– Задача номер один: обеспечить безопасность Ники любыми способами и, если потребует ситуация, остаться обоим в цифровом формате существования. На данный момент угроза твоей жизни ликвидирована. Лёха передал координаты твоей точки выхода в Сеть и группа захвата уже выехала. Риск погибнуть во время атаки был также высокий, но, как видишь, я справился. До цели мы дошли без потерь. Осталось лишь покинуть базу данных ЦРУ, и ты спасена. Задача выполнена. Приятное осознание своей значимости для Немова (ведь моя безопасность для него задача номер один) быстро сменилось тревожным ожиданием. Интуиция подсказывала, что задача номер два мне не понравится: – Ден, какова вторая задача? Он промолчал, вновь опуская глаза, да я и без него догадалась, какую задачу поставил перед своим цифровым клоном Дима. – Ты не посмеешь остановить своё сердце! Есть консул, есть адвокаты, мы найдём способ освободить Диму. Мои слова вызвали лишь кривую ухмылку. Ден не хотел приводить в исполнение смертный приговор своему реальному прототипу, но в торжество закона он давно не верил: – Ника, я не герой, не супермен. Я обычный программист, и пять дней, проведённых на допросах и в камере ЦРУ, мне вполне хватило – больше я не выдержу. Поверь, их методы крайне убедительны. Они заставят меня до конца жизни писать программы под неусыпным контролем военных в душной комнате с решёткой на окнах, не имея права даже выйти по нужде. Или, что более вероятно, быть постоянно подключённым к Эпсилиону, пока мозги совсем не превратятся в кисель, после чего меня пристрелят, как загнанную лошадь. Лучше я уйду тихо и безболезненно, по собственной воле, чем стану бесправным рабом. На стене, где недавно Ден рисовал мне сердечки, появилось изображение Димы. Бледное худое лицо с коротким ёжиком чёрных волос казалось совершенно умиротворённым. Его разум спал, отключившись от Эпсилиона, и, я надеюсь, видел приятные сны, в которых нет места виртуальности, в которых он на свободе вместе со мной. В правом верхнем углу информационная строка сообщала параметры подключения пользователя; маленькая кривая кардиограммы взлетала ровными остроконечными пиками, рисуя линию жизни парня. Одно нажатие клавиши ‒ и ритмичное биение сердца замедлится, а затем остановится навсегда, погружая Диму в сон, из которого никто не возвращается. – Тебе не стоит на это смотреть, – произнёс Ден, пряча за спину трясущиеся руки. Он не стремился погибнуть, но и жизнь в неволе для него была немыслима. Подчинить Немова никому не под силу, пусть в смерти, но он останется свободен. Имей я смелость, непременно бы осталась поддержать Дена, но у меня её не нашлось. Видеть, как клон нажмёт клавишу и сердце Димы прекратит отстукивать свой век, выше моих сил. Сев на самый край портала и свесив ноги вниз, сквозь вставший в горле ком, я сказала: – Буду ждать тебя у выхода. – Ника, я не приду, – осипший голос Дена звучал приглушенно, точно он уже говорил со мной из могилы. – Что значит, ты не придёшь? Дима погибнет, а ты останешься жить здесь, в Эпсилионе. И это не вопрос, это утверждение! Медленно он начал пятиться вглубь куба, отрицательно качая головой, прячась от меня за полупрозрачными колоннами. – Цифровая жизнь не для меня, – его голос становился всё тише и всё дальше. – Ты сам недавно предлагал остаться в Эпсилионе! Вскочив на ноги, я попыталась отыскать его взглядом. Он не может, не должен этого делать. – Я исполнял первую задачу, существовала угроза твоей жизни. Сейчас её нет. – К чёрту твои задачи, Ден! К чёрту твоё упрямство и нежелание жить в Эпсилионе! Ты не имеешь права меня бросать! Колонна не позволяла мне разглядеть его черты лица, но я видела, как он отрицательно мотал головой, уронив её на грудь. – Ника, милая, не мучай меня, отпусти… Память мгновенно воспроизвела последние минуты в перезагружающейся башне «Системволд». Полгода назад мы это уже проходили. Тогда Ден также просил освободить его от кошмара виртуальной жизни и отпустить. Я отпустила, сожалея после каждую минуту на протяжении нескончаемо долгих, наполненных болью и отчаяньем месяцев. Нет, я не переживу его потери вновь! Хакер априори сильнее меня, так он сам говорил, когда обучал драться, но