— Основания? — Уэсли потянулся за перцем. Из-под рукава пальто показалась золотая запонка с эмблемой министерства юстиции. — Кожа сухая и рыхлая, — объяснила я. — Тело хорошо сохранилось, практически никаких повреждений, которые могли бы оставить насекомые или хищники. — Тогда получается, что мотели из тех, где дерут втридорога ни за что, отпадают, — заметил Марино. — Не запихал же Голт труп в мини-бар. Уэсли, педантичный во всем, аккуратным движением от себя зачерпнул ложку супа с моллюсками и поднес к губам, не уронив ни единой капли. — На экспертизу что-нибудь взяли? — поинтересовалась я. — Ожерелье и носки, — ответил Уэсли. — И клейкую ленту. К сожалению, ее сняли в морге до того, как исследовали на отпечатки пальцев. Еще и всю изрезали. — Вот черт, — пробормотал Марино. — Но это все же самая многообещающая улика. Я, например, не припоминаю, чтобы видел когда-нибудь клейкую ленту ярко-оранжевого цвета. — Он взглянул на меня. — Я такую точно не видела, — сказала я. — В лаборатории что-нибудь обнаружили? — Пока ничего, кроме жирных следов. Видимо, края рулона были испачканы каким-то маслянистым веществом, но пока это нам ничего не дает. — А что еще отправили в лабораторию? — Тампоны с мазками, почву из-под тела, простыню и пластиковый мешок, которые использовали для транспортировки. Он перечислял, а меня все больше брала досада. Можно было только предполагать, что еще упущено, какие микроскопические свидетельства утеряны навсегда. — Мне понадобятся копии всех фотографий и отчетов по делу. И результаты лабораторных исследований, как только они будут готовы, — заявила я. — Все данные тебе предоставят, — заверил Уэсли. — Лаборатория свяжется с тобой напрямую. — Нужно точное время смерти, — сказал Марино. — Чтоб без всяких расхождений. — Да, выяснить его крайне важно, — согласился Уэсли. — Можешь провести какие-нибудь дополнительные тесты? — Сделаю все, что в моих силах, — пообещала я. — Ну, я пошел. Пора пострелять по живым мишеням. — Взглянув на часы, Марино поднялся из-за стола. — И так уже, наверное, без меня начали. — Я бы советовал переодеться, — заметил Уэсли. — Лучше во что-нибудь поплотнее и с капюшоном. — Ага, чтоб меня тепловой удар долбанул. — Все лучше, чем девятимиллиметровые шарики с краской, — ответил Уэсли. — Они тоже долбанут — не обрадуешься. — Елки-палки, сговорились вы, что ли?! Марино удалился, на ходу застегивая на объемистом брюшке блейзер, приглаживая редкие волосы и поправляя брюки. Он всякий раз по-кошачьи застенчиво охорашивался, появляясь в комнате или покидая ее. Уэсли посмотрел на пепельницу с окурками, оставшуюся на месте Марино, затем перевел взгляд на меня. Потемневшие глаза, плотно сжатые губы — можно было подумать, что это лицо никогда не улыбалось. — Кей, ты должна как-то повлиять на Пита, — сказал он. — Если бы я могла, Бентон… — Только ты и можешь изменить хоть что-то. — Вот это меня и пугает. — А меня пугает то, как он весь побагровел, пока шло совещание. Он ни черта не делает из того, что могло бы ему помочь. Вредная пища, сигареты, выпивка… — Уэсли отвел взгляд. — После развода с Дорис он совсем махнул на себя рукой. — Ну, сейчас с ним все не так уж и плохо. — Это ненадолго. — Бентон снова посмотрел на меня. — В общем и целом он просто загоняет себя в гроб. В общем и целом Марино упорно трудился над тем, чтобы загнать себя в гроб, всю свою сознательную жизнь. И я не имела ни малейшего понятия, как это можно изменить. — Когда собираешься обратно в Ричмонд? — спросил он, и я подумала о том, что скрывается за глухой стеной, которую он воздвиг вокруг себя. Я подумала о его