* * * — Я хочу быть на церемонии, — заявляет Дмитрий Паскевич отцу. — Этому щенку точно добавит нервозности новость, что я вернулся. Степан Алексеевич вздыхает, затем откидывается на спинку кресла и задумчиво размышляет. — Откуда ты узнал о Вещем? — Да весь молодой свет только это и обсуждает, — сжимает кулаки княжич. — Простолюдина, любовника Морозовой, удостоят дворянства и какой-то медали, наверно, «За мужество». — Готов поспорить, что про любовника ты сам только что придумал, — хмурится Степан Алексеевич. — Ты мне брось эти шутки про Морозовых. Только вернулся, а опять за старое. — Да нет! — сразу идет на попятную княжич. — Хрен с этой Морозовой! Я про нее больше ни слова не скажу. Отец, пожалуйста, выбей мне место на церемонии. — А ты сможешь держать себя в руках? — наконец фыркает князь. — Не обзавидуешься из-за награды и не устроишь драку прямо на награждении? После такого уже не отделаешься пограничьем. — Конечно, я буду держать себя в руках, — даже обижается Дмитрий. — При Царе-то как иначе? — А кто тебя знает, — с недоверием относится к сыну князь. — Ну пап! — всплескивает ладонями Дмитрий. — Я собственными руками убил тридцать ханьцев. Неужели я не заслужил хоть капли доверия? — Хм, ладно, — Степан чешет подбородок. — Вопрос с Вещим, правда, нужно закрыть как можно скорее. Он уже почти дворянин. Это никуда не годится. — А я говорил, что эту чернь следовало раньше прихлопнуть, — княжич обрывает себя на полуслове под уничтожительным взглядом отца. — Иди побрейся, — строго говорит князь. — На церемонии нужно выглядеть достойным, а не черти как. И Дмитрий, довольно ухмыльнувшись, покидает кабинет. * * * Царю Борису сегодня не до сна, как обычно. Чертовы государственные отчеты! Куча бумаг, которые надо просмотреть, а дальше либо самому принять решение, либо делегировать исполнителю. К сожалению, частично Царство до сих пор находится на ручном управлении. А по-другому никак. Стоит только зазеваться — и какой-нибудь ушлый боярин учудит такое, что годами потом не разгребешь. Не говоря уже про Аномалии и британцев. — Вызывал? — входит Владислав, начальник Охранного отделения, в народе прозванного просто Охранка. — Ага, хотел обсудить завтрашнее награждение, — Царь отрывается от бумаг и некоторое время молчит. — Немного не мой профиль, брат, — замечает Владислав. — По этому вопросу только с тобой и можно говорить, — фыркает Борис. — Парень уже прибыл? Проблем не было? — Прибыл, ага, — смеется начальник Охранки. — Ведем наблюдение. Он уже успел погулять с княжной Морозовой и поиздеваться над «шестеркой» одного дворянина. К счастью, та рыбешка мелкая, и ничего за нее не грозит. Царь удивленно приподнимает бровь. — Морозовой? А парень шустрый как электровеник, — фыркает государь. — А вообще с ним связано очень много странностей, — серьезно говорит Владислав. — Но о них потом расскажу. Там ничего срочного, к тому же не помешает предварительно разобраться. — Ладно. Тогда свободен, — Царь снова погружается в бумаги, а Владислав тихо встает и уходит. * * * Говорят, эта церемония отличается от прочих. На ней должны награждать только участников боевых действий и в то же время среди награждаемых есть не совсем военный и даже не совсем совершеннолетний. Это, конечно, же я. Рядом со мной стоят совершившие подвиги срочники и отслужившие рекордный срок военные. Я еще выделяюсь и благодаря одежде. На военных парадная форма, на мне черный смокинг. Нетипично. Но у доброотрядов нет унифицированной формы. Благородные зрители то и дело посматривают на единственного члена добровольческого формирования. Особенно прикипает ко мне взглядом Дмитрий Паскевич. Не знаю, что он здесь забыл. Может, пришел меня поддержать? Награды раздает сам Царь, худой мужчина с золотой гривой волос и широкой бородой. Фамилия Львов ему полностью подходит. Пускай он и не отличается огромными габаритами, но от него веет силой, словно от могучего зверя в человеческом обличье. Один за другим военные получают ордена из рук государя. Очередь доходит и до меня. Когда я подхожу к Царю, церемониймейстер оглашает, что Данила Вещий награждается Жалованной грамотой личного дворянства и орденом Святого Георгия четвертой ступени. В ту же секунду за спиной раздается слитный удивленный вздох. Хм, странные. Они что, не знали, что мне дадут Георгия? Я украдкой бросаю взгляд на Паскевича-младшего. Лицо княжича перекошено от злобной зависти. Этот-то уж точно не знал. Глава 7 Московский дворянин — … За заслуги перед Царством и русским народом Данилу Вещему присуждается личное дворянство с вассалитетом в Московском Великокняжестве, — продолжает вещать церемониймейстер, пока государь надевает мне на шею Георгиевскую ленту с тяжелым орденом. И снова удивленный вздох толпы за спиной. На этот раз я тоже удивляюсь. Сильно удивляюсь. А еще всерьез настораживаюсь. Решение Царя слишком необычное. Москва, значит. Согласно старому порядку, меня должны были прописать в Пермском княжестве в вассалах Великопермского, а тут неожиданный переезд. Конечно, в законе прямо не прописано, что сюзерен назначается исходя из старой прописки бывшего простолюдина, просто таков устоявшийся обычай. Только почему вдруг Царь сделал паренька