— Можно? — собеседник вернул мне удивление. — Можно? Да если она продержится эту половину года, не давая возможности закрепиться тому, кто выкупит владения, то и право станет её, — прозвучал откровенный сумбур в объяснении, заставивший меня встряхнуть головой. — А если перстень окажется у этой девушки? — я решился на уточнение, задав свой вопрос наобум. — Право её! — отрезал шевалье. — Так, а что вы посоветуете мне? — я перешёл к прояснению сути предостережений. — Берегитесь не её, так как внучка ждёт появления законного наследника, как получается, в вашем лице, — охотно ответил хозяин кабинета. — Берегитесь других, тех кто хочет заполучить эту землю… — Но, позвольте, уважаемый Шевалье, — я прервал его. — Что же, простите мне мою непонятливость, что же такого ценного в той земле? На такое откровенное заявление мой собеседник повёл плечом. Я сразу понял, что он понятия не имеет, в чём же загвоздка с этой землёй Сквайров Бейли. Может быть, он только догадывается, но делиться своими мыслями по этому поводу, господин Первый Советник не спешит. — Старик знал, а может и приёмная девочка знает, как и те, кто получить ток кусок Префектуры желает, — прозвучало начало невнятного ответа отрешённым тоном. — Я не могу сказать точно, но раз великие люди… — шевалье развёл руками. — Раз уж они так страстно желают заполучить этот кусок земли, то… Что-то там есть, помимо незаурядного географического положения, и пересечения Магического Разлома Великих Хребтов. Земля Сквайров и за ними находится, вплоть до западных склонов, — Розенберг налил нам ещё по порции напитка. — Хотя, я уже говорил вам об этом, чуть раньше, господин Феликс. — Да-да, я помню, — мне пришлось среагировать, и сделать акцент на своём внимании к уже прозвучавшей информации. — Давайте подведём промежуточные итоги наших плодотворных переговоров? Я решительно перешёл к завершению общения, так как дел на сегодняшний день осталось слишком много. Ещё и в вотчину Префекта необходимо зайти, чтобы определиться с наличным золотом. С тем, что сейчас при мне. Кстати, тут мне пришлось опять нырнуть к саквояжу для изъятия озвученной суммы за Разрешительную Грамоту по торговле. Сто рублей золотом я отсчитал уже не стесняясь. С положенным звоном дорогого металла, чем порадовал хозяина кабинета. Уважаемый Розенберг принял деньги, пересчитал их и внёс соответствующую запись в какой-то важный журнал, появившийся перед ним на столе. Причём, сделал он это не пользуясь бытовой магией, а самолично, прибегнув к простецкой записи вручную. Всё это время мы хранили молчание, во время которого Советник исполнял свои обязанности, а я боролся с непроизвольным распуханием своего головного мозга. Дело состоит в том, что я никак не могу разложить по полочкам полученную информацию. Кого бояться, кого и чего остерегаться, ну и кому отвести роль союзника? Дилемма наметилась хозяина, аднака, как Чукча скажет! Тук! Тук! Тук! В дверь постучали, причём в тот самый миг, когда шевалье Розенберг закончил заниматься своей канцелярией. Он убрал свой журнал в ящик стола и улыбнулся. Сделал он это так, как делают люди, предвкушающее будущее произведённое впечатление на собеседника. Он просто-таки победитель, ели сравнение делать. — Войдите! — хозяин кабинета повысил голос. Дверь открылась и в неё вошёл тот самый клерк, встретивший меня в холле этого дворца. — Ваша Милость, — он учтиво поклонился. — Вот ваши бумаги, но… — он неожиданно стушевался. — Но, я такое впервые заполняю, — служащий проводил взглядом готовые грамоты. — Хе-м, а это особый случай, — пояснил шевалье и потерял интерес к клерку. — Вы свободны, — Розенберг кивнул на дверь. Служащий поклонился и спешно покинул кабинет, а шевалье протянул бумаги мне. — Посмотрите, вдруг я что-то забыл отметить в Генеральной Грамоте разрешений, — сопроводил он свой жест дельным напутствием. Я бегло пробежал по строчкам в пунктах разрешений. Глаза полезли из орбит, но я справился и постарался дочитать важную грамоту. А из неё следует, что продавать я могу абсолютно всё. Даже пепел! В смысле, золу! Ни хрена себе! Я даже чуть вслух не выразился. Сам же я вспомнил о зольной индустрии в России. Причём, известно даже то, что этот пункт торговли относится к экспортным. Древесная зола издавна использовалась нашими предками. Ей мылись, стирали, мыли посуду, удобряли. Щёлок, основная её производная, это консистенция из древесной золы, настоянной на воде. И она, как оказалось, пользуется спросом… Потом я возгордился и тем, что имею право реализации артефактов на законных основаниях. О продуктах питания и говорить нечего, как и о одежде с тканями. Могу и ресторан открыть, харчевню или дорогой трактир, на выбор. А можно и то, и другое. Я не стал дочитывать и запоминать все эти пункты, а протянул документ назад хозяину кабинета. — Тут нужны ваши печати и подписи, — я сопроводил замечание улыбкой. — Да и в префектуру нужно копию занести, — напомнил я об обещании содействия. — Я сейчас всё улажу, — последовала довольная фраза от шевалье. — Все нужные печати при мне, — он достал из стола целую шкатулку, где я заметил и сургуч, и всё