Итак! С нами Лиард! Да-да, вы не ослышались! Пресыщенные дархаты отпускают пошлые замечания в отношении Евы Лиард, не замечая главного – эта девушка применяла всевозможную магию для маскировки сущности дархатки! Для чего? Ей стыдно! Она не хочет быть очередным дополнением самовлюбленной массы высокородных! Она с нами, с обычными людьми! Это наша надежда, наш голос во враждебной среде! Она – символ новой эпохи, в которой будет царить равенство! Где не будет деления на первый и второй сорт! Мы готовы в этой борьбе идти за тобой, Ева Лиард!» Я с трудом удержалась от того, чтобы не выругаться вслух, а едва взглянула на первые появляющиеся комментарии, тихонько застонала. Ибо там назревала уже не просто битва – революция! «Скоро таких, как Лиард, станет больше! – поддерживали автора поста анонимы явно из тех самых «Молодых радикалистов». – Торжество разума над предрассудками неизбежно!» «Равенство между дархатами и людьми? Неужели неудачники от рождения до сих пор в это верят? – язвили в ответ их противники. – Никогда такого не будет! Мы лучше вас во всем!» «Вы ничем не лучше, кроме увеличенного магического резерва! Но и это компенсируют накопительные артефакты, которые, кстати, создал человеческий маг, а не маг-дархат! И Ева Лиард это поняла, потому и пыталась скрыть принадлежность к вашей снобской компании! Поэтому она с нами! Давай, Лиард! Веди нас! А те, кто раньше боялся высказать свою точку зрения публично, чтобы не подвергнуться травле, – берите с нее пример!» После таких лозунгов шедшие за постом темы, в которых народ яростно обсуждал, кто же был у меня первым, а ХитрыйДашш принимал очередные ставки, казались милыми шутками. Мало мне было внимания всей академии, теперь я еще и предводитель социального переворота! Впору переименовываться в Еву Дарк и вести народ на баррикады. Правда, если кому-то станет известна реальная причина моей маскировки, я имею все шансы закончить, как героиня из моего мира. – Глупость какая-то, – ошарашенно пробормотала я, поднимая взгляд на ребят. – «Молодые радикалисты», блин, кто они вообще такие? – Небольшое, но крайне активное движение слегка двинутых на голову. В основном распространяется среди творческого студенчества, – пояснил Алан, тоже пробежавший взглядом пост, и поморщился: – Вообще, конечно, не очень хорошо, что тебя с ними ассоциировать стали. Мы – элита. Какое к дашшу равноправие? – Вот потому радикалисты за Еву и ухватились, – отметил Дилан. – Подумать только, кто-то из элиты открыто выступил в поддержку идей равноправия. Для радикалистов это целое событие. – Но я не выступала! – Увы, подборка твоих же собственных высказываний за последний месяц говорит об обратном. Мне указали на развернутый комментарий чуть ниже «революционного поста» с цитатами из наших разборок с Аланом. «Магическая сеть» помнила все мои насмешки над элитным статусом Пепельницы, и сейчас, вырванные из контекста, эти слова действительно выглядели… в общем, именно так, как утверждали радикалисты. Тут уж я не выдержала и, обхватив голову руками, взвыла: – Да я просто злилась! И досадить хотела! Только и всего! Я ничего такого не имела в виду! – Но это теперь хрен докажешь, – мрачно произнес Алан. – Ладно. Забей. Главное, больше поводов им не давать, а там обсосут новость со всех сторон и через декаду-другую успокоятся. – Очень на это надеюсь. – Я уныло посмотрела на недоеденную мясную запеканку и осознав, что аппетит пропал начисто, встала из-за стола. – Пожалуй, пойду к себе. Учебник какой-нибудь почитаю. Учебники после Анонимуса хорошо идут. – Давай провожу. – Алан тоже поднялся. – А то, чувствую, полезут сейчас со всех сторон