– Ты устал? – вновь спросила она. – Выглядишь совсем неважно… – Нет, я…Наверное, переживаю просто. – Нам надо как-то отвлечься, развеяться и отдохнуть. Может посмотрим фильм? – предложила она. – Или поспишь? – Не хочу спать. – Холл тебе что-нибудь пообещал? Какую-то помощь? – Не думаю, что он сможет помочь. – Почему? Ты видел этого парня? Что он хочет от нас? Денег? – Не видел. Холл сказал, что у него проблемы со зрением, – ответил я. Сальма нахмурилась. Она тоже злилась. Со всем своим шёлковым трепетом и резонансной тревогой, моя женщина была готова драться за меня и идти до конца. Сальма всегда насыщалась непоколебимой верой и стойкостью в трудные моменты. Её вечным источником была гармония. Сама природа наградила мою музу непокоренной силой духа, что со всей своей женской слабостью превращалась в праведный гнев и толкала меня на подвиги. Я так и не смог обуздать столь мощные крылья и взлетел слишком высоко, откуда мне ещё не приходилось падать. Моя кровь кипела и испарялась от её неиссякаемой страсти. – Дерьмо, – вдруг выругалась она. – Надо что-то делать Брайан. Кажется, тебе грозит серьезный срок. Я улыбнулся. – Что смешного? – спросила она. – Ты моя львица, – сказал я поглаживая её щеку. – Львица рискует потерять короля прайда. И ей это очень не нравится. – Так себе король, если честно, – ответил я тихо. – Не смей так говорить больше, – пригрозила она. – Дерьмо случается. Мы должны это пройти. И пройдем. Слышал? – Да, – согласился я. – Пройдем. Я встал и убрал грязную тарелку в раковину. Потом включил теплую воду, капнул моющее средство на губку и принялся тщательно её вымывать. Сальма стояла за спиной и недовольно меня разглядывала. Я чувствовал, как её проницательный взгляд скользил по моей спине и выискивал причину моей слабости. Она понимала, что я сдаюсь. Видела, что прячу глаза и ухожу от важного разговора. – Я готова взять с тебя последнюю плату за свою битую витрину, – бойко сказала она. – Неужели? – удивился я. – И что на этот раз? – Сегодня у нас в программе танцы. Я поставил тарелку в сушилку и выключил воду. – У тебя есть пара лишних пальцев на ногах? – спросил я. – В танцах нет ничего сложного, тем более что уроки даёт опытный преподаватель. Занятия проводятся в группе для всех возрастов. – А медведей туда пускают? – Брайан, ты справишься. – Проще купить витрину. – Это уже не пройдет. Только танцы. – Жманцы-обниманцы, – острил я. – Ну же, Брайан, не будь ханжой! Тебе даже понравится! Я уверена! – Я тоже уверен в своей косолапости. – Пожалуйста, – приблизилась она и прижалась ко мне всем своим телом. – Ты даже не представляешь, как я хочу забыться и пропасть во времени с тобой от всего этого… Танцы прекрасный способ. Только ты, я и музыка… Я почувствовал, как она впилась ногтями в мою задницу и крепко сжала её. Потом сдавила мои бедра и стала плавно покачиваться из стороны в сторону. Я поддался ей и зажмурил глаза. Другой рукой она поглаживала мою щеку и водила губами по моей шее… Потом она прикусила мочку моего уха… – Всё, я хочу на танцы! – взвыл я, задыхаясь от аритмии. Сальма отстранилась от меня с масленым блеском в глазах. – Танцы бывают грязными, мистер Ривз, – произнесла она, почесав пальчиком мой подбородок. – Только побрейся, прошу тебя! Зарос как питекантроп! Я собираюсь! Я неохотно поплелся в ванную. Там я включил свет и увидел свою довольную физиономию в зеркале. Улыбка сразу исчезла с моего лица. Какой же ты мерзавец, Брайан. Уже завтра она потеряет тебя. Завтра, проснется одна, а ты… Ты убиваешь счастье. Ломаешь судьбу и разрушаешь душу. Быть может прав был мой отец? Я приношу только боль и беду… Я побрился и принял душ. Надел рубашку кораллового цвета и темно-синие штаны. Начистил лакированные туфли и пару раз пшикнул на себя одеколоном. – Я готова, – услышал я, увидел Сальму и чуть не сошёл с ума. На ней было черное, обтягивающее платье с открытой спиной и высокими разрезами, пикантно оголяющие широкие бёдра. Красный, кружевной пояс вокруг талии и красные танцевальные босоножки на высоком каблуке. На рукавах и подоле платья так же были красные акценты, в виде бахромы. Волосы её были собраны в пучок и собраны сзади красной бабочкой-заколкой. Я был не в силах оторвать от неё свои бесстыжие глаза. Просто наливался похотью и звериной страстью. Мои ноги стали ватными я тяжело дыша оперся на стену, рассматривая переливающиеся красные бисеринки вокруг её декольте. – Каблук! – вдруг сказала она и показала пальцем на мою обувь. – Что? – спросил я. – Там должен быть высокий каблук. Мы будем танцевать танго. У тебя есть каблук на туфлях? – Да, кажется есть, – ответил я немного вспотев. – Отлично, тогда поехали, я вся горю от нетерпения. Мне