остальное для положенных оттисков. — Не буду вас отвлекать, уважаемый Шевалье, — я принялся разглядывать фрески на потолке. — Просто скажите мне, когда завершите. — Се непременно, мой друг, — произнёс Розенберг голосом занятого человека. — И ходатайство вам подпишу, для Префекта, Маркиза Роттердама, — добавил он, и мы опять замолчали. Теперь я не стал рыться в разгадках, сочтя просмотр древнего потолочного произведения вполне подходящим занятием во время ожидания. На потолке некто в доспехах вышиб душу кому-то, и та улетала куда-то, корчась и мучаясь. Гестапо? Да оно обзавидуется такому направлению в искусстве! Через несколько минут тишины меня вновь отвлёк шевалье. — Теперь, друг мой, всё готово! — он торжественно протянул мне кожаный футляр, некое подобие папки. — Вам в Префектуру, — напомнил он, вставая со стула вместе со мной. — Благодарю вас, мой дорогой Шевалье, — я разложил бумаги по значимости, Земельные и Торговые, и разместил их в противоположных карманах пиджака. — До скорого! Он лишь кивнул, а я словно на крыльях вышел из кабинета и не заметил, как спустился в холл. Бах-х! — Ай! — вскричал кто-то женским голоском, возвращая меня в реальность. — Господину нужен проводник, несмотря на день! — выдала замечание незнакомка и начала подъём по лестнице. Моё сердце всколыхнулось! Я совершенно не ожидал такого парадоксального сходства и… — Полина? — промямлил я. Девушка обернулась, снисходительно улыбнулась, вгоняя меня в краску и повертела пальчиком у виска. И все манеры её просто кричали о том, что она Потёмкина. — Вы, господин, мало того, что невнимательны и ловите птиц, когда бегаете по лестницам, — начала она хмуриться. — Вы ещё и невежа, склонный путать своих дам! Я не ваша Полина, кем-бы упомянутая госпожа вам не была, п-фи! — она развернулась и пошла далее, оставив меня стоять в ступоре, прямо у столика клерка, с идиотским выражением и с отвисшей челюстью. — Извините, я не хотел вас обидеть, — промямлил я вслед двойнику Полины Потёмкиной. Встряхнув головой, я решительно прогнал наваждение, и уже совершенно спокойно вышел на улицу. Тут я окончательно успокоился и без труда избрал верное направление к зданию, нет-нет, ко дворцу местного Префекта. Глава 8. Интересные гипотезы с фактами И вновь я поразился непреодолимому чувству, просто-таки принуждающему меня проявить внимание к людям, находящихся на территории Административного Острова. Зачем мне это? Не знаю, но время покажет. Хотя, как я понимаю, намёк был уже подан, и выразился он в неожиданном и сногсшибательном появлении двойника моей ненаглядной, Полины Потёмкиной. — Кого ещё я тут встречу? — задал я себе вопрос, ступая по расчищенной площади. — Даже не буду пытаться гадать над этим ребусом, — я сам себе и ответил, перехватив в очередной раз тяжёлую ношу с золотом. — Чукча, а Чукча, — я обратился к своему фамильяру, сочтя полезным перекинуться с Рыжим парочкой фраз. Тем более, что время есть, хоть и немного, пока я пересекаю площадь до Префектуры. — Моя тутаньки, хозяина, — мелкий сразу возник в моих мыслях, словно давно ждал и готовился к диспуту. — Аднака, какая начальника у-у-умная! Так хорошенечко дела обстр… обд… ть… Фу-ты, сос-тря-па-ла, аднака, с заместительной главного горожанина! — усатый начал подлизываться и льстить, с заискивающей интонацией. — Моя, гордость спытала, необъятную! Я, добрая начальника, как думаю, — продолжил деспот уже рассуждая. — Подарочныя деньги из сумочки, аднака, надобно эта… ну-у-у, считать… — Стоп! — мне пришлось оборвать его нескончаемый монолог. — С-стою, хозяина, аднака! — Чукча моментом понял, что я вопросы задавать намерен, а не его похвальбу выслушивать. — Внимательно моя стоит! — Вот и стой, внимательно, ть-фу, блин! Рыжий, ну не сбивай ты меня с мыслей, своими длинными речами, — я подверг деспота лёгкой дружеской критике, выразив её в укоряющем тоне, пусть и мысленно. — Угу, хозяина, — пробурчал усатый. — Тебе такая фигура, как треугольник, говорит о чём-нибудь? — я начал издалека. — Э-э-м, гео-мерия!? — сделал первую попытку Чукча. — И геометрия тоже, — я кивнул ему в своих мыслях. — Но я с иного ракурса интересуюсь, с жизненного, — пришлось чуть ближе обозначать свой интерес. — Хозяина, аднака, пусть твойная лучше конкретике уделит внимательность, — взмолился усатый, хотя я и уверен в его прозорливом уме. — Хочешь сказать, что ты не догадался, о чём я? — подметил я, не скрывая риторики. — Ты деда Ермака припоминаешь? А деда Мирку, старосту городка светлых, что живёт на той стороне от Великих Хребтов? — я чётко сформулировал вопрос для магического пройдохи. Чукча задумался над ответом, но быстро справился с умственными изысканиями. — Помнит моя, аднака, — он обрадовал меня отличной памятью. — А почему хозяина это выспрашивает от преданного фамильяра? — тут он не сдержался от встречного уточнения. — У них, если ты помнишь, есть треугольники, вытатуированные над переносицами, — пришлось напомнить Рыжему отличительную особенность этих двух старичков. — А-а-а, аднака! А к чему это всё? — Чукча всерьёз заинтересовался над ответом к прозвучавшей загадке со сходствами.