с расспросами о твоей гражданской позиции. Мысленно вздрогнув, я тотчас согласно кивнула. И даже не стала противиться, когда пепельник демонстративно приобнял меня за талию. Подумаешь, переживу. Зато так, по крайней мере, в нашу сторону никто даже не дернется, только взглядами проводят. Разумеется, приближаться к Еве Айландир не собирался. Он вообще последние сутки старался о ней не думать. Однако заметив, что покидающая столовую девушка вновь идет в обнимку с Камерано, опять почувствовал раздражение. – Ничего так парочка получилась. Эффектная, – тоже обратив на них внимание, прокоментировала Дианэ. – Ага. Хотя жаль, что интрига с ними быстро закончилась. Такого количества ставок, как на этих двух, очень давно не было. За какой-то месяц я на них денег поднял столько же, сколько за весь прошлый год, – протянул Трион. – Хотя, может, еще не все потеряно. Пепельники же. Им поссориться – раз плюнуть. А там и до измены недалеко. Вот, кстати, надо будет ставку замутить, кто кому первый изменит. – Еще спроси народ, с кем, – посоветовал Айландир с неожиданной для друзей злостью. – Обсуждать будут с удовольствием. – Ты чего? – Дианэ наградила его недоуменным взором. – Серьезно, что ли, злишься, что не опередил Камерано? Ну да, не поимел ты Еву первым, но ведь сам понимаешь, что на фиг она тебе не нужна такая, из пепельников. Да и вообще не нужна! Ты и так из-за нее проблем получил с тем же Дирионом. Резковатые слова прямолинейной подруги заставили Айландира сердито прищуриться. Однако он понимал, что при всей своей циничности Дианэ права. Поэтому только процедил: – Кстати, с Дирионом надо будет еще раз встретиться и добить. – Или он тебя добьет. – Дашша с два. – Уже нашел способ усилить свою защиту? – заинтересовался Трион. – Нет, – с неохотой признал Айландир. – Но это только вопрос свободного времени, которого до этого момента у меня просто не было. Посидеть, прикинуть варианты. Пара дней, и все будет. – Ну так посиди и поприкидывай, вместо того чтобы на Лиард с Камерано смотреть, – посоветовала Дианэ. – А то ведь Дир тебе повторный вызов и в эти выходные бросить может, слух такой уже пробежал. Бери себя в руки, Айл. Иначе реально просрешь ведь. – Согласен, – поддержал девушку Трион. – И насчет слухов тоже. Мне уже в личку несколько человек стучались с предложением ставки запустить на следующий ваш бой. Я пока придерживаю, но долго оттягивать не получится. Вопросы возникнут. Да и Ланс молчать не станет, сам понимаешь. – Понимаю. – Айландир поморщился. – Ладно. Вы правы. Буду думать. Он поднялся и направился к выходу из столовой. К дашшу Лиард. Нужно решать насущные проблемы, пока они не рухнули на голову и не придавили окончательно. Айландир заставил себя собраться с мыслями и, на ходу прикидывая возможные варианты усиления структуры щита, направился в лабораторный корпус. Чтение учебников и повтор лекций действительно немного меня успокоили. Особенно поспособствовала этому зубрежка формул, которые дала магистр Брук: это занятие оказалось настолько нудным, что я даже зевать начала. Однако, когда формулы запомнились и улеглись в голове, сонливость уступила место внезапному любопытству. А если не махать рукой на попытку снять проклятие сразу? Если сначала все-таки попробовать? Размышления были недолгими, и вскоре я уже выходила из комнаты. В конце концов, не получится – так не получится, но польза от изучения магических связей все равно будет. Тем более даже напрягаться особо не придется: листра – очень полезный в плане исследования артефакт. Сиди себе, смотри да записывай. Быстро миновав почти опустевшие в это позднее время коридоры общежития, я