— Мы совершаем преступление! — А я что сказала? — Я ухожу! — Нам туда, вниз, — сказала Софи. — Мы можем ориентироваться по запаху. Софи стояла во мраке, нюхая воздух. Мы с Хеллер тоже принюхались. — Вот оно! — воскликнула Хеллер. — Как парфюм! Если бы у него была кремовая начинка! Пошли! Софи понеслась вперед, мы с Хеллер, с трудом успевая, последовали за ней. — Это так здорово, — размышляла Хеллер. — Может, у нас получится выведать их секретные формулы, ну или, может быть, мы найдем труп. — А мне вот совсем не хочется найти труп! — возразила я. — Тем более около еды! Тут я завизжала, потому что что-то врезалось мне в голову. — А-А-А-А!!!! — Иисусе, что с тобой? Что ты кричишь так, будто увидела картинку с обнаженным… чем угодно? — На меня кто-то напал! И хватит надо мной смеяться! — Прости! Но, Кейти, это же просто огнетушитель на стене. Хеллер была права, и, как бы мне ни хотелось разозлиться на нее, я тоже засмеялась. — Это не смешно! — настаивала я. — Мы позаботимся о том, чтобы огнетушитель арестовали, — пообещала Хеллер, сворачивая за угол. — Хеллер? Хеллер, здесь темно! Подожди! Ты где? — Кейти-и-и-и… — произнес странный голос, похожий на голос привидения. — Кейтлин Синглберри-и-и… — Хватит! — Я — привидение фабрики «СвитКейков»… — Неправда! — Я сейчас заставлю тебя есть рафинированный сахар! Что-то схватило меня сзади, и я закричала. — ХЕЛЛЕР!!! — КЕЙТИ!!! — ответила кузина, передразнивая меня, отчего мы обе вновь засмеялись. — Ну хватит уже! — крикнула нам Софи, которая была в нескольких метрах от нас. — Прекратите дурачиться! Думаю, я нашла нужную дверь. Послышался шипящий звук, а затем замаячил слабый свет — Софи открыла огромную железную дверь. В этом свете мы наконец увидели силуэт нашей спутницы. — Боже-боже-боже! Вот оно! Мы на месте! Если бы не рак, я бы тут же померла от разрыва сердца! Поток света озарил коридор. — Я нашла выключатель! Заходите! — Я не могу! Это неправильно! Мы вторгаемся в чужое частное владение! — Кейти, — сказала мне Хеллер. — Ты сможешь это сделать. Я знаю, что сможешь. Сестра, широко улыбаясь, схватила меня за руку и затащила в комнату. Я издавала звуки негодования, но просто потому что у меня это хорошо получалось. Софи уже была внутри. — Вы только взгляните! — вопила она. — Я просто не могу поверить! Это же… это то, о чем я всегда мечтала! Только намного лучше! Боже мой, неужели я умерла и перенеслась в рай? — Но мы-то тоже здесь, — заметила я. — Может, мы все погибли в аварии! Разве это не было бы КЛАССНО? — СОФИ! Я осталась у двери, а девушки принялись исследовать комнату. Все было очень чистым и очень впечатляющим: стальные балки и смотровые мостики, духовки, размером с гараж на две машины и, конечно, конвейерная лента, которая тянулась по всей комнате, извиваясь от одного машинного аппарата к другому. — Вон там формы для выпечки! — крикнула Софи так, будто только что обнаружила золотую жилу. — Они разной формы и можно догадаться, что та — для «Нямкейков», эта — для «Удочки-жвачки», а вон там — корзина, куда они выбрасывают дефектные капкейки! — Что такое дефектный капкейк? — поинтересовалась я. — Эйва Лилли Ларримор, — ответила Хеллер. — Вон там, — показала Софи, — о, боже-боже-боже — это тот самый производственный цикл «СвитКейков»! С вращающимся миксером! Софи оглянулась на нас, в восхищении закрыв руками рот и выпучив глаза. Пучок волос на ее голове подрагивал. — Посмотри на нее, — сказала мне Хеллер. — Она так счастлива. — Да, догадываюсь, — сказала я, — это место — полная противоположность больнице. — Больница — отстой, — отозвалась Хеллер. — Я знаю, — согласилась я. Хеллер посмотрела на меня, ведь мы обе подумали об одном и том же: мы вспомнили те недели, которые я провела в больнице. Хеллер открыла рот, чтобы что-то сказать, одновременно с тем, как я собиралась заговорить, но мы обе так и не произнесли ни слова. Эта тема по-прежнему была под запретом. — Эй, ребята! — крикнула Софи. — Вот оно! В точности, где я и ожидала! Это что-то типа Эвереста, Статуи Свободы или, не знаю, Луны! Нет, это намного лучше Луны, потому что Луну мне съесть вообще бы не захотелось. Это… это… Голос Софи опустился на две октавы. — Это… НАСАДКА ДЛЯ КРЕМОВЫХ ЗАВИТКОВ. Мы с Хеллер присоединились к Софи, стоящей около десятиметрового эмалированного и блестящего, словно зеркало, прибора конусообразной формы, который заканчивался малюсенькой дырочкой внизу, в нескольких сантиметрах над конвейерной лентой. Софи внимательно изучила насадку. — Смотрите, я думаю, капкейки попадают на эту ленту, — сказала она, — а затем каждый капкейк по очереди заезжает под насадку, которая выпускает кремовые завитки. Софи, потерявшая дар речи, повернулась к нам, тряся головой от такого неописуемо чудесного процесса. — Эта штука закреплена на пружине, — заметила Хеллер, — так что она может двигаться туда-сюда. Иначе вместо завитков у вас была бы простая полоса, прямая, как скоростное шоссе. — И правда! — воскликнула Софи. — Это невероятно! Это же… ГЕНИАЛЬНО! — Ну, честно сказать, я не вижу здесь ничего гениального, — возразила я. — Это же просто машина… — ЗАТКНИСЬ!!! — крикнули Хеллер и Софи хором. — Ладно-ладно, — уступила я. — Это довольно-таки поразительно. — Ну да, а ты, — сказала мне Хеллер, — присоединилась к приключению. Это тоже довольно-таки поразительно. — Вы, значит, не просто двоюродные сестры, — догадалась Софи. — Вы еще и друзья, да? Вы выросли вместе? — Ага, — ответила Хеллер. — Здесь, в Нью-Джерси, — добавила я. — Наверное, вам было очень весело? Мы с Хеллер переглянулись. — Это сложно объяснить… — начала я. — Мы несколько лет не виделись друг с другом… — начала рассказывать Хеллер. — Мои родители…