– Это всегда жестче, чем на имитаторах. Мы сумели сесть. Если нас увидели или что-то заподозрили, к рассвету начнется какая-то активность. Проверив прицел, я убрал магнитный пистолет в кобуру. – Насчет Любви что-нибудь слышно? – спросил Надежда. – Пока нет. – А насчет четвертого скафандра? – Пока нет. Я продолжил разборку снаряжения. Любовь появилась час спустя, усталая, но довольная, что нашла место встречи. Она распаковала свое снаряжение, и после быстрого осмотра мы убедились, что все в целости и сохранности. Что не могло не радовать – у каждого из нас имелась своя роль, но роль Любви была, пожалуй, самой главной. В случае ее неуспеха всю операцию пришлось бы считать проваленной. – Отдыхай, пока есть возможность, – посоветовал я. – Скафандр еще не прибыл, но, даже если он появится скоро, нам нужно будет дождаться бури, чтобы отправиться в путь под ее прикрытием. – Насчет того скафандра… – Да? – Кажется, я видела, как он упал. Что-то с силой врезалось в почву километрах в двадцати к северу от места моей высадки. Вряд ли это был осколок метеорита – объект выглядел маленьким и обтекаемым, как десантный кораблик. Но я не заметила никакого торможения. Он летел почти у горизонта – возможно, взорвался, когда уже был вне поля зрения… Началась буря, которая никак не хотела заканчиваться. На смену ночи пришла ее близкая родственница – лишенная теней серость на фоне мчащихся пылевых туч. Казалось, буря окутала весь Марс и уже никогда не выпустит его из объятий. Но наша группа прекрасно знала, что в это время года на этой широте буря может продлиться лишь сутки, – и нам вполне бы этого хватило. Я был единственным, кто получал информацию с орбиты – надежно зашифрованные пакеты данных, которые рассылались во все стороны, а не только направлялись к поверхности. Даже если бы сочленители обнаружили эти сигналы, они бы не сделали вывод, что идет какая-то операция. Содержание передач было весьма кратким – указания, безопасно ли продолжать путь, и расчет времени. – До окончания бури двенадцать часов, – сообщил я. – На ближайшие семь дней другая буря сравнимой силы не прогнозируется. Надежда неуверенно присвистнул: – Почти на грани. – Вполне хватит. Пять часов до цели, час на месте, пять часов обратно. Если все пойдет как надо, – может, даже меньше часа на месте. Успеем вернуться в укрытие с запасом как минимум в час – но только если выйдем немедленно. – Или подождем тут, пока не начнется буря поосновательнее. – Чем дольше будем тянуть, тем больше вероятности, что пауки доберутся до капсулы раньше нас. Все уже спланировано. – Я повернулся к Любви. – Эти пять часов будут трудными, и передышек мы себе позволить не можем. Сумеем ли добраться до капсулы, зависит от тебя. Все мы здорово устали, но другой возможности, скорее всего, не появится. – Я готова, – подтвердила Любовь. – Что ж, мы на тебя рассчитываем, – сказал я и добавил, словно только что вспомнив: – Кстати, Любовь, командование подтверждает твою информацию: четвертый десантный корабль молчит с момента своего ожидаемого прибытия. – Значит, четвертого скафандра не будет, – проговорила Любовь. Я кивнул, разглядывая запасной визор из нашего снаряжения: – Да, это осложняет задачу. Но мы что-нибудь придумаем. Сидевший рядом со мной Надежда промолчал. Мы рассортировали снаряжение, отобрав все необходимое для этой стадии операции, а прочее укрыли от пыли среди стен. Буря была не столь уж сильной. Вряд ли стоило опасаться, что ветер что-нибудь повредит или унесет, но пыль носилась здесь всегда, без нее трудно представить себе Марс. Теперь же она играла нам на руку: никакие