я быстрее. В этом моё безоговорочное преимущество. Спасибо, любимый, что научил меня контролировать скорость работы мозга в Сети. Спасибо и прости. Увидев меня рядом, Ден попытался отступить, а когда понял, что я намереваюсь сделать, выхватил пистолет. Пуля, направленная мне точно в грудь, летела, будто в замедленной съёмке, и я легко уклонилась от вируса, что призван был меня затормозить. Клону не хватило мгновения исполнить свою вторую задачу и рассыпаться цифровой пылью; моя рука схватила его ладонь, сплетая наши пальцы. Татуировка на предплечье Дена оскалилась чернотой и потянулась ко мне. Пальцы обожгло болью, когда вирус вгрызся в руку, с наслаждением прокладывая свой смертоносный путь по моему цифровому коду. Глава 13 Как же оказывается страшно. Нет, не принять решение остаться в Эпсилионе, навечно превратившись в цифровой клон. Не осознать, что меня настоящей – сероглазой курносой девчонки с вьющимися русыми волосами, больше никогда не будет. И даже не испытать боль от вируса, что жидким огнем полз к сердцу с единственной целью – остановить его биение. А увидеть ненависть на любимом лице. Между сведёнными бровями Дена пролегла вертикальная борозда, веки напряглись, фиксируя на мне пронизывающий насквозь взгляд. Некогда манящие изумрудной зеленью глаза сверкали нескрываемым гневом, вынуждая меня инстинктивно съёжиться. На побледневшем лице хакера крылья носа, раздуваясь, с шумом втягивали воздух, не давая воли плотно сжатым губам раскрыться в потоке брани. Я зажмурилась, готовясь к удару, когда рука Дена взмыла вверх. Вместо звенящей пощёчины я услышала щелчок, а за ним ощутила онемение в пальцах руки, что всё ещё сжимала ладонь Дена. – За что, Ника?! Скажи, за что ты так меня наказываешь?! Чёрные стены куба впитали ярость слов, что Ден вколачивал в маленькое пространство между нами. Я физически ощутила, как воздух стал плотнее, разделяя наши каналы. Дура. Какая же я дура! Вообразила внеземную любовь, которой не подвластны ни обстоятельства, ни смерть. Придумала сказку со счастливым финалом в цифровом формате. Остаться со мной в виртуальности для Дена – наказание. Боже, да почему этот чёртов вирус всё никак не доберётся до моего сердца и не остановит его, чтобы не было так мучительно больно?! В надежде ускорить течение вируса по венам, я открыла глаза, но увидела лишь почерневшие пальцы да один из браслетов Дена, плотно сжавший запястье. Хакер снял с себя последний ограничительный блок и одел на меня, тормозя проникновение вируса вглубь моего компьютера. Словно нашкодившего котёнка, он схватил меня за шкирку и потащил к открытому люку. Я пыталась бороться, цепляясь здоровой рукой за виртуальные колонны, проскальзывая ногами по гладком полу, а Ден совершенно не замечал моего яростного сопротивления. У самого люка хакер снял с поясного крепления нож, перехватывая предплечье моей поражённой конечности. Остриё сверкнуло в воздухе; знаю, ему достаточно одного удара и почерневшее запястье отделится от тела, лишая меня возможности стать частью виртуальной вселенной. – Подлый обманщик, ты никогда меня не любил! Каждое твоё слово пропитано ложью! С самого первого дня знакомства ты цинично использовал мои способности, но стоило мне облажаться, выбрасываешь, как сломанную игрушку! Клинок застыл в сантиметре от цели, плечи Дена опустились, сбивая дыхание. Он не ослабил хватки, не убрал нож, лишь дрожащим голосом прошептал: – Думай что хочешь, но я не позволю тебе погибнуть. – Ах да, я забыла про задачу номер один, – кричала я, захлёбываясь болью. – Ну так знай, бездушный бот, если ты отрубишь мне кисть, не дав вирусу скопировать сознание в Эпсилион, я выйду из базы ЦРУ и пущу себе пулю в висок! И ты уже не сможешь меня остановить! Твоя чёртова программа не будет выполнена! Я всё равно не буду жить без Димы! Понял?! В ушах зазвенело от удара металла об пол, в бездну портала вместо меня полетел случайно сорвавшийся с руки хакера навигатор. Опускаясь на колени, Ден сгрёб меня в объятия, с силой вжимая в твёрдые пластины защитного костюма. – Глупый, глупый геймер, – шептал он, зарываясь носом в волосы на моей макушке. – Вот что мне с тобой делать? – Любить, – предложила