Птица-лев скалится, оголяя несколько рядов клыкастых акульих зубов, как их я для себя называю. Саблезубая пасть доисторической акулы вполне подходит для описания его рта. Хоть я их, этих акул доисторических, и не видел никогда. Но большее внимание мой воспитанник уделяет здоровяку Барри, припасшему для грифончика лакомство. Когда они вдвоём подружились — я не имею понятия, однако, у Бармалея в руке я наблюдаю развёрнутый узелочек со вчерашним фаршем. Этим я решил и воспользоваться, как средством давления на допрашиваемых. — Барри, дружище, — я улыбнулся здоровяку. — Ну не трави демона, отдай ему ногу позавчерашнего господина, который говорить не захотел, — я указал на свёрток с огромной костью. — Там мяса немного осталось, но хоть позабавится. Да и чует он, — я потрепал Вжика по голове, посматривая на бледнеющих господ, привязанных к стульям. — Завтрак богатый у него намечается, — завершил я, что-то типа утреннего приветствия, и подмигнул будущему «завтраку» Небесного Стража. — Это я мигом, вашство, — здоровяк понял смысл моей игры. — А, ток-ма, барин, а на кой ему старое-то, несвежее? — Барри кинул Вжику ком фарша, который влетел в пасть пернатого без задёва. — Ну пушшай, а-то, дык, и не дождётся. Здоровяк прошёл к свёртку и, развернув его, показал всем кость, которую подал довольному Вжику. У страха глаза велики, что и подтвердилось обмороком одного из пленников, упавшему вместе со стулом. Второй, как оказалось, всё ещё не может говорить из-за артефакта безмолвия, висящего на его шее. Но вот выражение его лица, и глаза, с явным паническим страхом, как и активные кивки головой, ясно дали нам знать о согласии на честные ответы на любые наши вопросы. Или же, господин сам жаждет выговориться перед мучительной смертью? Без разницы. Я знаком указал на необходимость избавить горемыку от сдерживающего артефакта, что и исполнил Сивый, подключившийся к процессу дознания. — Я всё скажу вам, уважаемый господин Феликс! — сразу заорал человек, вновь обретший способность говорить. — Всё! Слушайте… — Представьтесь, а потом и вещайте всё, что побудило вас припереться ночью по мою душу, — я внёс коррективу в процедуру исповеди. — С-сэр Бартоломей, поверенный Его Сиятельства, Маркиза Авраама Роттердама, здешнего Префекта, — выпалил горемыка. — Я всё вам расскажу. Вот этот господин, — Сэр покосился на валяющегося. — Это… — Сначала я хочу услышать вашу историю, — я вновь прервал Сэра Бартоломея. — Так вот, я сопровождал своего господина, Маркиза Роттердама, соблаговолившего посетить с визитом Его Милость, Барона Вальтера Шеффилда в его городском замке, что на Средней Террасе находится. Там, знаете-ли, часто проходят великосветские балы. Этот господин, Виконт Фауст Макнамара, — он вновь покосился на лежащего, но уже приходящего в себя пленника. — Вышел из рабочего кабинета перед Маркизом. Господа, мой хозяин и барон, долгое время пробыли в кабинете, после чего я был отправлен к вам, чтобы донести общее приглашение от господ как-нибудь посетить бал, — докладчик замолк, но сразу продолжил. — Я знал ваше приблизительное место проживания в городе, посему, вот этот господин напросился ко мне в попутчики. И вот — мы тут, привязаны к стульям. Пленник замолчал, а мне стало понятно, что это истинная правда. Нужно расспрашивать второго. — Хорошо, — я сделал знак надеть все артефакты назад. Сивый вновь проявился и исполнил указание, заодно приведя второго пленника в вертикальное положение, подняв стул с пола. — Слушаю вас, — хладнокровно произнёс я, а Вжик хрустнул перекусываемой костью в очередной раз. — Давайте сами, всё как есть, без утайки. Или, сами понимаете, — я кивнул на Небесного Стража. — Я всё расскажу, только не скармливайте демону! — заорал пленный. — Моё имя, Фауст Макнамара, Виконт, — горемыка попробовал поклониться, но получилось плохо, из-за верёвок. — Я друг Барона Вальтера Шеффилда, его милости и благородия, точнее, я исполняю для него некоторые особые поручения, — виконт сделал акцент на слове «особые». — Итак, господин Феликс… Эм-м… Тут я услышал историю заговора против Сквайр Дэвид Бейли, но с той самой поправкой, что все меня считают им. То-есть, я являюсь законным наследником земель старика Бейли, прибывшим издалека. Никто