– Не стоит. Я бы хотел поговорить с достопочтенным Генрихом, если это возможно. – Его сейчас здесь нет, но я могу передать сообщение или устроить вам встречу, – незамедлительно отреагировал мужчина, представив, что его ждёт в том случае, если ценный покупатель уйдёт к конкурентам, и о том прознает хозяин. Если Элин и расстроился из-за невозможности обсудить прямо сейчас некоторые касающиеся дальнейшего сотрудничества вопросы, то виду не подал, лишь кивнул: – В таком случае будьте любезны, передайте достопочтенному Генриху, что я вернусь сюда завтра, ближе к полудню. – Как пожелаете, молодой господин… – Голос, которым Элин установил время встречи, заведующему показался столь пугающим, что он, отвечая, невольно поклонился в пол, а когда поднял голову, подростка в лавке уже не было. Лишь хлопнувшая дверь слегка дрожала, да в воздухе витало какое-то неясное ощущение… опасности? Так как нужного человека на месте не оказалось, то терять в лавке время Элин не собирался, решив заглянуть в павильон Ведески. Той самой дамы с востока, что держала в своих руках значительную часть торговли металлами и кое-какими драгоценными камнями. Правда, сейчас его интересовали не столько материалы, сколько то, что из них производили. Кое-какие артефакты в павильоне присутствовали, и, как помнил сам Элин, некоторую их часть можно было отнести к боевым. Но не прошёл он и пары сотен метров, как нагнавшая его повозка, богато отделанная и производящая сплошь хорошее впечатление, остановилась, дверь распахнулась, и из салона показалось лицо человека, встретиться с которым раньше следующего дня анимус уже не ожидал. – Достопочтенный Генрих. – Молодой господин Нойр, я слышал, что вы искали со мной встречи? – Всё так, достопочтенный Генрих. Но вам не стоило так торопиться: вопросы, которые я хотел с вами обсудить, не столь срочны. Элину даже было самую малость стыдно из-за того, что он заставил этого немолодого мужчину, пребывающего в не лучшей физической форме, так напрягаться. Всё, начиная от выступившей на лбу Генриха испарины и заканчивая слишком быстро бьющимся сердцем (на секунду анимус даже засомневался, может ли он его слышать), говорило о том, что он очень спешил. – Ну что вы, молодой господин Нойр, беседа с вами всегда приятна, а порой ещё и прибыльна. Я никогда не поверю в то, что вы искали меня просто для того, чтобы поздороваться. – Генрих хохотнул, а Элин вежливо улыбнулся, приняв выразившееся в жесте приглашение и забравшись в повозку, внутри которой всё было не менее шикарно, чем снаружи. – Понимаете ли, достопочтенный Генрих, мне понравилось то, как началось наше с вами сотрудничество, и я хотел поговорить насчёт его расширения. – Я весь внимание, молодой господин Нойр. – Как вы смотрите на розничную реализацию вашими силами небольших партий боевых артефактов, аналогов которым в Китеже на данный момент нет? Генрих нахмурил брови и, задумавшись на секунду, медленно кивнул: – В городе у меня есть лавки, реализующие такой товар, но артефакты без аналогов… Кто их производит, молодой господин Нойр? Неужели ваш клан принял у себя иногороднего мастера рун? – На данный момент это закрытая информация, достопочтенный Генрих. – В первое время заявлять о том, что все эти артефакты выходят из-под его рук Элин не собирался, по крайней мере до того момента, пока он сам не обзаведётся ещё большей силой. – Хм… Я правильно понимаю, что речь идёт о разовых контрактах? – Для первых партий. В будущем, после того как со всеми препятствиями и проблемами будет покончено, мы сможем заключить обычный долгосрочный договор о сотрудничестве, – поведал анимус, внимательно изучая лицо собеседника. Впрочем, рассчитывать что-то прочитать по мимике человека, всю жизнь занимающегося торговлей, проблематично даже для опытного интригана, коим Элин никогда не являлся. – Что насчёт тестовых образцов? – Их не будет. Партия, за вычетом того, что уйдёт кланам, будет попадать к вам на следующий день после подписания контракта. Элин понимал, что предложенная им сделка далека от идеальной, но в случае отказа он всегда мог открыть собственную лавку. Да, таким образом реализация артефактов растянется во времени, но при этом Нойр обзаведутся первой, пусть и очень странной, лавкой с артефактами. Иначе есть риск начать продажи артефакта, который уже скопировали. Генриху Элин доверял постольку-поскольку, а вот о его подчинённых он не знал вообще ничего. Но, несмотря на все опасения анимуса, много времени на раздумья Генриху не потребовалось. Тот будто чувствовал ту выгоду, что в случае отказа просто пройдёт мимо. – Молодой господин Нойр, вы должны понимать, что это… не самые привлекательные условия. Не зная о том, что это за артефакты, мы не сможем спрогнозировать спрос и уведомить тех, кто может быть заинтересован в