Калида побледнела. – Убить? – воскликнула она. – За что? Он ничего не сделал! Она говорит, что он ничего не сделала! Чандос оттолкнул ее. – Он ворвался в комнату и испугал ее. Он коснулся ее своими лапами. Этого довольно. Он направился к двери; Кортни побежала за ним следом, схватила его за руку и остановила. Она была испугана, рассержена и взволнована одновременно. – Иногда ты относишься к своей работе слишком серьезно, Чандос. Не то чтобы я этого не ценила… Но, Боже правый, если бы я хотела, чтобы он умер, я сама могла бы его пристрелить. – Ты не сделала бы этого, Кошачьи Глаза, – пробормотал он, чуть усмехнувшись. – Я бы не была так в этом уверена, – возразила она. – Но ты не можешь убить Марио, Чандос. Это не его вина. Она солгала ему, будто я приехала сюда, чтобы устроиться к Берте. – Кортни предположила, что Чандос знал, кто такая Берта. – Она сказала ему, что я… что я шлюха, и что мне нужен мужчина, что я… что я… – ее снова охватил гнев. – В отчаянии! – Чандос поперхнулся. – Не смей смеяться! – воскликнула она. – И в мыслях не было. Она с подозрением посмотрела на него. Что ж, по крайней мере, глаза его больше не горели жаждой убийства. – В общем, вот что она рассказала ему обо мне. Так что на самом деле он пришел сюда, чтобы оказать мне услугу. Ну, вроде того. – О, черт. Ладно, будем считать, что все было, как ты говоришь. – Не издевайся, Чандос. Все могло быть куда хуже. Когда он понял, что я его не хочу, он мог взять меня насильно. Но он этого не сделал. – Хорошо, – вздохнул Чандос. – Я не стану его убивать. Но кое-что мне таки придется сделать. Подожди меня в своей комнате, – сказал он Кортни. Она замерла в напряженном недоумении, и он мягко коснулся ее щеки. – Я не стану делать ничего, что тебе не понравится. А теперь ступай, поспи. Судя по твоему виду, сон тебе точно не помешает. Я ненадолго. Его голос успокоил ее, а прикосновение сказало, что ей больше не о чем беспокоиться. Она сделала все, как он велел, оставив его на кухне с Калидой. Глава 36 Как только Кортни вошла в свою комнату, боль в теле после борьбы с Калидой начала пульсировать. Лодыжка после травмы болела сильнее, чем когда-либо. Она проковыляла к маленькому овальному зеркалу над бюро, и внимательно осмотрев себя, простонала. Господи, Чандос видел ее такой. Такой! О, Боже. Волосы спутались. Юбка была в темных пятнах от кофе. Платье порвалось в нескольких местах. Через разрыв на плече виднелись три серповидных царапины с запекшейся кровью. Несколько капель крови засохли на шее, царапина около глаза, за ухом еще одна, и полдюжины на руках. Она знала, что позже появятся и синяки. Проклятая Калида. Но, по крайней мере, Чандос поверил ей и увидел Калиду такой, какой она была на самом деле. Кортни сомневалась, что он снова будет спать с ней, и это радовало ее. Сначала нужно было принять ванну. Девушка спустилась вниз, чтобы убедиться, что Чандос и Калида ушли. Она вытерла разлитый кофе, пока грела воду для ванны. Мама вернулась из церкви как раз вовремя, чтобы помочь ей занести воду наверх. Кортни ничего не сказала ей о том, что произошло, упомянув только, что Чандос вернулся. Она уже вымылась и собиралась спускать воду из ванной, когда без стука вошел Чандос. Она была не против, привыкнув к тому, что не могла уединиться, когда у него возникало желание побыть рядом. Его состояние насторожило ее. Он выглядел не лучше, чем она, и держался за правый бок. – Как раз то, что мне нужно, – сказал он, посмотрев на воду в