я самый очевидный и такой желанный вариант. Беззвучно Ден засмеялся, только смех его больше походил на истерику, обрываясь протяжным стоном. Зажатая в крепких объятиях, я не видела лица хакера, но чувствовала, что сейчас, вместо маски спокойствия, на нём отражается боль. Вот только причины его страданий оставались для меня загадкой. Неужели жизнь со мной здесь, в Эпсилионе, настолько противна Дену, что он предпочитает смерть? – Ты понимаешь, что это не игра? – наконец, совладав с эмоциями, спросил хакер. – Здесь нельзя нажать на паузу, сохраниться и начать уровень заново. Мы навсегда останемся запертыми в искусственном мёртвом пространстве Эпсилиона, без возможности что-либо изменить. Я прекрасно понимала – обратной дороги не будет. Ни моё, ни сердце Димы не забьются в груди вновь. Из последовательности генов мы станем последовательностью символов, из нуклеотидов превратимся в нули и единицы. По сути, просто станем альтернативным способом передачи информации. Ещё в XVII веке Рене Декарт сказал: «Если я мыслю, следовательно, существую». Ден мыслит, принимает решение, пусть не на основе передачи сигналов между нейронами, а на основе движения электронов компьютерной сети. В принципе, не такая большая разница получается, если не брать во внимание детали. Да, мы будем существовать в иной реальности, вместе. – Ника, пойми правильно. За семь лет я изучил Эпсилион вдоль и поперёк, с его возможностями и недостатками. Для меня мир компьютеров давно стал невыносимо скучен и предсказуем в последовательности выполняемых операций. Здесь, что боты, что люди лишь выполняют функции, грызясь за информацию ради власти и денег, не считаясь с удалёнными файлами и повреждёнными мозгами прогеров. Ты единственное, что хорошего случилось со мной в виртуальности. Даже через амуницию я чувствовала тепло его ладони, осторожно бродившую вдоль моего позвоночника, поднимая волну мурашек, неизменно бегущих вниз до самого крестца, где разливались морем странного, неведанного ранее томления. – Ты настоящее чудо, – прошептал Ден мне на ухо, обжигая дыханием. – Доверчивая, неподдельная и потрясающе сильная. С полным отсутствием понимания устройства не только компьютеров, но и жизни в целом, точно папка, где нет ни единого файла. Пустой экран, на котором я мог написать свою самую главную программу. И мне это нравилось. Нравилось наполнять тебя знаниями, помогать исправлять ошибки и наблюдать за твоими успехами. Ты лучший мой проект, хоть и выдаёшь баги с завидной постоянностью. Чтобы я не делал, как бы не ломал голову, пытаясь предотвратить очередную катастрофу, ты каждый раз умудряешься меня поставить в тупик. Наверное, стоило обидеться за «пустой файл» да за «лучший проект», но мне показалось – это самое искреннее признание в любви, на которое хакер способен. А потому, позволила себе раствориться в его голосе, впитывая каждое сказанное Деном слово. – С тобой рядом я ощущаю себя живым человеком, а не приложением к компьютеру, в чьи обязанности входит лишь бесконечная перекачка инфы с одной базы данных в другую. Ника, я готов разделить с тобой любую жизнь, где бы она ни была, но я боюсь. Боюсь, что, принимая решение сейчас, руководствуясь эмоциями, ты пожалеешь потом. Стать цифровой копией, когда нет выбора, когда твоей жизни угрожает опасность – это одно, совсем иное – принести себя в жертву ради другого человека. И как ему объяснить, что быть рядом с любимым человеком, дышать с ним одним воздухом, разделить с ним судьбу – это отнюдь не жертва, это то ради чего вообще стоит жить. Не знаю, пожалею ли я когда-нибудь, что осталась в Эпсилионе, но я точно буду жалеть, если этого не сделаю. – Ден, обещаю, я не буду сожалеть о своём выборе, – попыталась заверить я хакера. – Почти всё, что я могла бы желать в обычной жизни, у меня будет и здесь. – А как же родители, друзья? – не отступал хакер. И что у него за манера, дотошно докапываться до сути, точно он проверяет написанную программу, вчитываясь в каждый символ, выворачивая код наизнанку. – Родителей да, жалко. Пережить смерть единственной дочери, им будет непросто, но они же всегда желали мне счастья. А моё счастье оказалось с тобой, в Сети. – Если Ден