— Открыть рты, закрыть уши! — заорал я, подавая пример. Взорваться заряды с порохом должны совсем рядом, отгоняя пиратов от трапов. Прогремело несколько взрывов, сполохи огня и вонючий дым от чёрного пороха закрыли палубу корабля, больше не мешкая ни секунды, я толкнул стоявших передо мной мушкетёров к лестницам. — Вперёд! — Montjoie! Saint Denis! — над палубой галеона прогремел слитный крик из десятков глоток. Толпа подхватила меня, и я стал невольным участником атаки. Не прошло и нескольких секунд, как всё моё войско было на главной палубе. Филипп прокричал команду, и с десяток канониров бросились к пушкам. Перерезав тросы откатной системы, артиллеристы практически мгновенно развернули пушки. — Заряжено! — обе команды сообщили о готовности орудий к стрельбе одновременно. Нам не потребовалось терять время на заряжение орудий, как и та пушка, из которой стрелял я, они были готовы к бою. Развернув и уперев орудия к борту надстройки, канониры готовы были стрелять. «Хоть бы там картечь была!», мысленно взмолился я! — Огонь! — прохрипел я вдруг севшим голосом, но меня услышали. Два выстрела из пушек и залп из мушкетов и пистолетов слились в один громкий «Бум!», и без команды, вся наша толпа (строем я назвать этот разношёрстный сброд не возьмусь) бросилась в атаку, перепрыгивая через тела убитых, раненых, обломки рангоута и тлеющего такелажа. Лавина французских моряков смела ошеломлённых и оглушенных пиратов на первой линии и уже вскоре прижала противника к кормовой надстройке. Я нёсся вместе со всеми, обнажив саблю и держа в руке заряженный пистолет. Дальше всё было как в тумане. Я выстрелил в пирата, который проткнул багром одного из наших мушкетёров и дальше орудовал только саблей. Прав был Филипп, удобная штука, эта абордажная сабля! В тесноте рукопашной схватки, даже ей было особо не размахнуться. В основном я колол. Много и куда попало. Вот наш матрос схватился с пиратом, и я, проскочив под его рукой, втыкаю кончик сабли в бедро противника и тут же получаю болезненный порез по предплечью ножом, удар которого предназначался как раз тому матросу, которого я спас. Едва не выронив свой клинок, отскочив назад, я выбираю себе другого противника, а матрос добивает подранка. Ага, вот очередной противник Филиппа, он повёрнут ко мне боком — укол в печень и снова назад! Я старался не вступать в прямую схватку со здоровыми мужиками, действуя наскоками и практикуя удары «исподтишка». Вскоре пираты пришли в себя от неожиданной атаки. На нас начали напирать развернувшиеся враги, которые только что собирались добивать держащих на корме оборону французов. Стало гораздо труднее, то один, то другой моряк или мушкетёр падали на палубу, поймав в своё тело несколько сантиметров стали или пулю из пистолета. Наш натиск стал ослабевать, очень скоро уже не было плотного строя, разрозненные группы защитников галеона бились отдельно, пытаясь защитить свою жизнь. Меня, Филиппа и ещё двух матросов оттеснили к упавшей мачте. — Похоже это конец, господин Виктор — тяжело дыша, в период краткой передышки сказал старый унтер. Мы стояли, обнажив сабли и прижавшись друг к другу, в ожидании нового нападения. Пока пираты отступили от нашей группы, собираясь с духом для новой атаки. К нам пираты приближаться уже опасались, не смотря на свой небольшой рост и возраст, Филипп оказался просто превосходным бойцом и был нашей главной ударной силой. Я же действовал у него вторым номером. Как только унтер вступал в очередную схватку, я нападал на его противника, раня или отвлекая на себя очередного пирата, чтобы дать возможность Филиппу расправиться с оппонентом. Меня похоже в серьёз никто не воспринимал, пираты меня игнорировали, и я мог относительно свободно помогать товарищам. — На корме наши ещё бьются — возразил я. — На корме наших уже добивают — ответил мне Филипп — ещё несколько минут, и останемся только мы. — И что ты предлагаешь старый? — спросил я, утирая рукавом кровь с лица. Во время боя меня задели несколько раз, и хоть раны были пустяковыми, они сильно кровоточили. — Умереть