ванне. – Не думай, что можешь скрыть что-то от меня. Рассказывай, – твердо сказала она. – Нечего рассказывать, – уклонился он от ответа, а потом вздохнул. – Я не убил его. Но я не мог просто отпустить его. Калида сбежала сразу, как только ты вышла из кухни, иначе я бы ее задушил. – Но, Чандос, Марио ничего не сделал! – Он прикоснулся к тебе. Она была поражена. Это был ответ отъявленного собственника. Она уже хотела сказать ему об этом, но сказала другое: – Кто победил? – Можешь считать, что это была ничья, – сказал Чандос, со стоном садясь на кровать. – Кажется, этот сукин сын сломал мне ребро. Она подошла и потянулась к его рубашке, чтобы расстегнуть пуговицы. – Дай я посмотрю. Он схватил ее за руки, прежде чем она прикоснулась к нему. Их взгляды встретились. В его ярко-синих глазах читалось столько чувства, но она не могла понять, что он ощущал, когда она прикасалась к нему. Она отступила. – Ты хотел принять ванну, – сказала она смущенно. – Я выйду. – Можешь остаться. Я доверяю тебе, просто отвернись. – Это вряд ли будет правильно… – Останься, черт возьми! – Ладно. Кортни в смятении подошла к окну и села на стул. Ее спина была напряжена, а зубы стиснуты: она молча ждала. – Как твоя лодыжка? – спросил он. – Лучше. Он нахмурился. – Не дуйся, золотоглазая. Я просто не хочу, чтобы ты столкнулась с Калидой без меня. Она слышала, как его одежда падала на пол, одна вещь за другой, и отчаянно пыталась сосредоточиться на том, что происходило за окном. Прихожане собирались маленькими группами, два паренька перебрасывались мячом. Маленькая девочка побежала за собакой, утащившей ее шляпку. Кортни все видела… но не видела ничего. Сапоги Чандоса упали на пол, она вздрогнула. Это конечно хорошо, что он хотел держать ее в поле зрения, чтобы защитить, но тогда Кортни не оценила это. Разве он не знал, что она мысленно представляла каждое его движение? Как часто она видела его без рубашки? Она знала, как выглядит его тело, и прямо сейчас она ярко представляла его будто наяву. Пульс участился. Вода расплескалась, и она услышала его вздох. Вода была холодной, и она представила, как побежали мурашки по его коже, по рукам и груди, а затем представила, будто гладит их рукой. Кортни вскочила на ноги. Как он посмел так ее мучить? Она чувствовала, будто ее внутренности растворяются, а он беспечно принимал ванну, не думая о том, что делает с ней! Бесчувственное чудовище! – Сядь, золотоглазая. А лучше – приляг и отдохни. Его голос, низкий и хрипловатый, перекатывался по ней, будто лаская. Кортни села. «Подумай о чем-нибудь другом, Кортни… о чем угодно!» – Ты уладил свои дела в Парисе? – Ее голос был слабым. – Э-э-э. Мне нужно в Сан-Антонио. – До или после того, как ты доставишь меня в Уэйко? – После, – ответил он. – И я должен поторопиться, так что нам придется нелегко. Думаешь, ты справишься? – А у меня есть выбор? Она съежилась, услышав обиду в своем голосе. Но она ничего не могла поделать. Девушка была уверена, что он придумал неотложное дело в Сан-Антонио как предлог, чтобы избавиться от нее как можно раньше. – Что случилось, Кошачьи Глаза? – Ничего, – сказала она с каменным выражением лица. – Мы уезжаем сегодня? – Мне нужно немного отдохнуть. Не думаю, что ты много спала прошлой ночью. – Нет. Наступило молчание, и длилось оно, пока Чандос не заговорил: – Можешь обмотать меня чем-нибудь, чтобы зафиксировать ребро? – Чем? – Нижняя юбка подойдет. – Только не моя, – возразила Кортни. – У меня всего две. Пойду спрошу…