из глуши напрямую своим вассалом? Гвардеец передает Царю свернутый свиток Жалованной грамоты в бумажной обертке, и государь незамедлительно вручает его мне. — Поздравляю, сынок, — улыбается в бороду Борис Львов, правитель Российского Царства. Но глаза у него до жути серьезные. — Продолжай подавать достойный пример и бить наших врагов. — Конечно, государь, — произношу, поклонившись. — Ступай, — кивает он, и я отступаю обратно в ряды новых кавалеров орденов, а на мое место встает следующий награждаемый. Больше подобных сюрпризов не происходит. Многие из сегодняшних орденоносцев и так дворяне, есть только еще парочка простолюдинов. Но их назначают вассалами тех князей, во владениях которых они живут. Царю эти два солдата оказались не интересны. Тем больше заинтересованности вызываю я у высшей знати. Блин, последнее дело для меня сейчас — выделяться. Но, с другой стороны, Царя можно понять. Телепатов мало, и, если объявится сильный самородок из простолюдинов, что мешает ему прибрать к рукам раритетный талант? Уверен, такие случаи уже были, просто они довольно редки. Всё же у меня достойное портфолио. Одно воскрешение Горнорудовой очень даже знаковое событие. Нет, я себя не успокаиваю сейчас, просто рассматриваю разные варианты. Очень велик риск, что во мне признали Филинова, и сейчас Царь подстраховывается. С самого прибытия в Москву иногда у меня возникало смутное ощущение слежки за мной, очень умелой слежки, ведь поиск разума никого не обнаруживал, и вот тут такой сюрприз. Уверен, Царская Охранка способна чуть ли не наступать мне на пятки, а я ее не замечу, несмотря на весь свой ментальный апгрейд. В мире существует много разных Даров, а в Охранке не могут не работать виртуозы искусства слежки. Какой-нибудь выдающийся Мастер-сканер сможет следить за мной на расстоянии нескольких километров. Тем временем, церемония подходит к концу, и Царь удаляется. Церемониймейстер же просит кавалеров орденов и гостей пройти в Екатерининский зал для празднования. Сегодня также намечался бал в честь награждения. Вслед за остальными я двигаюсь в большой светлый зал. Здесь уже играет оркестр, белые скатерти столов заставлены закусками, поток гостей из раскрытых дверей наполняет помещение. Приглашенных на бал в разы больше, чем на церемонию награждения. Здесь не только титулованные дворяне — всякие графья, князья, баронья — но и просто потомственные дворяне Московского Великокняжества. Вообще территориальное устройство у Царства очень интересное. Есть Московское Великокняжество и подчиненные ему Княжества, Графства, Баронства, боярские вотчины и даже тройка Ханств. Царский трон передается по наследству потомственным Московским великокнязям Львовым, у них в прямых вассалах находятся не только главы субъекты и крупные бояре, но и всё дворянство Московского Великокняжества, в том числе и нетитулованное, к которому с сегодняшнего дня принадлежу и я. — Значит, теперь Данила Вещий — московский дворянин, — со стороны закусок ко мне подходит улыбающаяся Настя Горнорудова в алом платье. Выглядит девушка великолепно и непривычно. Я уже успел привыкнуть к ее вечным минималистичным топикам с шортиками, а тут наряд юной светской львицы. — Поздравляю, Даня! Ты заслужил! — Спасибо, Настя, — улыбаюсь. — Честно, не ожидал тебя здесь увидеть. — Я же тебе писала, что переехала в Москву продолжать учиться, — супится рыжая оборотница. — Мама разрешила… И вообще мог бы позвонить, когда приехал. Мы бы хоть погуляли. — Да как-то времени не было, — оправдываюсь. Действительно, у меня вылетело из головы, что дочка барона уже в столице. Так бы совместили прогулку с ней и Машей, а сейчас уже и некогда развлекаться еще и с Настей. Теперь надо разбираться с московской пропиской и исходящими из нее преимуществами и проблемами. — А ты здесь с кем? — С отцом, — вздыхает Настя. — Он недавно приехал по вызову Царя. — Вот оно как, — я ищу взглядом барона, но его нигде не видно. Вот бы так и оставалось. Лучше нам с Горнорудовым не встречаться, а то он испытывает ко мне слишком горячие эмоции. Наш конфликт затих, и хоть «Рабис» я всё еще получаю, спасибо придиркам надзорных служб, но размораживать тихую войну точно не в моих интересах. — А Жанна Валерьевна? — Мама не захотела ехать, — сообщает рыжая барышня и поправляется: — Точнее, не смогла. У нее легкое недомогание. Хе, недомогание? А Целители ей на что? Похоже, баронесса решила соскочить с царской аудиенции. Хм, интересно, как Царь относится к тому, что Жанна насильно забрала к себе тело бедной девушки, да и вообще владеет знанием о фактическом бессмертии. Думаю, отношения у баронессы с государем далеко не простые. — Поздравляю, Даня! — к нам подходит группа молодых аристократов во главе с Машей Морозовой. Княжна хитро улыбается. — Мне уже рассказали, что ты смог удивить всех на церемонии…О, Настя, уже общаешься с нашим героем дня? — Да, я успела первой, — усмехается рыжая оборотница, чуть ли не показывая княжне язык. Девушки скрещиваются взглядами, а я в это время здороваюсь с друзьями Маши. Это всё та же несменная компания: подруги-княжны Лопухина Настя и Меньшикова Лиля, а также их кавалеры княжич Урусов Михаил и графский сын Демидов Павел.