жене. — Не знаю пока, — ответила я. — Хотелось бы хоть немного побыть с Люси. — Ей предлагают остаться — она тебе сказала? Я пристально смотрела на залитую солнцем траву, на листья, которые шевелил ветер. — Она просто в восторге, — сказала я. — Но ты — нет. — Нет. — Я понимаю тебя, Кей. Ты не хочешь, чтобы твой мир стал и миром Люси тоже. — Выражение его лица едва уловимо смягчилось. — Что ж, хоть в чем-то ты не являешься образцом холодной логики и бесстрастия. Это не может не радовать. Уэсли как никто другой знал, что я не была образцом логики и бесстрастия во многих отношениях. — Я даже не представляю толком, чем она занимается, — пожаловалась я. — Как бы ты отнесся к такому, если бы дело касалось твоей семьи? — Так, как отношусь на самом деле. У меня нет ни малейшего желания, чтобы мои дети служили в правоохранительных органах или в армии, чтобы они вообще брали в руки оружие. И все же я хотел бы, чтобы они занимались этим. — Потому что хорошо знаешь изнанку жизни, — проговорила я, посмотрев ему в глаза и задержав взгляд дольше, чем следовало бы. Он скомкал салфетку и положил на поднос. — Люси нравится ее работа. А то, как она работает, нравится нам. — Приятно слышать. — Она действительно потрясающий специалист. Программное обеспечение, в разработке которого она принимает участие, совершит переворот в расследовании насильственных преступлений. Ведь сколько времени проходит, прежде чем удастся выследить такую вот гадину, которая забралась черт знает куда. Что, если бы Голт убил Эмили где-нибудь в Австралии? Думаешь, мы бы узнали об этом? — Скорее всего нет, — ответила я. — Во всяком случае, не так скоро. Но мы не можем сказать определенно, что убийца — Голт. — Зато совершенно определенно, что чем быстрее мы поймаем преступника, тем больше жизней сохраним. Он протянул руку за моим подносом и поставил его поверх своего. Мы поднялись из-за стола. — Думаю, нам стоит зайти к твоей племяннице, — предложил он. — Не могу сказать, что ты меня вполне убедил. — Хорошо. Тогда дай мне еще немного времени, и ручаюсь, что мы это исправим. — Буду только рада. — Так, сейчас час дня. Может, увидимся здесь снова в половине пятого? — спросил он уже на выходе из кафетерия. — Кстати, как Люси устроилась в Вашингтоне? — Уэсли имел в виду одно из тех малопривлекательных общежитий, где койки были узенькими, а полотенца больше походили на носовые платки. — Жаль, что не получилось предоставить ей отдельную комнату. — Не о чем тут жалеть. Общение с соседями пойдет ей только на пользу, даже если она не особенно с ними сблизится. — Гении часто плохо идут на контакт. — Это единственный недостаток, который был в ее школьном табеле, — согласилась я. Следующие не сколько часов я провела, пытаясь дозвониться до доктора Дженретта. Мои попытки не увенчались успехом — он, видимо, взял отгул и отправился играть в гольф. В моем ричмондском офисе, к счастью, все было в полном порядке. Все поступления на данный момент требовали простого осмотра, то есть исследования внешнего вида тел и забора проб жидкостей. Убийств со вчерашнего вечера, к счастью, не произошло, а материалы для двух судебных слушаний, запланированных на эту неделю, были уже подготовлены. В назначенное время Уэсли встретил меня в кафетерии. — Надень вот это. — Он протянул мне бейджик для посетителей, который я прикрепила к нагрудному карману жакета рядом с наименованием своего подразделения. — Сложно было получить? — спросила я. — В общем, непросто, но мне удалось. — Какое облегчение сознавать, что я выдержала проверку, — заметила я с иронией. — Выдержала, но едва-едва.. — Ну спасибо.