доступные сочленителям средства наблюдения не могли обнаружить нас под пеленой бури. Выдвинув ходули, мы сомкнутым строем двинулись вперед. Нашим поводырем был маяк капсулы. Пробудившись от криосна, я увидел над собой два человеческих лица. Леди Арэх нисколько не изменилась. Зато Сидра выглядела теперь иначе – она заметно похудела, очертания костей вокруг ее обведенных темными кругами глаз стали четче, кожа туже обтягивала находившуюся под ней арматуру. Отчего-то у меня возникла мысль о боевых барабанах и крепких луках. – Клавэйн, скажи что-нибудь. – Не торопи его, Сидра. Не забывай: тем, у кого нет наших качеств, намного тяжелее. Я попытался заговорить. Казалось, вместо языка во рту толстая сухая гусеница. – Леди… Арэх. Сидра. Моргая, я чувствовал, как веки грубо трутся о глазные яблоки. Все части моего тела будто склеились друг с другом, как если бы меня мумифицировали, погрузив в густую смолу. – По крайней мере, он помнит, как нас зовут, – заметила леди Арэх. – И не только это помню. Где мы? Сидра бесцеремонно выволокла меня из капсулы, как мешок со старыми костями. – Что ты помнишь о цели нашего путешествия? – Марс, – прохрипел я, даже не пробуя сопротивляться. – Мы летели на Марс. Она швырнула меня на кушетку. – Какой еще Марс, чертов глупец? Уж точно не на Марс. – Он еще плохо соображает, – с едва заметным сочувствием улыбнулась леди Арэх. Сидра ударила меня по щеке: – Сосредоточься, Клавэйн! Иоанн Богослов погиб. Помнишь Иоанна Богослова? Ради всего святого, скажи, что ты помнишь Иоанна Богослова… – Это как-то связано… – Мне пришлось дождаться, когда мозг отправит нервные импульсы в свои теплые глубины и извлечет оттуда фрагменты воспоминаний. Чем-то это походило на разгон остывшего двигателя. – …С гидеоновыми камнями. И мы летим на… – Я застонал, напрягая память. – …Альбертин. Амдуман. – Арарат, – сказала леди Арэх. Я взволнованно закивал: – Арарат. Где живут жонглеры… жонглеры… – Образами, – подсказала она. – Жонглеры образами, – повторил я. – Чтобы с ними поплавать. И что-то узнать. – Ко мне постепенно возвращалась ясность мыслей. – Мы уже добрались до Арарата? Сидра собиралась пробудиться раньше остальных… – Именно так, – кивнула Сидра. – Мы почти на месте. – Насколько «почти»? – спросил я, потирая лоб. – Внутри системы, завершаем торможение. Остается еще немного сбросить скорость, и мы выйдем на баллистическую траекторию к Арарату. – Расскажи ему остальное, – велела леди Арэх. Я спустил ноги с кушетки, чувствуя, как конечности обретают подвижность. – Наверняка есть какая-то проблема. Иначе бы вы не разбудили меня столь срочно. Если до Арарата еще несколько недель пути, лишний час или день роли не играют. Так в чем дело? – Возникла проблема с интеграцией гидеоновых камней, – ответила Сидра. – Попробуй сформулировать поконкретнее, дорогая Сидра, – сказала леди Арэх. Сидра бросила на нее недобрый взгляд: – Я попыталась встроить в систему три гидеоновых камня. Чтобы от них была какая-то польза, они должны работать совместно с криоарифметическими устройствами. К несчастью, возник конфликт. – И как ты отреагировала на этот конфликт, вместо того чтобы подождать моего совета? – проворчала леди Арэх. – Продолжила работу, поскольку необходимыми знаниями систем корабля обладаю только я. – Но когда эти знания потребовалось применить, их оказалось прискорбно недостаточно. От этой перебранки мне стало чуть ли не хуже, чем от последствий криосна. – Хватит. – Я поднял руку. – Что случилось? С кораблем явно все в порядке, иначе бы нас здесь не было. Что-то с камнями? Или с криоарифметическими устройствами?