или сдаться. Но сдаться значить тоже умереть, нас они не пощадят, уж слишком много крови мы им пустили. Вот если бы вернулись шлюпы… — вздохнул Филипп — к бою господин Виктор, они опять идут! Следующие полчаса стали последними для экипажа французского галеона. Пираты накатывались на нас волна за волной, а мы, получая новые раны, отбивались из последних сил. Вскоре мы остались с Филиппом одни. Я видел, как, то одна, то другая группа французских моряков, поняв бесполезность сопротивления, складывали оружие и сдавались пиратам. Несколько отрядов продолжали отбиваться, но нас становилось всё меньше и меньше. Очередная атака, на нас идут сразу пять пиратов. В руках у них багры. Эти ребятки свежие и в драке пока не участвовали, они как раз с того пиратского корабля, который атаковал галеон с кормы. Они только что перебрались на «Нептун» и Филиппа в бою не видели. Действовали они не особенно слажено, и только мешали друг другу, что и дало Филиппу шанс. Используя багры как пики, двое из них одновременно ударили в грудь унтера, и он одним ударом сабли отбил оба багра, заставив противников «провалиться» на расстояние удара сабли. Один из них тут же осел на палубу получив от Филиппа удар в пах ногой, а второму я отсёк пальцы на руке, ударив саблей по древку. Нож унтера тут же погрузился в глазницу первому противнику, а сабля перечеркнула лицо второго. Минус два! Но радовались мы рано. Пока мы возились с двумя самыми глупыми, трое остальных воспользовались случаем. Брызнул фонтан крови, и Филипп упал на палубу, держась обоими руками за рассечённую шею, которую вспорол крюк багра. Я сделал отчаянный выпад вперёд, пытаясь спасти старого боевого товарища, и его убийца упал на палубу вслед за Филиппом, моя сабля засела у него между рёбер. Понимая, что дальше мне одному не выстоять, я тут же согнулся и юркнул под мачту, которая лежала, привалившись на борт галеона. Через секунду, я уже выбрался с другой стороны, и пытаясь не запутаться в обрывках такелажа, бросился к носовой надстройке. Проскочив пустой трап, я выбежал на бак и скрылся в открытом люке, ведущем на батарейную палубу. — Задраить люк! Быстрее мать вашу! — проорал я, двум испуганным канонирам, которые с обнаженными саблями стояли на трапе возле люка. Моряки бросились вперёд, и вскоре батарейная палуба оказалась полностью изолирована. Я устало опустился на лафет пушки, тяжело переводя дух. На время я спасся, но вот что теперь делать⁈ Оглядев палубу, я понял, что возиться с люками и выковыривать нас пиратам не придется. В левом борту, ближе к корме, зияло несколько огромных проломов, в которые четко было видно палубу для гребцов пиратского галеаса. В открытых вёсельных портах можно было рассмотреть изможденных гребцов, которые испуганно смотрели в жерло пушек галеона. Вся батарейная палуба была усеяна обломками и трупами погибших канониров. Возле пробоин заняли оборону человек пять французов, среди которых я заметил перепуганного и бледного гардемарина Ива. Десятилетний пацан держал в руке заряженный пистолет. — Сколько нас тут? — задал я вопрос стоящим рядом морякам. — С вами десять человек господин Виктор! — ответил мне один из караульных — что там на верху, скоро ли закончиться бой? — Да считай уже закончился — горько усмехнулся я — главная палуба захвачена, остались только мы! — Иисус! — пораженно воскликнул канонир — и что же теперь делать⁈ — Хрен его знает — честно признался я — вода есть? А лучше вино⁈ Пить хочется, сил нет! — Сейчас — молчавший до этого капрал-канонир, больше не произнося не слова, направился куда-то в темноту батарейной палубя и через тридцать секунд вернулся с медной флягой, которую протянул мне. Сделав хороший глоток вина, я протянул флягу обратно. И в этот момент по люку забарабанили чем-то тяжёлым. — Чего заперлись сучьи дети⁈ — на английском языке прокричал кто-то сверху — отпирайте, или подпалим вас вместе с кораблём! — Иди на… — на чистом русском ответил я собеседнику. Подпалит он, как же, все три корабля сейчас представляют собой почти монолитную конструкцию, и жечь они нас точно не будут, пока не растащат корабли. — Чего⁈ — не понял моего благородного посыла собеседник. — Капитана говорю позови дебил!