перешла в уже практически безлюдное главное здание и завернула в лабораторный корпус. Жутковатый вид коридора вновь заставил меня мысленно поежиться. И если изначально я думала пойти в лабораторию, где проходил семинар, то теперь задумалась: а стоит ли искать именно ее? Лаборатории же, наверное, все одинаковые? Так какой смысл далеко идти? Может, вот эта, ближайшая, с фиолетовым квадратиком над дверью тоже подойдет? «В конце концов, мне нужна только листра. Если ее тут не будет, пойду в другую, проблем-то», – мысленно утвердила я и толкнула буквально притягивающую меня к себе дверь. То, что лаборатория занята, я поняла в первое же мгновение. А во второе мгновение по полу прошла вибрация, раздался грохот и знакомый взъяренный мужской голос: – Вашу ж мать! Какого дашша?! Прибью! Кто там припер… ты?! В нескольких шагах от меня, рядом с обуглившимися остатками одного из лабораторных столов стоял Айландир. Глаза тленника затянуло чернотой от бешенства. Даже полная дура поняла бы: я помешала. Сильно. Пусть и не специально, сейчас это было не важно. Мужик явно серьезным делом был занят, и тут вдруг нате: «Это я опять с приветом. Ой, теперь и парты нету…» Так что инстинкт самосохранения буквально заставил выпалить перепуганно-жалостливое: – Извини-и… А затем сжаться от ответного: – Да задолбался я уже тебя извинять! Что ты вообще тут делаешь?! Хотя о чем я? Конечно, кто бы еще мог появиться за мгновение до моего успеха и все изгадить? Только ты! Вечно приносящая мне неприятности! Что случилось на этот раз? Очередные убийцы? Акт вандализма? – Ничего! – поспешно заверила я. – Я тут случайно, правда! Просто шла отрабатывать практику и искала подходящую лабораторию. Я понятия не имела, что ты здесь и что так все получится! – Ага. Не имела понятия. Конечно. – Айландир скривился. – И световой индикатор, указывающий на то, что лаборатория занята, ты в упор, значит, не заметила? Я глупо моргнула. – Какой индикатор? Из горла тленника вырвался сдавленный рык. Меня хватанули под локоть и, развернув, ткнули пальцем в фиолетовый квадратик над входом, рявкнув: – Этот! Ах так вот, значит, чего он светится… – Я только сегодня днем впервые в эту часть академии попала, – заоправдывалась я. – Я не знала, что эти лампочки… в смысле, индикаторы означают. Извини. Это правда случайность. – У тебя все случайность. И все должны тебя прощать и твои проблемы решать, – бросил Айландир. – Даже интересно, что был вынужден сделать Камерано, чтобы ты запрыгнула к нему в постель? – Что-о?! – Я вытаращилась на тленника. – А Алан тут при чем?! – Да ни при чем! Просто не думал, что ты настолько расчетливая, чтобы после ночи с одним утром уже другому отдаваться, – процедил он. Тут уж я едва не задохнулась от негодования. Ничего себе заявочки на ровном-то месте! Это при том, что он даже не пришел меня проводить после той ночи и не поинтересовался, как я! И вообще не проявил никакого желания поговорить и что-то выяснить до этого момента! А теперь, оказывается, я что-то ему должна? Дальнейшее желание объясняться пропало напрочь, и с языка само сорвалось язвительное: – А ты сам, что, каждой случайной подружке верность годами хранишь? – Вот как? Значит, по-твоему, я – «случайная подружка»? – А кто еще? Что-то не припомню, чтобы нас обручили, – колко отметила я. – И вообще, может, для тебя та ночь и прошла в удовольствие, но лично мне было тупо больно и все. Так что повторения ее с тобой я не жажду: любовник из тебя фиговый. Я, конечно, преувеличивала, поскольку удовольствие тогда все-таки было, перехлестывая даже боль, только признаваться в этом сейчас мешала злость и желание задеть тленника.