– Вот только я ожидала иного. – Капюшон наклонился ко мне, и я услышал звук втягиваемого в ноздри воздуха. – Пахнет плесенью. Старым мясом. Гнилью. – Он стар, но я начала омолаживающие процедуры. Знала бы ты, как от него пахло до этого! – Ты уверена, что это он? – Генные маркеры не лгут, как и следы микрохирургии. Он отрастил себе новые руку и глаз – возможно, неоднократно. Заблокировал собственные воспоминания настолько, что даже не помнит, кто он на самом деле. Вел жизнь добродушного старика по имени Мигель де Рюйтер. – Но так и не сумел полностью забыть прошлое? – Да. Он мог выбрать из миллиарда имен, но предпочел связанное с Марсом. – Сидра с легкой печалью взглянула на меня. – Но кого бы он ни пытался одурачить, это не имеет никакого значения. Никто уже ничего не помнит. Он мог называть себя Клавэйном, и мир не обратил бы внимания. Но ему нужно было забыть о том, кто он. – Однако теперь вспоминает? – Постепенно. Во время криосна я ввела ему мнемонофагов. Блокировка создает отчетливые ассоциативные структуры. Мнемонофаги выбирают их своей предпочтительной целью, оставляя неизменными подлинные воспоминания, и помогают восстановить распавшиеся связи. Не идеально, но… Последовала неловкая пауза. Фигура в капюшоне все так же стояла на пороге, не спеша приглашать нас внутрь. – Можно нам войти, леди Арэх? – Я не леди Арэх. Фигура подняла руки, и рукава опали, обнажив короткие, похожие на копыта кисти, на которых имелось лишь по три пальца. Она откинула капюшон, и мы увидели покрытую шрамами морду с вытянутым рылом. Я вздрогнул, поняв, что мы разговариваем с гиперсвиньей. – Меня зовут Снежинка. Я глава службы безопасности леди Арэх. И только я решаю, можно ли вам войти. Я разглядывал сетку шрамов на физиономии Снежинки. Один шел прямо через глазницу, но глаз каким-то чудом остался цел. Часть зубов отсутствовала, другие пожелтели от времени. С низкого скошенного лба свисали космы белых волос. Заостренные опухшие уши с рваными краями были унизаны множеством металлических колец и шипов, а еще покрыты татуировками. – Если бы ты сомневалась в том, кто мы, наверняка уже что-нибудь предприняла бы, – заметил я. – Неправильный вывод. – Снежинка недоуменно взглянула на Сидру. – Ты уверена, что это Клавэйн? Мне представлялось, что он своего рода гений тактики. – Тебе пришлось ждать, пока мы не сняли скафандры и не оказались практически беззащитными, – сказала Сидра. – Поперек этой двери есть барьер, последняя линия безопасности. Но что бы она собой ни представляла, я ее не чувствую. – Тогда откуда вообще про нее знаешь? – Вряд ли леди Арэх настолько глупа, чтобы не обзавестись чем-то подобным. Снежинка искоса взглянула на Сидру, похоже, с некоторым уважением. – Вдоль прохода быстро движется вверх-вниз тонкая нить, которую не успевает заметить глаз. Ее приводит в движение гидравлический механизм. Если шагнуть через порог, половина тела так и останется за ним. – Она вызывающе задрала свиное рыло. – Лучше расскажите, как вы нас отыскали. – Шли по следу из хлебных крошек, – ответила Сидра. – Сперва Иоанн Богослов, потом Ржавый Пояс, потом маяк, который зафиксировал перемещения вашего корабля шесть лет назад. – И в каком же настроении нынче Иоанн Богослов? Сидра безразлично пожала плечами: – Чего можно ожидать от огрызка человеческого сознания, ютящегося в потрохах зачумленного древнего корабля? От человека, который родился в те времена, когда люди пользовались химией для межпланетных полетов? От того, чья жизнь состоит исключительно из громадных преступлений и судорожных попыток покаяться? От восьмисотлетнего чудовища? Впрочем, вряд ли стоит удивляться. Он был абсолютно безумен еще до того, как сросся со своим кораблем. – Не стоит забывать и об остальном, – сказал я. – Об остальном? – Снежинка вопросительно приподняла пересеченную шрамом бровь. – Мне пришлось спасать Сидру. Чтобы Иоанн ее отпустил, я пообещал ему выяснить, что случилось с вами. Кем бы вы ни были, к вам он, похоже, испытывает более нежные чувства, чем к ней. – По слухам, он испытывает более нежные чувства практически ко всему во Вселенной. – Снежинка отошла от двери. – Я отключила резак, можете пройти, – сообщила она и крикнула кому-то через плечо: – Все чисто! – Мы выдержали проверку? – спросила Сидра. – Похоже, старый вонючка в какой-то мере говорит правду. Если бы вы явились снизу – или, хуже того, если бы вами командовали волки, – вы никак не могли бы знать, кто нравится Иоанну Богослову, а кто нет. Глубоко вдохнув, я шагнул через порог, на мгновение задержавшись по другую сторону, чтобы убедиться, что преодолел его полностью. Я по-рыцарски протянул руку Сидре, но она лишь наморщила нос и прошла через дверь без моей помощи. Позади Снежинки появилось двое мускулистых мужчин с толстыми шеями, в пластинчатой броне, с бозерными пистолетами в руках. Оба были бородаты, один с длинными волосами, а