глазами по одному ему видимым деталям, после чего удовлетворённо кивнул и чуть шевельнул указательным пальцем, заставив сферу принять изначальный, куда более компактный вид. Тот концентрат неопределённости (а раздумывать над своими планами Элин предпочитал именно в мастерской, занимаясь делом), который был выплеснут артефактом, его вполне устроил, так что последнюю часть «наследия» можно было считать завершённой. В ближайшее время в мастерской ему осталось лишь завершить последний десяток артефактов, которые уйдут в кланы и на реализацию Генриху, после чего в сутках появятся отнюдь не лишние восемь-девять часов. Именно столько Элин каждый день проводил за работой, давя в себе желание перейти к более активным действиям. Лето близилось к концу, а вместе с тем приближалось и совершеннолетие перерождённого. Всего две недели – и для общества он станет взрослым человеком, без всяких оговорок. И к этому дню анимус планировал уже реализовать «наследство», для чего требовалось, в первую очередь, поговорить с отцом. Разложив на своём столе все приготовленные предметы, включая им же изготовленный и искусно состаренный сундук с плоской крышкой, Элин ещё раз окинул взглядом получившуюся картину и отправился к отцу, намереваясь сообщить о «находке» лично, благо родительский дом в районе Нойр находился буквально в полусотне метров, а на улице как раз смеркалось. В это время Дорш обычно уже перемещался с бумажными делами в свой кабинет. – Эли, неужели нашёл время, чтобы зайти к нам? – спросила Иннес в тот момент, когда её сын почти миновал коридор и собирался подняться на второй этаж. – Или… дела? – Да, мама, дела. Хотел кое-что обсудить с отцом, – как бы извиняясь, ответил анимус, заметив, как за спиной женщины показались лица её знакомых. – Иди тогда, Эли. Иди-иди, – сказала и скрылась на кухне, затащив туда обеих своих подруг, которые не стеснялись обсуждать, насколько Элин возмужал. Хмыкнув, экс-абсолют поднялся по лестнице, невольно сравнивая уютный интерьер отчего дома и пока скудный – своего. Алексия, конечно, понемногу обживала всё то пространство, что им досталось, но дело это было небыстрым. Ни за месяц, ни за два пустующее жилище в порядок привести невозможно, если специально этим не заниматься. – Отец, не помешаю? – Заходи. – Дорш оторвал взгляд от действующего свода законов, тепло взглянув на сына. – Нечасто ты к нам заглядываешь, Элин. – Дел больше, чем хотелось бы, отец. И сегодня я пришёл из-за одного внепланового. Я обнаружил тайник, оставленный дедушкой. С этими словами анимус передал отцу пожелтевший распечатанный конверт, который ему не пришлось даже подделывать – он использовал один из тех, что хранились в архивах клана. А вот само короткое письмо пришлось изготавливать самостоятельно, изрядно при этом покопавшись в генеалогическом древе. Так, помимо описания того, что и кому оставил преждевременно расставшийся с жизнью мужчина, Элин сослался на человека, умершего в том же бою – якобы именно он должен был рассказать о тайнике в случае смерти главы клана. – Где? – В комнате, в которой сейчас находится склад моей мастерской. Я укреплял стены и пол техниками, в процессе обнаружив полость. О том, почему тайник находился именно там, спрашивать со стороны Дорша было бы глупо. В конце концов, именно дед, Галеc Нойр, жил в доме, который сейчас отдали Элину и Алексии. Потому он и пустовал столько лет – Дорш просто не хотел, чтобы там жил кто-то посторонний. – Я никогда его не понимал… – Мужчина вернулся в реальность лишь через несколько минут после того, как закончил читать письмо. – Но семью он ценил больше всего, сын. Ты проверял эти артефакты? – Те, которые отходили мне и вам с мамой. – Несколько предметов перерождённый решил изготовить для клана, рассчитывая таким образом немного его усилить, а заодно проверить, кто и как себя поведёт в отношении появившихся из ниоткуда артефактов. – Хотел и остальные, но решил сначала поговорить с тобой. – И что ты можешь сказать об амулетах, которые оставил отец? Очевидно, больше всего Дорша заинтересовало то, что Галес оставил именно ему и Иннес. Случись такому тайнику существовать на самом деле, Элин был уверен, что дед обязательно приготовил бы что-то каждому из дорогих ему людей. Так, Дорш, Иннес, самому Элину и ныне покойной бабушке отходили защитные амулеты, якобы изготовленные на заказ опытным мастером из другого города. Небольшие диски с изображением герба клана Нойр – морды драконида, пожирающего солнце, – выглядели внушительно, но облик лишь частично передавал всю мощь заключенных в металле техник. Это были в принципе самые ценные предметы из подготовленных перерождённым, так как на них ушло гораздо больше времени и, что немаловажно, крови, привязка по которой оказалась на удивление муторным делом. Ведь если бы Элин взял за основу свою чистую, не изменённую кровь, то доступ к артефактам получили бы практически все члены клана, а не только те, кому эти амулеты предназначались. Потому пришлось извращаться, прибегая к сложным и запутанным схемам. Но оно того стоило, и стыд, который анимус испытывал из-за необходимости ради денег обманывать родителей, ещё и используя для этого имя покойного деда, немного поутих. Что ни говори, а можно быть отъявленным головорезом, а к семье всё равно относиться со всё той же сентиментальностью, что и в детстве. – Очень непростая и хорошая защита с привязкой по крови. Не думаю, что бабушкин сможет использовать хоть кто-то. – Дорш, услышав о крови, нахмурился. – Но я свой буду носить не снимая – он может спасти жизнь там, где окажется