- повторил я на английском. — Кто ты такой, чтобы с тобой капитан разговаривал⁈ Мы сейчас вскроем люк и выпотрошим тебя как свинью! — разозлился пират. — Да хрен тебе! Вот ещё, я что дурак, ждать пока вы люки вскроете? Мне проще бросить фитиль в крюйт-камеру, и вы отправитесь в ад вместе со мной! — засмеялся я — зови капитана шнырь! Пират, ворча что-то себе под нос удалился, я же встал с лафета и повернулся к оставшимся бойцам. Ив с надеждой смотрел на меня, а вот канониры были более пессимистично настроены. — Вы и правда собираетесь поджечь крюйт-камеру господин Виктор? — обратился ко мне капрал. По его виду было понятно, что умирать он не собирается, и от немедленного бунта его удерживало только то, что он как раз-таки стоял между мной и этой самой камерой. — Нет пока. Потянем время, поговорим, поторгуемся. Есть надежда, что шлюпы вернуться и тогда мы спасёмся — соврал я. Попадать в плен к пиратам в мои планы не входило, а умирать… Так умирал я уже, и до сих пор живой! — И вы думаете они дадут нам это время? — не поверил мне капрал, его рука легла на рукоять тесака — учтите, взорвать корабль я вам не дам! — Дадут, у них выхода нет. Пока корабли сцеплены между собой, у них точно другого выхода нет — усмехнулся я и перевёл взгляд на Ива — а чего это у тебя пистолет не заряжен балбес⁈ А если сейчас сюда пираты начнут ломиться⁈ Ну ка дай сюда! Ив растеряно перевёл взгляд на своё оружие и не раздумывая протянул его мне. Я взял пистолет и тут же выстрелил в капрала. Грохот выстрела разнёсся по палубе, и капрал без звука повалился на палубу с прострелянной головой. Я тут же выхватил свой пистолет и, хотя он был не заряжен, направил его на других моряков. — Кто тут ещё решил, что можно не слушать моих приказов⁈ — канониры отшатнулись — зарядить пушки левого борта! Занять оборону перед проломом и у люков! Бегом мать вашу! На палубе началась суета, испуганно поглядывая на меня, канониры резво принялись исполнять свои обязанности, а я на дрожащих ногах отошёл к входу в крюйт-камеру, поманив за собой Ива. — Зайди в камеру и заряди пистолеты — прошептал я мальчику, сунув ему оба своих ствола — потом один отдашь мне, а сам из камеры не выходи. Если дела пойдут совсем плохо, стреляй по бочкам с порохом! Соберись Ив, ты дворянин! Толкнув мальчика в святая святых галеона, я встал в дверях, и сложил руки за спиной, что бы канониры не увидели отсутствие оружия в моих руках. Через минуту Ив незаметно вложил мне в руку заряженный пистолет. От пиратов пока вестей не было, на главной палубе слышался топот и возня, а про нас казалось все забыли. Прошло почти двадцать минут, прежде чем в кормовой люк батарейной палубы кто-то начал стучать. За это время канониры успели зарядить всего две пушки и сейчас возились с третьей. — Глядите в оба! С пролома глаз не спускать! — гаркнул я на своих невольных подчинённых и тихо добавил в пол голоса — Ив, будь на чеку! Я подошёл к люку, но не слишком близко, спрятавшись за ступенями трапа. Мало ли, что им в голову взбредёт, вот я бы, например, оба люка взорвал, и сразу в атаку, с трёх направлений бойцов кинул, через проломы и люки! — Чего надо⁈ — крикнул я. — Я капитан Мартин Брюс! Ты хотел поговорить со мной, я тебя слушаю! — глухой голос слышался слабо, что указывало на то, что пиратский капитан тоже не лыком шит и близко к люку не подошёл. — Предлагая вам убираться к чёртовой матери капитан Брюс! — крикнул я — сдаваться мы не намерены, если начнётся штурм, мы взорвём галеон! И на вашем месте я бы поторопился, скоро сюда вернуться два наших шлюпа и шансов у вас не будет! — И уйти без добычи⁈ — рассмеялся капитан — да мне не даст этого сделать команда! — Трюмы пусты, я даю вам в этом своё слово! Свою добычу вы найдёте на верхней палубе и в каюте капитана! Снимайте что хотите, хоть помойное ведро, хоть пушки, но вниз вы не спуститесь! — прокричал я в ответ. Ситуация патовая если