до этой поры не знал, как я выгляжу, и под каким именем прибуду в город. Неудачное покушение мне тоже приписали, сочтя победу над магами в дорожной засаде ничем иным, как проявлением великой магии. Однако, несмотря на мою очевидную силу, планы избавиться от наследника ещё не угасли. Но есть задумки убрать наследницу, некую госпожу, причём моими руками. Это для того, чтобы не распыляться на два фронта и мной вплотную заняться. Очень экстравагантное решение. Я и сам постарался-бы так сделать, если честно. Кроме того, все заинтересованные лица, претендующие на земли Сквайров Бейли, теперь знают о моём небывалом состоянии, выраженном в Имперских золотых монетах, и хранящемся у уважаемого Префекта. Это обстоятельство внесло некие коррективы в планы нейтрализации меня, как наследника. Однако, чётких планов расправы над всеми претендентами в наследники ещё нет, поэтому аристократы пожелали меня увидеть. Для этого решено познакомиться с моей персоной поближе, встретившись под невинным предлогом, например на балу у Барона Вальтера Шеффилда. На поверку, являющегося самым заинтересованным в приобретении будущих бесхозных земель. Огорчает во всей этой истории одно. Это полное неведение о причинах небывалого интереса к земле Сквайров Бейли со стороны сильных мира сего. Ну не делятся господа важнейшей информацией с исполнителями своих чёрных замыслов. И правильно делают, положа руку на сердце. А мне что делать? А ничего! Я не стану убивать этого Виконта, подручного барона Вальтера Шеффилда. Но! Я теперь знаю своих нескольких врагов, которых следует держать в поле зрения. Кто-то там из великих стратегов рекомендовал именно так и делать. — Лады, — проговорил я задумчиво. — Не возражаете, если вы забудете весь этот разговор? Ну и хорошо, — констатировал я итак очевидное и махнул в сторону нескольких медальонов. Сивый опять всё чётко исполнил, вернув артефакты на шеи пленникам. — В речку их, барин, господин Феликс? — небрежно поинтересовался Барри. — Ничего пока не делайте, будем пробуждение господам готовить, — остановил я здоровяка. — Они точно ничего не будут помнить? — Не-е, ничегошеньки, — заявил Сивый тоном, исключающим любые сомнения. — Я на нём уже спробовал, — он указал на Барри, моментально опешившего от услышанного. — Когда, значится, он перебрал чутка в придорожной харчевенке, мы с… — Это отлично, — я остановил начинающийся рассказ о приключениях товарищей. — Тогда, хм-м? — я взглянул на здоровяка, расстроенного отменой убийства негодяя. — Чегой-то не так? — он придирчиво осмотрел себя. — Да нет, с твоей внешностью всё в полном порядке. Барри, друг мой, — я прижал пальцы к вискам, и стал их массировать. — Скажи честно, у тебя было какое-нибудь хобби в детстве? — А-а-а? — протянул здоровяк, не понимая вопроса. — Чего это такое, «хобби»? — Это то, чего ты очень любил, ну и всегда делал, когда выпадала возможность? — я как смог расшифровал непонятное слово. — Уши он собирал, отрезанные, — вместо него ответил Сивый, а Барри смутился, как девочка на первом свидании. — Тьфу! Гадость. Еле-еле отучил, — посетовал бывший ватажник, сокрушённо покачав головой. — Э-хе-хе… м-да, — я поднял руки, изобразив сдающегося на милость. — Лучше не продолжайте, достаточно мне откровений, для будничного-то утра… Глава 12. Жизнь приносит сюрпризы на каждом шагу Завтрак начался с переменным успехом, ели принять во внимание дегустацию новых блюд, вместе с приходом в себя людей, из чьей памяти вырвали несколько драгоценных часов жизни. Я бы, например, тоже сильно расстроился от такого сюрприза судьбы. Или же, такой случай превратностью положено правильно называть? Да пофиг, по большому-то счёту! Господа очнулись сидя за столом, избавившись от действия магических артефактов подавления магии и всего остального, включая память. Кстати, за столом, уже прекрасно сервированным всевозможными яствами, предназначенными для утренней трапезы. Лёгкие закуски из рыбы и мяса, как и пироги с разнообразной начинкой, заняли доминирующие позиции на столе. Хозяин постоялого дома постарался угодить гостям, которые пожелали позавтракать в его скромных пенатах, и приложил максимум рвения для достижения наших похвал. Вызванные посыльными Марка кухонные служки