бесполезно всё остальное. А ещё в случае активации он тут же оповестит об этом Элина, если тот будет находиться неподалёку. Но об этом анимус, понятное дело, говорить не собирался. – Мы… Да, думаю, мы будем их носить. Пойдём, – с некоторой растерянностью ответил мужчина, встав из-за стола. – Хочу своими глазами взглянуть на эти амулеты. Путь от одного дома к другому не занял и пяти минут, и за всё это время отец и сын так и не перебросились ни одной фразой. Дорш вспоминал те годы, когда рядом с ним ещё был отец, а на плечах не лежала ответственность за весь клан, Элин же боролся с воспрянувшей ото сна совестью, которой не пришлись по нраву устроенные им игры. Так или иначе, но молчать и дальше, стоя посреди мастерской и разглядывая странные предметы, внешний вид которых ему ни о чём не говорил, Дорш не мог. – Что ты будешь делать с теми артефактами, которые он тебе оставил? – То, что точно нам не понадобится, продам. Глупо будет хранить предметы, которыми мы никогда не сможем воспользоваться. И их большинство. – Элин продемонстрировал отцу ту сферу, которую закончил недавно. – Думаю, дедушка их и оставил лишь из опасений касательно того, займу ли я место следующего главы клана, или это сделают старейшины. – Не деньги, но то, что можно продать или обменять на защиту… – Дорш кивнул. – Уверен, что не лучше будет их оставить? – Не уверен, но пока считаю продажу лучшим решением. Так я смогу навести мосты с некоторыми кланами, которые, получив возможность приобрести такие вещи, будут мне благодарны. – Будут ли? – Насколько мне известно, ничего из этих предметов в Китеже никогда не создавали. Аналогов просто нет, отец. И это при том, что для владельцев геномов такие артефакты воистину бесценны. Какое-то время глава клана крутил в руках артефакт, напоминающий ступку для помола муки, после чего кивнул: – Делай как знаешь. И то, что отец оставил клану, тоже используй по своему разумению. Не спорь! Дорш поднял ладонь, остановив собравшегося было возразить Элина. Ведь ему им же изготовленные предметы были совершенно не нужны, и продавать их он не стал бы – слишком полезные, а в каком-то смысле даже уникальные. – В последнее время ты показал, что ответственность для тебя не пустой звук. Не знаю, что стало причиной. Отношения с Алексией или обретение учителя… Но надеюсь, что для этого что-то сделал и я. – Я всё равно не понимаю, как это связано с присвоением артефактов, которые могут помочь клану, отец. – У Нойр нет никаких проблем, требующих срочного решения, и эти артефакты просто осядут в хранилище, пока кто-то не наложит на них руки. С другой стороны, ты можешь воспользоваться ими и завоевать верность людей, что пригодится тебе в будущем. – Дорш серьёзно посмотрел на сына. – Если ты считаешь, что этим артефактам лучше попасть в хранилище – пусть так. Решать тебе. Я своё слово сказал, Элин. – Хорошо, отец. Я найду им применение. Мужчина улыбнулся ободряюще, после чего взял в руки один из четырёх лежащих на столе амулетов. Одинаковые на первый взгляд, они, между тем, отличались в деталях, на которые можно было и не обратить внимания. Дорш запомнил текст письма и взял тот артефакт, что предназначался именно ему. – Ты высоко их оценил, Элин, но так ли они хороши на деле? – В дешёвых поделках никто не прибегает к техникам крови такого ранга, отец. А всё то, что я смог разглядеть, исполнено на высшем уровне, будь то восстанавливающий заряд или предугадывающий угрозу контур. – Значит, сын, считаешь, что их необходимо носить… – Глава клана вздохнул, взвесил амулет на ладони и аккуратно надел его на шею. Элин мысленно ухмыльнулся: вряд ли Дорш теперь когда-либо выйдет из дома без этого украшения. Слишком много для него значит Галес, чтобы отложить в сторону якобы им оставленный артефакт. – Именно так, отец. – Хорошо. – Дорш взял ещё два амулета. – Если ты больше ничего не хочешь обсудить, то я пойду. Нужно поработать… и, пожалуй, выпасть из жизни до следующего утра. – Я сказал всё, что хотел сказать. Но не перебарщивай с алкоголем, папа. Мужчина в ответ на такое мягкое и домашнее обращение – ведь обычно Элин называл его отцом, – улыбнулся искренне, но намерения свои, похоже, не поменял, напоследок махнув рукой и покинув дом. Провожать его перерождённый не стал, видел, что Доршу приходилось нелегко. И стоит лишь вспомнить, как он сам, будучи двадцатилетним лбом, рыдал, вспоминая о родителях, и причины становились совершенно ясны. Даже если Элин и мог поступить иначе, то теперь размышлять об этом было бессмысленно. Сделанное не обратишь вспять, но это всего лишь ещё один повод больше думать и меньше ошибаться, чтобы в будущем не приходилось идти на компромиссы. Потратив пару минут на то, чтобы привести рабочее место в порядок, Элин активировал все те защитные и сигнальные техники, которыми успела обрасти мастерская. С того дня, как он начал работать над наследием и серийными артефактами, прошло три недели, и всё это время Элин занимался тем, что не терпело отлагательств. В клане хватало заинтересованных лиц, которые могли попытаться узнать, чем занимается наследник клана и не станет ли он в будущем проблемой. А так как свои секреты анимус считал именно секретами, а не базарными сплетнями, то и к их защите подошёл основательно. Медленно, но верно не только сам дом, но и прилегающие к нему территории обрастали техниками, управлял которыми лишь один человек – сам Элин. – И вам всего наилучшего! Спасибо за урок! – Голос Алексии, раздавшийся от входной двери, вернул задумавшегося над расширением защиты анимуса в реальный мир.