другой с выбритой макушкой, которую, будто планету после мощной бомбардировки, украшало множество шрамов и вмятин. – Спокойно, – негромко проговорила Снежинка. – Это гости. – Ты их знаешь? – спросил я Сидру. – Никого, и ее в том числе. Вероятно, это… помощники, их где-то набрала леди Арэх. – Можно подумать, для тебя мы какие-то машинки, – возразила Снежинка. – Я воспринимаю происходящее несколько иначе. Собственно, и леди Арэх тоже. – Леди Арэх – одна из твоих союзниц, которых ты отправила с Хелы? – спросил я у Сидры. – Та самая, с которой встречалась? Снежинка насмешливо наклонила голову: – Это Сидра тебя так проинформировала? Как о равном партнерстве? Или утверждает, что она тут главная и леди Арэх пляшет под ее дудку? – Мы с леди Арэх договорились сотрудничать во всем, – процедила Сидра. – Что ж, можно сказать и так, – кивнула Снежинка. – Но можно и по-другому – что она заставила тебя ползать на коленях, умоляя пощадить, а потом позволила хоть как-то участвовать в ее планах, на манер собачки, которой бросили кость. – Снежинка взглянула на меня. – Прости, Вонючка, если для тебя это новость. Не сомневаюсь, что Сидра внушает тебе страх, но это лишь потому, что ты не знаком с леди Арэх. – Надеюсь, она здорова? – спросила Сидра. – Шесть лет, проведенных здесь, – испытание для любого. Но все же на этой свалке намного лучше, чем там, откуда мы прибыли. И она это знает. – А тот свин, что с ней был? – Пинки? В общем прекрасно себя чувствует. Я об этом забочусь. Сидра почти ничего мне не рассказывала о своих «товарищах», но теперь я по крайней мере знал кое-какие имена, а также то, что один из них гиперсвинья, как и Снежинка. И еще – что леди Арэх ни в коей мере не подчиняется Сидре, а следовательно, прочность их союза, возможно, оставляет желать лучшего. Кто они, существа, носящие эти имена? Я не имел ни малейшего понятия. – Господа, – обратилась Снежинка к охранникам, – не могли бы вы предупредить Обзорную, что мы идем наверх? – Ты уверена? – спросил лысый, почесывая висок. – Их не обыскивали, не сканировали, не обеззараживали… – Это именно те, кто нам нужен, Омори. А если даже нет, если волки сумели вселиться в живые человеческие тела, мы все равно уже ничего не сможем с этим поделать. – Мне это нравится, – сказал длинноволосый. – Весьма прагматично. – Наши взгляды во многом схожи, Кейтер. Но не беспокойся. Единственное, чего я, наверное, не смогу вынести, – это старческий запах этого Вонючки. – Что, настолько плохо? – Радуйся, что ты не свинья, друг мой. Охранники ушли вперед. Прежде чем скрыться из виду, они бросили вопросительный взгляд на Сидру, но та лишь отмахнулась и покачала головой. – И все-таки вы рискуете, – заметил я. – Здесь не было гостей уже шесть лет, – ответила Снежинка, ведя нас по соединительному коридору, в котором сила тяжести оставалась постоянной. – От новых лиц охранников бросает в дрожь. Но вы именно те, кем себя называете. Она двигалась странно, вразвалочку, будто у нее не сгибались бедренные суставы. – Если Пинки и леди Арэх – те самые союзники Сидры, – сказал я, – и эту систему не посещал ни один корабль, то вывод прост: вы уже были здесь, когда прилетели союзники. Как такое возможно, черт побери? – Что ж, Вонючка, не скажу, что это было вроде пикника на лужайке. Все, кого ты тут видишь, – выжившие, и большинство из нас носит шрамы. Как внутри, так и снаружи. – Вполне верю. Но когда мы сюда прилетели, обнаружили лишь руины. Никаких следов жизни. – Если бы имелись видимые следы, их нашли бы волки. Весь фокус в том, чтобы жить невидимками, а это не так-то просто. – Она похлопала по стене, мимо которой мы проходили. – Очень немногие из нас нашли себе здесь убежище. Оно хорошо защищено, так что базовая система жизнеобеспечения и некоторые другие могут работать, не создавая избытка тепла и шума. Но это вовсе не значит, что нам было легко. Прежде тут царил холодный и темный ад. Всего один шаг до смерти. – А еще есть выжившие? – спросила Сидра. – Да, есть группы в Городе Бездны – в том, что от него осталось. Волки основательно его разбомбили, когда нанесли удар по Йеллоустону. Взорвали все купола, разрушили большинство крупных зданий. Изувечили Город до неузнаваемости. Но в темных закоулках продолжается жизнь. Обыватели, одичавшие банды, криминальные авторитеты. Приятного мало, и долго им не протянуть. Пригодный для дыхания воздух, вода, еда – все заканчивается. Люди болеют и голодают. Стоит ли объяснять, во что превращается человек, когда он болен и голоден? – Там, откуда я прилетел, хватало своих тягот, – сказал я. – Нисколько не сомневаюсь, Вонючка. Наверняка бывало, что вам целые сутки не удавалось поесть горячего. – Ты меня не знаешь, Снежинка, – буркнул я. – А ты не знаешь никого из нас, – парировала она. Сидра промолчала. Мне стало интересно, о чем она думает и показался ли теплым прием, которого она ждала от своих товарищей.