прибыли спозаранку и всё устроили, действуя под контролем и предводительством главной поварихи, проживающей здесь же в гостинице. Благо, что ночное пришествие, связанное с пленением душ из переполненной Чаши Алтаря, никак не повлияло на утренний распорядок жизни Верхнего Ляпина. Посему, все продуктовые лавки на нижней террасе работали в привычном режиме, открывшись с раннего утра. Спозаранку, в общем. В принципе, мы все постарались. Некоторые господа даже ложки держали в руках, когда очухались после избавления от сдерживающих артефактов. Над постановкой жизненной пьесы пришлось плотно поработать, но всё удалось, как нельзя хорошо. — А вот и новое блюдо, от господина Феликса! — торжественно заявила служанка, подавая на стол целую керамическую кастрюлю пельменей, называющуюся супницей. — Превосходно сочетается со сметанкой и белым соусом, — она поставила и тарелку со свежевзбитым майонезом. — И ещё, кое-что из нового! — эстафету подачи подхватила её коллега, ставя поднос с другим кулинарным шедевром. — Это — чебуреки, — пояснила девица в форменном фартуке прислуги отеля. — Извольте отведать. — Ждём-ждём, — восхищённо, как смог, воскликнул Сивый. — Усё утро говорили об них, неправда-ли, господа? — он исполнил сценку прерванного общения, как-бы продолжая давно начатую беседу. — М-мм, да-да, — к общению подключился Даниэль Дефо. — Заждались, — господин неуверенно подтвердил то, о чём понятия не имеет. Однако, воспитание истинного аристократа не позволило гостю высказаться иначе. Конечно же, Даниэль заподозрил неладное, как и Виконт Макнамара с Сэром Бартоломеем, но господа не захотели признаваться себе в частичной амнезии. Виконту, так и вовсе придётся объясняться со своим бароном Вальтером, чьим подручным он является. А тут, я самолично выдал правдоподобную версию их задержки, как и полного неведения о ночных происшествиях, связанных с пленением. Господа просто спали, оставшись в гостях, о чём Барри предупредил и господина Марка, хорошенечко ему всё растолковав. Мастер переговоров! Поэтому, невольные гости приняли правила новой игры и погрузились в кулинарную тему. Девушки-служанки исполнили ритуальное приседание и удалились, чем ознаменовали начало долгожданной дегустации моих новых блюд. — Спасибо вам, уважаемые господа, что приняли моё предложение, и остались на ночь в соседних апартаментах, — я тоже доигрывал свою часть постановочного завтрака. — Луна, знаете-ли, опасно окрасилась в красный, — произнёс я, создав выражение вселенской печали на лице человека, умудрённого жизненным опытом. Господа невольные гости тут же отвлеклись от разглядывания диковинных блюд, и знаками подтвердили своё полное согласие с моим веским аргументом. — Вы ведь знаете, что случается при таких знамениях, — я не преминул воспользоваться достигнутым успехом, перейдя к фазе его закрепления. — Ровно и то, как опасно находиться на улице в столь неспокойное время, — я больше утвердил, чем поинтересовался, и вновь получил согласие с сказанным. — Ну, что же вы, господа? — я взял в руки огромный чебурек, кулинарное произведение от шеф-повара Барри. — Отведайте, прошу вас. Ах, да-а, господа, если у вас нет желания кушать руками, то можно и ножиком с вилкой воспользоваться, — пришлось продемонстрировать и такой способ употребления диковинного блюда. — Хотя, руками гораздо удобнее, — подметил я, чуть поведя плечом. — Однако, господа, я нисколько на этом не настаиваю, — я вспомнил и о существовании аристократических правил поведения за столом. Господа отведали наше поварское произведение и оценили, на удивление, крайне положительно. Хотя, я именно такой прогноз и делал, размышляя о реакции аристократов на дегустацию диковинок, имеющих колоссальный успех и популярность в покинутом мной мире. Благодарственные отзывы и комплименты посыпались нескончаемым водопадом, ровно, как и выражения искреннего восхищения блюдами. Я даже слегонца опешил от такого немыслимого фурора. Далее, наш завтрак прошёл совершенно обыденно, без каких-либо намёков на напряжение со стороны гостей, и сопровождаемый разговорами ни о чём. Завершив утреннюю трапезу, бывшие пленники засобирались уходить, и через несколько минут уже прощались с радушным хозяином. То-есть, со мной.