хочется страсти и безумного веселья! – Я смотрю ты подготовилась, – произнес я выискивая ключи от машины. – Ещё бы! Это платье я шила три месяца! – Оно прекрасно, – улыбнулся я. – Это я в нём прекрасна. Не забывай о главном: платью всё равно как оно выглядит, а мне нет. – Поэтому мне хочется побыстрее сорвать его? – спросил я. – Ты себя ещё сдерживаешь? – кокетливо произнесла Сальма. Я сделал шаг навстречу желанию. – Но-но-но! – погрозила Сальма пальчиком. – Побереги свою страсть для танго! Через несколько минут, я оказался в большом просторном зале, под гирляндой мощного освещения, среди лучей прожектора и разноцветных танцевальных огней. Играла громкая, ритмичная музыка, полная страсти и перемен, что звучала по синусоиде. Я быстро понял, что в танго нет покоя и равновесия. Танцевальный ритм был рваный, дерганый, резкий и всё больше напоминал диктатора. С каждым шагом приходилось подстраиваться под бурную фантазию композитора, в голове которого скрипка возлюбила бандонеон. Все это дико напоминало мою жизнь. Я неуклюже двигался и наблюдал характерную грацию своей сеньориты, что просто растворилась в томных движениях и пребывала в гармонии. Сегодня она вновь была моим центром вселенной. В неоновых огнях и музыкальных нотах зарождалась стихия моего прожжённого сердца, что неминуемо превратится в пепел, когда наступит тишина и всё поглотит тьма разлуки. Я танцевал и боялся остановится. Это было похоже на сказку про красавицу и чудовище, заклятье которого снято до утра. Моя принцесса приближалась ко мне аппетитно вытягивая ногу на каждом шаге. Я таял под её властным взглядом и ждал неизбежной расправы. Под нарастающий музыкальный катарсис, она обвилась рукой вокруг моей шеи и прижалась грудью к моему торсу. Я растворялся по крупицам, боясь пошевелиться. Внезапно и эффектно, она стукнула каблуком об паркет и лихо закинула своё бедро на мою талию. Сальма игриво смотрела на меня и тянула бархатный подол платья средним пальчиком, оголяя рельефную ножку и поднимая мой уровень тестостерона. Когда её бесстыжий пальчик осмелился дойти до самых булочек, я остановил его и прижал, ощутив под своей рукой горячую, упругую и влажную кожу моей богини. – Это называется ганчо, мистер Ривз, – шепнула она и отдалилась, ловко меня оттолкнув. Темп нашей игры затих, она всё дальше отдалялась, поигрывая изгибами фигуры и я сладострастно её преследовал. Сальма замедлилась и я в несколько шагов настиг её. Партия вновь ускорялась и росла. В пиковый момент нашей страсти, мы вновь сблизились и она, очертив полукруг прямой ногой вокруг своей оси, повернулась ко мне спиной. Покачивая бёдрами, Сальма занесла свою руку вверх и поглаживала мою голову. В финале нашего танго, она прогнула спину и доверительно упала на мои руки, а я поймал её под талию у самого паркета. Боже, как же я был счастлив оказаться в эпицентре танцевальной страсти, где приходилось чувствовать свою суженую, вести её твердой рукой, ловить моменты её экспрессии и главное, всегда быть рядом, ведь она в любой момент может упасть мимо твоих рук и навсегда потерять равновесие. Как жаль, что наше танго было прощальным, а не вечным. В музыке моей жизни тихий, семейный штиль сменился вероломной бурей. Ясное небо и теплое солнце, вновь снесло мятежным порывом ветра и разорвало небеса кавалькадой грома и молний. Я был готов любить вечно свою единственную и неповторимую женщину, но… Я и есть буря, что затемнила солнце. И мне некого винить, кроме себя. Мою душу словно пожирала лихорадка забвения. Я с головой окунулся в счастье, которого не достоин и теперь растворялся в нём, словно в кислоте. Танцевальная сказка закончилась, а жизнь продолжалась. Мы съездили домой, переоделись в повседневность, перекусили и решили прогуляться по набережной вдоль озера. Пончик тоже присоединился к нам. – Я наконец-то разрядилась, – сказала она. – Правда было здорово? – Мне понравилось, как ни странно. Хотя я тот ещё бегемот. – Ну не лукавь, ты очень координирован. Тебе осталось только все движения запомнить и можно зажигать танцпол, – смеялась она. Когда-то вместо озера был песочный карьер. Потом поблизости построили элитный квартал и карьер затопили, превратив его в озеро, что обнесли забором и запустили в него водоплавающих птиц. Среди уток особняком держались лебеди. Часть из них плавали парами. Часть были совсем одиноки. Мне нравилось наблюдать за черным лебедем. Я даже подкармливал его иногда. Вот и сейчас, как-только мы вышли на тропинку, он подплыл ко мне, но был не один. Рядом с ним была белая, хрупкая лебёдушка, что пристроилась под его крыло и нежилась его вниманием. Мы остановились. – Какие красивые, – шепнула Сальма. – Да, – согласился я.