приобретении. Соответственно, гарантировать, что вся партия будет распродана даже в течение месяца, решительно невозможно. Но если в контракте мы опустим эти пункты, и с каждого проданного артефакта я буду получать, скажем, пятнадцать процентов от его цены, то препятствий для нашего сотрудничества я не вижу. – Эти артефакты будут довольно дороги, достопочтенный Генрих. А потому я считаю, что вы как посредник получите достаточно и в том случае, если будете получать по пять процентов с каждого проданного экземпляра… В полном соответствии с ожиданиями Элина, задолго до заключения первого контракта или даже обсуждения того, что будет в него входить, начались отчаянные, хоть и походящие со стороны на спокойный разговор двух хороших знакомых, торги. Ни та, ни другая сторона не собиралась отступать ни на процент, а рад этому был лишь кучер, которому платили за проведённое в поездке время… * * * – Я надеюсь на то, что наше сотрудничество станет ещё более плодотворным, молодой господин Нойр, – отсалютовал шляпой торговец, остановившись перед входом в свою лавку. – Неизменно, достопочтенный Генрих. Хорошее настроение анимуса стало ещё лучше, так как условия, представленные в составленном прямо в повозке контракте, его более чем устраивали. Потраченное на разговор время сэкономило Элину десятки часов, которые понадобилось бы выделить и на поиски места для лавки, и для найма сотрудников. Но вот повозка тронулась с места, мужчина вошёл в свою лавку, а Элин развернулся, взяв курс на свой дом, как вдруг до его слуха донёсся тихий, неестественный хрип, и источник едва слышимого на фоне улицы звука находился не где-то там, а в лавке, куда только что вошёл Генрих. А ещё прямо над дверью анимус, приглядевшись, заметил очень изящно исполненную завесу, как бы отводящую от лавки всякое случайное внимание. Тот, кто просто идёт мимо, на дверь и не посмотрит, а целенаправленно её ищущему будет казаться, что ему туда не очень-то и надо. Техника анимусов-убийц. И судя по тому, что она всё ещё здесь… Анима под напором ударила в каналы, моментально, пусть и болезненно, их развернув. За те три с небольшим секунды, что Элин потратил, приближаясь ко входу, его тело приняло на себя четыре укрепляющие техники, а ещё две, атакующая и защитная, вереницей рун опутали запястья в ожидании мысленной команды-активатора. Он был готов к чему угодно, но, ворвавшись в лавку, противников просто не увидел и не почувствовал. Их не было. Генрих, хоть и бледный, но живой и даже не раненый, стоял в центре помещения, глядя на своего теперь уже бывшего работника, что кулем лежал у одного из сдвинутых выставочных стендов, держась за разорванное горло. Вокруг – разбросанные документы, но ни единой посторонней живой души. – Это… – Опоздали, – сказал Элин, пару раз моргнув. Только сейчас он обратил внимание на то, что стук сердца торговца слышался ему гораздо более громко, чем ранее, и ему вторило ещё одно, принадлежащее отнюдь не перерождённому. – Стража! – словно бы опомнившись, вскрикнул мужчина. Элин, в свою очередь, изобразил на лице шок пополам с недоумением, после чего развернулся и направился к дверям. Стук чужого сердца стал ещё громче и отчётливей, чем секунду назад. Анимус неловко шагнул вперёд, правой рукой потянувшись к ручке захлопнувшейся двери, и в момент, когда до той остались считанные сантиметры, активировал обе подготовленные техники. Видимый даже невооружённым глазом мутный барьер отрезал остальную часть зала от прихожей с дверью, а выброшенная на уровне глаз рука, пронёсшаяся справа налево, казалось, смазалась в пространстве, вынудив скрывавшегося подле стены убийцу сбросить несовместимую с такими движениями маскировку. Чужое сердце застучало ещё быстрее, но теперь Элину и не нужно было слышать: пышущий анимой враг был подобен факелу в кромешной тьме. Гуманоидная фигура анимуса, перенявшего силы демонического зверя серебряного ранга – фантомного волка, – ещё даже не стала до конца видимой, когда Элин нанёс второй удар. Генрих, во все глаза наблюдавший за битвой, громко вскрикнул: первая, покрытая густой шерстью не то лапа, не то рука ассасина заблокировала атаку, а вторая устремилась к запястью как будто замешкавшегося наследника Нойр, который тут же, не дав себя схватить, отступил назад, к двери. – На кого ты работаешь, падаль? – Отойди от двер-ри, или я убью тебя, мальчишка-р-р! Фразы анимусы произнесли синхронно, но если Элин услышанному лишь усмехнулся, то лицо неизвестного исказило страдание. – Противоядие только за ответы. За словами последовал удар, заставивший беззащитного, испытывающего страшную боль анимуса сложиться пополам. Элин кровожадно ухмыльнулся и, водрузив ногу на спину павшего врага, схватил того за волосы. – Говори, наёмник. – Кхр-р-р! Вместо ответа тот пересёк черту, практически мгновенно