пытался воззвать к моей дочерней совести, то он просчитался. Я люблю маму и папу и не хочу, чтобы они страдали, но и сама не желаю страдать. В конце концов я уже совершеннолетняя. Надеюсь, они меня поймут и простят, со временем. – А насчёт друзей, так все мои друзья в Эпсилионе. – Виртуальные друзья не настоящие, – печально протянул хакер, видимо, опираясь на собственный опыт. – Разве Алекс был плохим другом? – в недоумении спросила я, Ден лишь неопределённо пожал плечами в ответ. – А с чего ты взял, что в жизни друзья лучше? Где ты видел сейчас настоящих друзей? Человечество давным-давно разучилось дружить в реале, переведя общение исключительно в Сеть. В транспорте, на улице и даже при редких встречах в кафе люди сидят, уткнувшись в гаджеты, не замечая рядом друг друга. Ты отстал в своих представлениях о дружбе лет на сто. – Возможно, я старомоден, но мне всегда хотелось видеть настоящее лицо собеседника, чувствовать, понимать и делить с ним эмоции. И это говорит человек, что семь лет практически не выходил из дома? С другой стороны, наверное, поэтому у Немова настолько идеалистичное восприятие реального мира, как было у меня, когда я впервые попала в Эпсилион. То чего мы не знаем, всегда кажется заманчиво прекрасным. – И всё же, ты о чём-то мечтала, строила какие-то планы. Я хочу знать, чего тебя лишаю, прежде чем нажму на клавишу, отбирая твою жизнь – упрямо стоял на своём Ден, выискивая лазейку, дабы пошатнуть мою уверенность. – Да, ничего особенного я не планировала, всё по стандартной схеме. Вначале закончить учёбу, но ты меня и здесь научишь, и даже лучше, чем офлайн. Затем поработать, добиться признания в профессии, но она в любом случае будет связана с Эпсилионом. Выйти замуж за любимого человека, этот пункт теперь можно вычеркнуть. И, через пару лет после замужества, завести детей. – Каких детей? – Ден отстранился, испуганно оглядывая меня с ног до головы. Выглядел при этом он настолько ошарашенным, будто я сказала, что уже на девятом месяце беременности и ожидается как минимум тройня. – Ну, как каких? – улыбнулась я. Таким растерянным я видела его впервые. – Маленьких таких пухленьких непосед, с ручками и ножками, вечно кричащих и шкодящих. Уверена, ты с ними встречался, они частенько ездят в колясках или на самокатах. – Спасибо, я имею представление, как выглядят дети, – недовольно скривил губы хакер. – Просто не ожидал, что ты хочешь ребёнка. – Сейчас не хочу, – заверила я парня. Да и кто в здравом уме мечтает о ребёнке в 18 лет? – Ты спросил о планах на жизнь в целом вот я и сказала. Не переживай, насколько мне известно, люди в Сети пока не размножаются. Хакер продолжал смотреть на меня с недоверием, словно пытаясь уличить в подвохе, а то вдруг я завтра начну требовать с него малыша. – Ты сказала «детей», это неопределённое множество или чётко обозначенная цифра? – Да какая теперь разница, забудь, – я успела пожалеть, что затронула данную тему. Нет, я не бредила о детях и не собиралась выходить замуж на первом курсе института, но слова сами собой слетели с губ. Видимо, инстинкт какой-то сработал – раз вышла замуж (пусть и фиктивно), пора подумать о потомстве. Ляпнула сдуру, перепугала парня почём зря. – А знаешь, мысль о детях мне никогда и в голову не приходила, – пробубнил Ден рассеяно, явно пытаясь просчитать возможную реакцию Немова. Ведь если Дима никогда не задумывался о детях, то в файлах Дена об этом нет информации, и он не знает, как себя вести. – И всё же сколько? Три, пять, десять? Судя по всему, алгоритм дал сбой, если клона понесло на десяток ребятишек. Нет, ну это точно перебор, пусть даже теоретически. – Двух вполне достаточно, – немного поразмыслив, ответила я. – Мальчика, такого же умненького, как его папа и девочку, с зелёными глазками и моим характером. – Ещё чего не хватало, – фыркнул Ден, заставив меня напрячься. Что я опять не так сказала? – Двоих таких, как ты, я не выдержу. Представь себе, девчонка вместо учёбы будет постоянно зависать в онлайн-играх, потом встретит какого-нибудь парня, не дай бог хакера, влюбится в него и решит погибнуть в Сети. Нет уж, спасибо. У обоих детей должен быть мой характер. Я был идеальным ребёнком.