честно, да нет, нам явный мат! Даже если мы потянем время, ничего им не помешает поджечь корабль перед уходом… — Глупо, очень глупо. Вы все умрёте, что так, что иначе! — разозлился пиратский капитан — я же, обещая вам жизнь! — Веслом на твоём галеасе махать? — рассмеялся я — нет уж, я лучше умру свободным! — Мы высадим вас на берег и даже оставим припасы, я сказал! — гордо заявил мой собеседник — думайте, даю вам час! Пиратский капитан удалился, а я с облегчением отошёл от люка, за импровизированную баррикаду, которую во время боя успели соорудить защитники батарейной палубы. У нас есть час жизни, если капитан не соврал, на большее я пока и не рассчитывал. Мы напряженно работали, всё отведенное нам время. Пушки левого борта одна за другой были заряжены. Всего шесть не поврежденных орудий. Сейчас их жерла смотрели на «припаркованный» рядом галеас. Орудийные порты мы закрыли, чтобы не привлекать внимание пиратов. Все оставшиеся мушкеты, и даже один фальконет, были вынесены из арсенала и заряжены. Фальконет пристроили на баррикаде, направив ствол на пролом в борту. Мы готовились к последнему бою. Больше никто из команды даже не помышлял о бунте. Отпущенное нам время подходило к концу, когда на палубе галеона поднялась нездоровая суета. Беготня, удары чем-то тяжёлым не утихали и когда к концу подошло отпущенное нам время, у люка так никто и не появился для продолжения переговоров. — Они отходят! — один из канониров, удивлённо, с недоверием в голосе указал рукой на пролом. И точно, галеас отваливал от борта «Нептуна»! На палубе стало тише, но потянуло дымом. Они подожгли корабль! — Открыть порты, огонь! — прокричал я, и канониры бросились к заранее распределённым пушкам. Прогремел не дружный залп, а я, не глядя на результат, уже разблокировал кормовой люк, чтобы выбраться на палубу. Толкнув изо всех сил крышку, я понял, что нас заперли! Люк на баке тоже не открывался. Заперли и подожгли, покинув корабль! Дым от пожара, присоединившись к пороховой гари, постепенно заволакивал палубу. Бросившись к пролому, я выглянул наружу. Не вдалеке, кренясь всё сильнее и сильнее на поврежденный борт, в сторону берега уходил галеас, по которому мы произвели залп, его собрат был уже довольно далеко. И самое главное, на горизонте было видно два паруса! Французские шлюпы возвращались к своему флагману. Только было уже поздно. Глава 12 — Надо выбираться — высказал я очевидную мысль своей команде, после очередной безуспешной попытки открыть люк — люки чем-то завалены, через них не пройти. — Мы сгорим⁈ — это Ив выглянул из своего убежища. — Наш корабль как решето, мы выберемся в любом случае — успокоил я пацана — попробуем через проломы, надо срочно подняться на палубу и понять, что с кораблём. Пираты ушли, но помощи нам ждать не стоит, оба шлюпа пошли за ними. Берём с собой оружие, крюйт-камеру запереть! Вперёд, времени мало! Я осторожно высунул из пролома голову и посмотрел вверх. Никто меня не ожидал там в засаде с пистолетом в руке и не тыкал в меня различными острыми предметами, на главной палубе было тихо, виднелось только зарево большого огня и клубы дыма поднимались в небо. Вокруг хватало обрывков такелажа и через минуту я уже был на главной палубе. То, что корабль не спасти, мне стало понятно сразу. Горели паруса и носовая надстройка, пожар так же разгорался и на главной палубе, мачта галеаса, всё так же лежала посреди корабля, превратившись в огромную кучу дров. Свежий ветер быстро раздувал пламя, обрывки горящей парусины сыпались огненным дождём, создавая новые очаги возгорания. Только корма, с которой эвакуировались поджигатели, была ещё не охвачена пламенем. Пылающий корабль неуправляемо несло по волнам куда-то в открытое море. Было нестерпимо жарко. Вот если мачты срубить и сбросить их в воду, тогда может быть и был бы шанс спасти галеон… Я с сомнением взглянул на основание ближайшей мачты. Нет, это не реально! Тут придётся махать топором как бы не час, и то не факт, что за это время даже профессиональный плотник управиться. Нужно срочно покидать корабль!