потеряв человеческий облик. Лицо, которое прежде ещё можно было назвать сколь-нибудь нормальным, вытянулось и превратилось в морду, а конечности удлинились, обзавелись третьим суставом и начали изгибаться. Вот только к этому моменту перерождённый, поняв, что ответов он не услышит, уже щедро поделился с ублюдком своей ядовитой анимой и теперь, сделав пару шагов назад, просто наблюдал за тем, как огромное тело бьётся в агонии, внушительными когтями кроша стены и пол. – Для моментального эффекта анимы нужно чуть больше, так и запишем. – А… – Генрих проводил взглядом сапог подростка, которым тот перебил неподвижному врагу хребет у основания шеи. На всякий случай. – А?.. Стража? – Стража, достопочтенный Генрих, стража. Проверьте, что это такое. Одним движением Элин развеял технику и перебросил торговцу поднятый с земли тубус для бумаг, который тот хоть и поймал, но едва не выронил – руки мужчины сильно дрожали. Что, впрочем, не помешало ему достать несколько скреплённых друг с другом листов. – А… мои… список моих сделок с И-игнис. «Великий клан, значит». Испытав небывалое облегчение, Элин щёлкнул пальцами, и анимус-оборотень вспыхнул, словно головка спички. – Генрих, меня здесь никогда не было, а этот обугленный труп вы нашли вместе со своим подчинённым. Хорошо? Мужчина коротко кивнул, после чего Элин ещё парой техник замёл все следы, что могли прямо указать на него. Теперь любой анимус скажет, что тут постарался большой ценитель огненной стихии, что хорошо сочеталось с целью ассасина – документами на Игнис. – Я зайду к вам завтра, достопочтенный Генрих. В пять часов пополудни. С этими словами Элин оправил сбившуюся одежду и, нацепив на лицо дежурную улыбку, вышел на улицу, направившись в сторону дома. Ему ещё предстояло разобраться с тем, что, похоже, маленькая змейка в его внутреннем мире может делиться с ним своей силой даже в том случае, если Элин просто использует ядовитую аниму. Иначе откуда могло взяться шестое чувство, позволившее так легко обнаружить убийцу с демоническим зверем, рассчитанным именно на скрытность?.. Глава 13 Элин, заняв одну из пустующих комнат на втором этаже, отчётливо слышал размеренное биение сердца Алексии и её новой подруги, расположившихся в другой части дома. И, что примечательно, слух не имел ничего общего с той вибрационной чувствительностью, которая становилась тем сильнее, чем больше анимы одновременно струилось по зелёной системе каналов. Прямо сейчас Элин провёл несколько простых опытов и установил, что в помещении он без каких-либо усилий мог через несколько стен обнаружить живое существо на расстоянии в пятнадцать-двадцать метров. Но, к сожалению, прочие движения, вызывающие вибрации стен, пола или воздуха, воспринимались им с той же лёгкостью, но не комфортом. Пролетающий мимо резиновый мячик Элин слышал на расстоянии в два-два с половиной метра, шаги – в пятидесяти метрах от себя, в зависимости от веса шагающего, при том условии, что он не пытается скрываться. Открывающиеся плохо смазанные двери трубили набатом на десятки метров, а кучеров, чьи повозки нет-нет да проезжали мимо, анимус за проведённые в исследованиях полчаса уже был готов придушить голыми руками. В спокойном режиме весь этот неприятный шум отсеивался мозгом точно так же, как происходило с монотонными фоновыми звуками, но стоило сосредоточиться – и становилось невыносимо от окружающего шума. Радовал перерождённого лишь тот факт, что такого рода способности со временем избавляются от недостатков, вызванных недостаточной искусностью пользующегося ими человека. А в его случае процесс будет достаточно быстрым – поможет широкий опыт слияний с прочими демоническими зверями. Проблема крылась в другом, не столь очевидном моменте. Подобные изменения тела анимуса не могут произойти просто потому, что он запечатал в себе демонического зверя. Требовалось с ним слиться, чего Элин определённо не делал. Вывод? Очевидный: всё время с момента убийства змеи он пребывал в состоянии слияния, которое не требовало на своё поддержание вообще никаких сил. И так как он не мог просто выкачать из зелёной системы каналов всю аниму (кто знает, как её деградация и уничтожение скажутся на теле), то, вероятно, Элину стоило ожидать скорого появления побочных эффектов, прежде человечеству неизвестных. Конечно, замечать даже скрывающихся живых существ на внушительном расстоянии, как и улавливать всякое движение поблизости, – огромное подспорье в бою, вот только одновременно анимус может пользоваться силой лишь одного демонического зверя, а маленькая змейка была активна круглые сутки. Выводы напрашивались сами собой, и потому перерождённый, раскладывая перед собой купленные практически на развес кристаллы с душами самых слабых демонических зверей, намеревался прямо сейчас со всем разобраться.